- По головам – человек тридцать, но у некоторых голов сразу не было!
- А у скольки голов не было? – Любопытство Лешеньки еще хуже моего, чесслово!
- У десятка… Примерно…
- Вы залили в цемент сорок человек?! – Ужаснулся я.
- Ой, да какие это люди! – Отмахнулся Григорий. – Два журналиста, пяток общественников, десятка чиновников, остальное и вовсе…
- Так фундамент развалится, Григорий Вениаминович! – Не выдержал я, уже понимая, что вся моя мечта о монументе рушится синим пое… пламенем! – Сорок! Сорок «дырявых» точек!
- Ну, чутка поменьше… - Пошел на попятную прораб. – Но, да, маху дали… Надо было на два объекта раскидать!
- Надо было чоповцев вызвать! – Вздохнул Лешенька. – Полицию, в конце концов! А не «валить» всех, сразу!
- Так они руки распускать начали! – Вениаминович тяжело вздохнул. – Камерами махали, угрожали…
- Ага. А твои «одуванчики» - святые! – Я честно почесал затылок, решая, что тут можно сделать… - Значит так, деда Гриша…
Григорий Вениаминович слегка съежился, чувствуя, что сейчас ему придется за свою инициативу серьезно пострадать.
- Берешь мужиков, обряжаешь в костюмы, садишься в машины и мчишь, на хер, вон из области! Мчишь так, чтобы все окрестные посты видели, кто проехал, сколько машин и сколько в машинах! Мчишь нагло, пьяно и с девками, торчащими из люков по самые голые помидоры! Мчишь туда, где вы в девяностые от трупов избавлялись и там устраиваешь пьяную оргию, поножовщину, рыбалку с динамитом… Устраиваешь что угодно, но полиция должна найти окровавленные тряпки, разломанные телефоны, битые камеры, старые кости –все, кроме тел… И тихонько! Очень тихонько! Возвращаешься и продолжаешь работать. Работать тихо, вежливо, культурно! Будут приезжать-спрашивать… Скажешь, что были, осмотрели строительство и уехали! А тех, кто болтать супротив будет – в этот же фундамент, на хрен!
Я выдохнул.
Следом, хотя может мне и показалось, выдохнули все окружающие, все-таки я, слегка не рассчитал и сейчас народ отходил от того «пресса», который у меня и в годы довампирские получался совсем не плохо, а уж с возрастом и обязанностями…
- Хааа… - Набрал полную грудь воздуха Григорий Вениаминович и бесшумно выдохнул. – Десять минут!
И исчез, словно растворился в лучших вампирских традициях!
Через восемь минут из границ нашего земельного участка вырвался весь эскорт, отсалютовал в воздух двумя очередями из стареньких «калашей» и, выбросив из окон десяток пустых жестянок-энергетиков и пару бутылок водки, с ревом шансона метнулся на трассу.
- Ох… Переигрывает дед! – Покачал головой Лешенька.
- Нормально… - Я пожал плечами, искренне жалея только о том, что не удалось покопаться в телефонах на предмет полезной информации. – Судя по всему, он точно знает, что делает!
- Вы, я так понимаю – тоже… - Хмыкнул Лешенька и едва успел технично сдристнуть от моей, уже занесенной для подзатыльника, руки.
- Совсем страх потерял… - Я передернул плечами, почувствовав, что, в этот раз, кажется, прошелся совсем по краю.
«Кавалькада депутата» и мои «спецы» разминулись минут на двадцать, так что я успел уже и чаек заварить, и пройтись, с кружкой по объекту, оценивая сделанное.
Так, вроде, не много мужики с утра успели, но вон той стены с утра еще не было, не было почти готового кирпичного домика, рядом с которым сейчас стоит одиноко и покинуто купленный «на всякий случай», японский кран.
Н-да-а-а-а, прораб мне достался знатный, может, стоит трудягам выделить местечко и под их домики?
А что?
С меня не убудет, а места я прибрал к рукам с запасом.
Да и, если честно, рабочие руки такого уровня-качества надо держать как можно ближе!
Пока Семья маленькая, это может быть и будет расточительно, но…
Я замер с кружкой в руках, прикидывая, куда можно будет расселить трудяг и получалось, что…
И места есть, и весь наш поселок обрастет «мясцом»…
- Привет! – Подкралась Заря. – О чем задумался, Старейшина?
«Не-е-е-е-е, чем дольше женщины живут вместе – тем больше друг на друга становятся похожи»!
- Взяли с Никой привычку подкрадываться… - Шмыгнул носом я, с сожалением допивая горячий и сладкий чай.
- За собой понаблюдай… - Посоветовала Заря, разглядывая ровную разметку будущих улочек среди грязно-серого, уже по-весеннему ноздреватого, снега. – О чем задумался?
- Работяг хочу поселить, во-о-о-о-он там! – Ткнул я кружкой в пока еще свободное от разметки, место. – Как думаешь, стоит?
- А что… И за кормом, в случае чего, далеко бегать не придется… - Пожала плечами девушка, вызвав у меня смешанные чувства.
С этой стороны я на проблему не смотрел, если честно.
- Только… Ты бы не забывал, что у тебя в Семье еще и пять оборотней, а им, сам понимаешь, надо по лесу попрыгать-побегать, для развития… - Заря устало вздохнула. – Ты чего всех сдернул?
Пришлось все рассказывать и выслушивать, что я снова поспешил.
Ну, да…
Поспешил.
Но вот, чувствую я, что все сделал правильно!
Обойдя стройку еще на два круга, вернулся в домик-времянку и уселся в крутящийся, офисный стул, прислушиваясь к ощущениям.
И спокойно, и не спокойно, одновременно.
Бывало такое в моей жизни, бывало.
Иногда, конечно, с бодуна или от не сделанных дел, но это чаще по молодости или сигарет говенных перекурив.
А вот сейчас интуиция просто вопила, что я о чем-то забыл!
Мля-я-я-я! Зомби!
Хлопнув себя по лбу, выбрался из кресла и повел Зарю к лимузину, сдавать «языка».
Ой, как же ее скривило при виде ходячего (не совсем, конечно) мертвеца!
А уж тот, оглядевшись по сторонам и поняв, что попал на стройку, где можно спрятать хоть сотню тел, так и вовсе дар речи потерял!
Ну, это ничего…
Вздернув за воротник вечно голодного, бродячего мертвеца, Заря отволокла его к микроавтобусу, в котором сидела-курила «опергруппа», сдала с рук на руки и, брезгливо вытерев руки влажной салфеткой, уселась на водительское место, помахала мне рукой и умчалась, оставив после себя только следы шин.
А руки у Зари красивые, этого не отнимешь!
- Лешенька, возвращаемся! – Скомандовал я, понимая, что на стройке делать больше нечего. – Заедем, пообедаем, по дороге и к Максу… Попроведаем…
… Максу сейчас совсем тяжело.
Нет, не в том смысле, что с бизнесом проблемы или по сестричке скучает, тут у Маска все в порядке.
Тяжело ему от того, что он снова учится ходить.
Нет, я не сделал его вампиром, такого идиотизма у меня даже и в планах не было, но вот добытые мной языки, после общения с Нико Драго, превратились в очень удобных подопытных мышек-доноров, для Макса.
Негро-Линн я просто отдал Максу, не спрашивая, что он с ней сделает, а вот белокожая Джоана пошла на «запчасти».
Конечно, пришлось поискать хирурга и стырить с европейского склада кое-какое оборудование, но оно того стоило.
Попутно, выяснив, что есть необходимость в некоторых органах…
В общем, Белоснежка-Джоан полностью искупила все свои грехи в этой жизни, пусть покоится в мире!
Максу о том, кто стал донором, я, разумеется, сказал, сделав упор, на то, что это не его выбор, а мое решение, а то знаю я русскую интеллигенцию, у которой рефлексии рассудок туманят!
Знаю, ибо сам такой был.
А вот теперь – уже нет!
Поднявшись на третий этаж, специально пристроенный именно для зоны лечения, к особнячку Макса, встал в проходе, наслаждаясь отборным матом Макса, передвигающим свои, пока еще непослушные, ноги.
А вот медсестричка, ну, точнее – медженщина, взрослая и строгая, в ответ на ругательства заливисто смеялась.
Макс краснел, бледнел, матерился, но делал шаг за шагом, опираясь на брусья.
- Еще три шага! – Татьяна нагло расстегнула пуговичку на халате и оперлась на брусья, подманивая моего друга на два белых холмика третьего-четвертого размера. – И… Три шага!
Со вздохом, тихонько вышел вон – пусть человек восстанавливается, ему теперь много бегать придется.
И не факт, что за женщинами, скорее уж – от них!
А Татьяна, как по мне, так и вовсе лучший вариант для его стартового рывка в жизнь с отметкой «для взрослых».
И не важно, будет ли это любовь на века, до «доски гробовой» или так, первые искры разгорающегося костра, что погаснут со временем, сейчас они точно нужны друг другу…
Глава 25
- … Ну, что же ты, дурашка, бегаешь?! – Вопрошал ражий детина, вколачивая каждое слово кулаком мне в лицо. – Ты же…
- Хватит, Яшенька! – Знакомый голос прервал мое избиение. – Думаю, он уже все понял и больше так не будет!
- Я еще и не так буду! – Прохрипел я, отчаянно тяня время.
- Тянешь время? Зря! – Старейшина Демидов элегантно опустился на подставленный специально для него раскладной стульчик, прямо напротив меня. – Думаешь, тебя драконы прикроют? Или бабы твои, тебя найдут?
Старикан ехидно похихикал в кулачок, намекая, что видит меня на три лопаты вглубь.
- Или считаешь, что Зарька снова «перекинется» и пройдет через все полосы? – Демидов и вовсе изошел на смех, а я намотал себе на ус, что у Зари явно от меня есть тайны! – Врежь ему, Яшенька!
И Яшенька – врезал!
Судя по хрусту, собака, сломал-таки мне челюсть.
Снова!
- Поплачь-поплачь! – Посоветовал Демидов, доставая из кармана белоснежный платок и брезгливо вытирая им мою кровь со своего начищенного ботинка. – Пока плакать есть чем! Скоро «покупатели» соберутся и…
… «Тень» вроде и исчезла, но вроде бы как и осталась.
Тонкой иллюзией, паутинкой, жилкой на виске, но – осталась!
И вот теперь семейка Драго снова меня чихвостила почем свет стоит, напоминая, что некоторые вещи делать нельзя, даже если получается «само-собой»!
Потягивая красное «Пино», слушай бродящий по кругу хоровод объяснений и никак не мог понять, почему именно я виноват, что в этом мире появилось двести пятьдесят три грамма «первоматерии», раньше которую называли простым словом «нектар». Или, если кому-то не понятно – «амброзия».