Как и они нас, в прочем.
Греческие «Дети Одиссея», смески полубогов, звериноголовых и прочих Медузо-Горгонистых отпрысков высшей расы, которые до сих пор кичились своими предками, хотя уже давным-давно от людей отличались лишь говнистым характером да некоторыми физическими усилениями, ценность которых нивелировалась нормальным экзоскелетом.
- Дитя Ночи! Здесь тебе не рады! – Амбальчик ростом под два метра и тридцать сантиметров, при виде меня развернул свои плечи и, сердито набычившись, пошел напролом. – Пошел вон!
- Легче! – Потребовала Джин, доставая конверт с красной, сургучной печатью. – Приказ генералу Кавридесу, о содействии!
Я слегка подзавис – «генерал Кавридес» это не один какой-то человек, это сборная солянка греческих героев, что дожили до наших лет.
Например, недавно в златоглавую приезжал этот самый генерал, вот только выглядел он совсем иначе, чем тот, чья рука забрала конверт.
- Пока присаживайтесь, леди… - Кавридес вскрыл конверт, прочел содержимое и тяжело вздохнул. – А что, кроме бладзаугера никого больше не было?
Джин развела руками.
- Хорошо. Эвори проводит вас до научного отдела, потом покажет Вам пещеру. Но это и всё! Постарайтесь уложиться до рассвета… - Генерал посмотрел на меня. – А ты… Ты зря дьюринга угробил, эти твари злопамятные, они достанут тебя где угодно!
- Ну, кто к нам того, того мы и того… - Вспомнил я любимую приговорку нашего винтокрылого генерала. – Милости просим, в общем!
- Ты хоть знаешь, кто они такие, дьюринги? – Генерал недоуменно уставился на меня, не проявлявшего какой-либо опаски. – Их выводили как «уберсолдиров», но получились они как «уберчиновники» - неуничтожимые, не знающие жалости, но годящиеся только и исключительно на роль госслужащих. А еще, они исключительно злопамятны и весь твой бизнес покатится в говняный закат…
- Мне так страшно… - Вырвалось у меня на чистом русском. – Аж сейчас описаюсь!
- А-а-а-а-а, русский! – Расцвел генерал. – Ну да, тебе-то точно дьюринги похеру, у вас там своих хватает…
Подозвав жестом легкокостного сержантика Эвори, пахнущего молоком и кровью, генерал развернулся на каблуках и устучал на них в дальний конец палатки.
Или это были копыта фавна?!
- Научные сотрудники обосновались в палатках семь, девять и пять… - Сержант вздохнул. – Но нам разрешен доступ только в девятую, общую. Остальные – лаборатории и доступ туда только авторизованному персоналу.
- То есть ленивым тупарям, которые сейчас занимаются проведением углеродного анализа в походных условиях и отработкой академической части теоритического строения версий. – Хмыкнул я, глядя на пьяного в жопу научника, качающегося нам на встречу.
- В составе породы было обнаружено легко наркотическое вещество… - Вступился за пьянь сержант, намертво забывая, что обоняние у нас с Джин совершенно точно не отбито!
Толкнув меня плечом, научник прошествовал к палатке с цифрой пять, задрал полог, закидывая его себе на голову, покачался, расстегивая ширинку и, почти с оргазменным стоном, освободил мочевой пузырь.
- Окуеть! – Вырвалось у меня. – Ну и порядки на вашей грядке…
- Ученые люди… - Вздохнул сержант, сдвигая нависающую ткань палатки с номером девять. – Сложные существа…
- Мудаки они, сержант»! Мудаки, говнюки и пидоры! – Когда-то, в детстве, именно так я себе и представлял самого настоящего, всамомделишного, взаправдашнего, профессора!
Бойкий шарик на коротких ножках, всклокоченный, дерганный и с глазами, горящими фанатичным пламенем святой науки!
- Это, сержант, не ученые! Это – долбоящеры от профанации! Алкоголики от усреднения ума! Наркоманы с разжижением мозгов! – «Колобок» разглядел нас с Джин и слегка стушевался.
Ровно на столько, на сколько Джин представлялась.
Услышав должность женщины, профессор и вовсе помрачнел.
Даже не пытаясь скрыть своего отношения к женщине и месту ее работы, он достал из кармана флешку, бросил ее в Джин и повернулся спиной, чтобы уйти.
- Профессор! – Остановил я его, понимая, что «разговор» у Джин уже не получился. – Группы крови, собранные на полу и стенах, принадлежат разным людям и даже существам? А на потолке?
Колобок развернулся в мою сторону так быстро, что потоком воздуха сдуло со стола пару папок.
- В крови были обнаружены наркотики или алкоголь? Возбудители были? – Я прикрыл глаза, вспоминая расположения пятен крови, хоть и старательно замытых вояками, но для вампира все еще фонящими искрами жизни. – Еще, другие, телесные жидкости были?
- На данный момент, выявлено сорок пять разных проб крови. – Профессор сунул руки в карманы. – «Телесных» жидкостей, как вы выразились, тоже хоть отбавляй. И с запрещенными средствами, можете быть уверены, здесь никто не стеснялся их употреблять!
Я прикусил губу, оценивая услышанное.
- Кусочки черепов, частички сухожилий… - Джин успела оккупировать небольшой лабораторный моноблок и теперь на нем смотрела отчеты научной группы. – Здесь что, скальпы снимали?!
Я аж плечами передернул от омерзения.
А профессор, все так же глядя на меня, пожал плечами.
- Но этого же не может быть! – Джин помотала головой. – Сорок пять проб крови, семнадцать образцов тканей и – ни одного тела?!
- Либо все это чудовищнейшая мистификация, либо – чертовщина! – Провозгласил ученый. – И за то, и за другое – наука ответственности не несет!
- Джин… Я пойду, снаружи поброжу… - Предупредил я интерполовку и пошел вон из палатки, в которой явно только что кого-то очень старательно довели до оргазма, причем, явно прокусив кожу до крови!
- А?! Что?! А, да… - Джин махнула рукой куда-то в сторону выхода и углубилась в отчет, раскрытый перед ней на экране.
Я выбрался наружу и сперва слегка покружил по пещере, офигевая от количества нагнанного народа и скопления новенькой техники, потом повосхищался древними мастерами, которые создали целую систему желобов и канавок, доставляющих свежую кровь сразу с четырех жертвенников прямо к креслу-трону-ванне, в котором должен был восседать «царь-царей», обливаемый кровавыми потоками со стороны плеч, сверху, на голову и четвертая струя должна была ниспадать куда-то в район паха.
Забравшись в ванну, под укоризненными взглядами научников, посидел, пытаясь почувствовать себя орошаемым теплой кровью и, со вздохом, признал, что даже для моей вампирской сути, такая трата крови – совсем перебор!
Да и что за кайф сидеть в быстро остывающей крови, на холодном камне, покрываясь коркой…
В общем, бр-р-р-р-р, ну и вкусы были у создателя гробницы Сумрака!
Выбравшись из троно-ванны, обошел пещеру сперва по часовой стрелке, потом против часовой, пытаясь «запустить» интуицию.
На четвертом витке против часовой стрелки, интуиция толкнула меня за бульдощер, с печально опущенным ковшом, в который я и присел, пытаясь понять, что же меня сюда привело…
… Вечеринка была в полном разгаре – гремела музыка, трясся двухэтажный особнячок, оккупированный нами по поводу восемнадцатилетия ее владелици, Саньки Миноковой, тонкой, точнее – миниатюрной, остроносой и блондинистой.
Прислушавшись к грохоту, почесал затылок и вернулся к своим баранам – угораздило же меня проспорить парню новорожденной, по прозвищу «Карик», на совсем легком споре – отбить на установке партию из Цоя!
Слава небесам, что спорили на безобидное «пожрать экзотики», так что я сейчас возился с пловом, одной рукой промывая длинноносый рис, а другой помешивая свежую, шкворчащую на масле, баранинку!
Вообще-то, баранину рассчитывали пустить на шашлык, как полагается, но…
Учитывая, что на одного парня приходилось две, а на некоторых даже и три – девушки, то эти заразы потребовали себе шашлыки из курицы, утки, индейки, а две, «особо ужранных», точнее, уже реально «готовых» от выпитого т вовсе потребовали экзотики в виде жаренных бананов с баклажанами и помидорами!
Извращенки!
Хорошо что за шашлыки отвечал другой человек, который теперь суетился между двух мангалов, как клавишник «Париж-Франция-Транзит» на концерте между двумя синтезаторами!
- Морковка сладкая… - Печально захрустел оранжевым овощем Карик, провожая взглядом очередную парочку, поднимающуюся на второй этаж. – Да они издеваются!
Ну, да…
Сегодня Карику не везло еще больше чем мне, это факт!
Я хоть пловом отделаюсь, а вот Санька сегодня совсем на Карика взъелась…
Интересно, рассказать ему, что новорожденная уже дважды бегала наверх?!
С одной стороны – надо. Все-таки, как ни как друг мой, не закадычный, но свой.
А с другой…
Вот, он мне надо?
Но… Я бы хотел знать…
А с другой… Многие знания, как говорится…
Еще раз проверив все ингредиенты, со вздохом перевалили рис в казан, добавил воды, закрыл крышкой и, с помощью Карика, отправил пузатую чугуняку в недра просто гигантской духовки, доходить до идеала.
- Стой… Это же сейчас Сашка была?! – Карик успел увидеть что-то, чего я видеть точно не мог, повернутый к двери торцом. – Да я, сейчас…
Темной молнии подобный он вымелся из кухни, ракетой взлетел на второй и этаж, дважды хлопнул дверями, а потом началось…
Ух, как началось!
Это ж было просто Мамаево побоище! Курская битва, на которой фрицам наломали по самые гланды!
Жаль только, что Карик по массе был мелковат…
Первые минут пятнадцать было даже весело…
А потом появилась проснувшаяся девушка Левки и вот тут-то и завертелся пиздец, в результате которого плов пришлось доедать уже полицейским…
Меня, хромоногого и с поварешкой в руках, полицейские отпустили быстро, мою девушку мурыжили препорядочно, а вот остальных «трясли, колбасили и плющили» по самые помидоры – у Сашки нашли полный комплект «укрепляющих, расслабляющих и медитирующих» препаратов, так что огреблись многие.