Оттолкнуться от берега успели не все, и невольники Смога настигли зазевавшихся. Передние ряды вонькоманов уже держали дымовые брандспойты на изготовку, приготовившись пустить мощные струи ядовитого дыма и пламени. Армия врага значительно превосходила отряды Дибы.
Барток Флумен и нескольких отчаянных храбрецов, размахивая лопатами и палками, бросились вперед. Черепичные акробаты рассредоточились на ближайших крышах, готовясь по первой команде открыть стрельбу из духовых трубок. Но все эти смелые действия могли лишь на несколько минут задержать грозное наступление беспощадного врага.
– Им конец! Господи, какие ребята! – воскликнул потрясенный Джонс.
– Ну уж нет, – вдруг отозвалась Диба, и голос ее прозвучал на удивление твердо. – Стойте! – закричала она как можно громче. – Слушай мою команду! Кто не вонькоман, ложись! Джонс, держи меня, да покрепче!
Черепичные акробаты, библиотекари-экстремалы, торговцы, словеныши, бродяги, искатели приключений, а также знаменитый исследователь с птичьей клеткой вместо головы – все как один бросились на мостовую ничком, и армия вонькоманов предстала перед Дибой как на ладони. Она подняла нонпушку, прицелилась и нажала на спусковой крючок.
Отдачей ее снова отбросило назад, но на этот раз Джонс стоял рядом и крепко держал ее. Раздался оглушительный рев. Диба попыталась вспомнить, что на этот раз было в гнезде револьверного барабана.
– Муравей?.. – пробормотала она. – Или соль?
Из ствола вырвался столб пламени, и вонькоманы застыли на месте как вкопанные. Несколько секунд они стояли без движения. Повстанцы осторожно приподнимали головы, не решаясь, однако, встать. Вдруг вояки Смога затряслись, как в лихорадке, а маски на их лицах как-то неестественно вздулись.
– Что там у тебя было? – растерянно спросил Обадэй.
Со шлемами вонькоманов происходило что-то странное. Маски, закрывающие лица, стали лопаться, как воздушные шарики. А из дыр полезли густые волосы. Они росли неестественно быстро, метр за метром, метр за метром!
– Ах, вон оно что… – пробормотала Диба.
Ах, как отчаянно вонькоманы дергали себя за шевелюры, будто пытались вырвать волосы с корнем! Но, увы, безрезультатно: волосяные потоки буквально хлестали из их черепов. Из дыр в масках, из-под очков тоже лезли волосы, только курчавые и куда более жесткие; как известно, лицевой волосяной покров жестче головного. Спутанные пучки волос, забивая дыхательные трубки, выдирали их из шлемов, забивали отверстия в баллонах со смогом, так что лишь крохотные клочки вонючего дыма сумели вырваться наружу.
Нападавшие шатались под грузом волос и один за другим, как снопы, валились на землю. А волосы из черепов вонькоманов продолжали безостановочно расти, переплетаясь между собой и образуя огромные кучи. И минуты не прошло, как бедные Смоговы слуги потонули под волнами волос, заполнивших всю площадь и даже близлежащие улицы. Где погребены эти несчастные, можно было догадаться лишь по слабому шевелению волосяных холмиков над их телами. Время от времени то там, то здесь из-под груды волос высовывалась рука, или нога, или голова в лопнувшей маске, но выбраться не удалось никому.
Соратники Дибы нерешительно поднимались, разминали ноги и изумленно озирались: неужели таков результат всего лишь одного-единственного выстрела? Поистине грозное оружие держит в руке эта маленькая девочка!
А Диба по-ковбойски лихо дунула в ствол револьвера… и, сморщившись, отвернулась: оттуда несло противным запахом паленых волос.
– Он говорит, это было просто потрясающе, – перевела Книга восторженные трели Йорика Клетки.
Мистер Клетка протянул руку к дверце своей головоклетки, птичка выпорхнула, полетела над рекой и села на корму флагманского судна «Роза и Стёб».
– Вы не представляете, как я рада снова вас видеть! – Диба не скрывала своей искренней радости, и рот у нее разъезжался до ушей. – И как это вам удалось нас разыскать? Интересно, где вы достали себе это? – Она указала на человеческую фигуру, с поднятой рукой застывшую на берегу.
Птичка что-то просвистала в ответ.
– Он говорит, что в последнее время все только и болтают про Шуази и ее подвиги. А другие спорят, утверждая, что эта Шуази на самом деле никакая не Шуази, но все равно от нее много пользы. Еще он говорит, что сначала долго никак не мог нас разыскать. А потом увидел, вонькоманы куда-то спешат, и сразу догадался, куда они направляются.
– Йорик, дружище, – обратился к птичке Джонс, изо всех сил работая веслами, – ты можешь говорить тише? Будь так добр.
Птичка защебетала уже не так громко.
– Смог наступает сразу по нескольким фронтам, – продолжала переводить Книга. – Зонтоломайстер носится по всему городу, отдавая приказы своим зонбикам защищать людей в случае атаки Смога.
– Ну да, – заметила Диба, – как же, защищать! И отступать. Пока Смог не приберет к рукам весь город.
– Да, но Йорик говорит, что находятся люди, которые отказываются отступать и пытаются использовать зонбики, чтобы дать Смогу отпор. И тогда Зонтоломайстер приказывает зонбикам нападать на своих владельцев. И при этом говорит, что он-де заботится об их же благе. Мол, все должны держаться вместе.
Какая же это запутанная, непонятная война, подумала Диба и обернулась посмотреть на гигантскую гору волос на пристани, которая все еще кое-где шевелилась.
Птичка снова засвистела.
– Он говорит, что ему пора возвращаться, – перевела Книга. – Не хочет оставлять свое тело всю ночь без присмотра. Он желает нам удачи, большой удачи.
Птичка вспорхнула и сделала над судном «Роза и Стёб» широкий круг. Диба послала птичке воздушный поцелуй. Певунья свистнула в последний раз и полетела к своей клетке.
А беспорядочная вереница перевернутых автомобильных капотов с повстанцами на борту поплыла дальше навстречу новым препятствиям и неожиданностям. Хеми, сидевший за рулевого, осторожно вел их маленькое суденышко мимо торчащих остовов затонувших кораблей, полузатопленных старинных орудий и каких-то диковинных предметов, которым трудно было бы подобрать название. Они плыли также мимо странных, живущих в воде деревьев, корни которых уходили глубоко в ил на дне реки, а ветви поднимались над черной водой и тихо шелестели листьями, словно приветствуя проходящие мимо суда.
83. Схватка под водой
Один за другим анишамы причаливали к берегу, команды десантировались, втаскивали свои суда на сушу и несколькими отрядами выходили на улицы. До фабрики оставалось что-то около полутора километров.
Вскоре одно только судно, «Роза и Стёб», покачивалось на волнах. Диба обратила внимание, что в стенах домов, уходящих прямо в воду, имеются тоннели, расположенные как ниже границы прилива, так и выше. На полу каждого тоннеля лежал толстый слой тины, которая покрывалась рябью, когда из тоннельного мрака выползали какие-то существа, похожие на ящериц.
Привидения, прибывшие на этот берег вместе с остальными, совсем побледнели и стали едва заметны; теперь об их присутствии можно было догадаться лишь по тусклому блеску пар едва различимых глаз.
На реке с ее открытым пространством Диба чувствовала себя довольно неуютно; ей казалось, что отовсюду им грозит опасность. Теперь она немного успокоилась.
– Так вот мы и прибыли, – пробормотал Джонс, оглядываясь через плечо и осторожно лавируя в темноте. Он сменил теперь Хеми и сам сел за руль.
Диба догадалась, что они медленно вплывают в ворота шлюза. Шлюз соединялся с узким каналом, врезавшимся в окраину нонгорода за рядами домов, выстроенных из кирпича и ненужных вещей.
– Куда мы плывем? – шепотом спросила Диба.
– Туда, где каналы, – ответил Хеми.
Бетонные стены канала были столь узки, что грести было сущая каторга.
Стены домов уходили прямо в воду. Иногда дома шли сплошняком, и тогда канал превращался как бы в высокий тоннель с большими окнами в стенах, тускло поблескивающими высоко над водой. Внизу из стен торчали какие-то рычаги и скобы, висели старые и ржавые цепи.
Впереди показались деревянные ворота, уходящие под воду и перекрывающие канал.
– Закрыто, – сказала Диба.
– Это ворота шлюза, – отозвался Джонс.
Подведя «Розу и Стёб» поближе, он вскарабкался на берег и какое-то время ковырялся в механизме. Наконец ворота медленно отворились, и навстречу хлынул поток воды. Когда уровень сравнялся, Джонс закрыл ворота и направил судно дальше, к следующему шлюзу. После таких же манипуляций с механизмом он отворил и следующие ворота.
– Это как ступеньки, – пояснил Джонс.
Они проходили один шлюз за другим, поднимаясь все выше и выше.
«Интересно, насколько мы теперь выше уровня реки?» – подумала Диба.
– Тихо! – прошептал Джонс, указав на окна, выходившие на шлюз.
– Думаю, им сейчас не до нас, – отозвалась Диба.
Действительно, из ближайших улиц за домами доносились крики и топот множества ног.
Они уплывали все дальше. Сквозь ветровое стекло бывшего автомобиля Диба смотрела в воду. Вдруг она заметила, как из темной глубины всплыл пучок каких-то водорослей и, словно пальцами, мягко прикоснулся к днищу их утлого суденышка. Диба нагнулась ниже, чтобы как следует разглядеть растения, и вдруг резко отпрянула.
– Они живые, – испуганно сказала она. – Шевелятся.
Такие же пучки небольшими островками проплывали мимо. Вот один из скользких пучков мелко задрожал, выпустил из себя тоненький усик, схватил им кусочек мусора (это был покрытый плесенью рыбий скелет), втянул его в себя и снова затрепетал.
– Это водоросли-трясуны, – объяснила Лектория. – Будь осторожна, не опускай руку в воду.
– Так я и думал, – сердито сказал Джонс и сложил весла. – Канал слишком узкий. Придется вылезать и тащить с берега.
Действительно, грести больше было невозможно. Но и выйти не было возможности: с обеих сторон отвесные стены домов выходили прямо из воды. Не было и намека на хотя бы узенькую набережную.
Скул, кажется, понял затруднение и поднял вверх перчатку.