Или это о веревочке, на которой держатся уши блондинки?!
- Макс. Я очень люблю работать с русскими, не смотря на все ваше упрямство и алкоголизм…
- Алекс… Если вы, еще раз, позволите себе нелестно отозваться о моей нации, я отрежу вам язык и воткну нож в жопу, а ложкой выковыряю оба глаза. Оставшееся – привяжу к бамперу и прокачусь по трассе А-331. – Я расстегнул пуговицу пиджака, всем своим видом демонстрируя, что именно так и поступлю.
Судя по виду, никто и никогда Алексу Кройцу с непонятной специальностью «Арбитр», так не говорил.
Что же, очень приятно быть первым!
- Прошу прощения. – Алекс смутился и пошел на попятную. – Макс, я приношу извинения…
- Они меня волнуют еще меньше, чем вчерашний снег. – Снова перебил рафинированного европейца, я. – Либо Вы учитесь вежливости, либо проваливайте на все четыре стороны!
- Это – мой кабинет! – Кройц мягко улыбнулся.
- Это – моя страна. – Я передразнил его улыбку. – Итак, что заставило вас переться сюда, через зачумленный европостан, на самом деле? Побасенки о Рольфе Хельмезакере можете оставить на своей родине, пока она еще ваша.
- Вам не кажется, что теперь Вы оскорбляете Меня? – Кройц пока держался, но, если честно, веревка для него уже валялась в багажнике «Эскудо», так что…
- Да и делаю это с превеликим удовольствием. – Я расплылся в широкой улыбке. – Мне ровно точно так же можно оскорблять вас и ваши нации, как и вам – мою. Только вы, гм, несколько тупее, несколько злее и понимаете исключительно палку, засунутую вам в жопу. – Макс… Мы оба начали не с того…
- Алекс… Это не «мы», а ВЫ начали не с того. Я пришел сюда выслушать Вас, а в результате, вы, как типичный представитель «юбер расы», начали оскорблять мой народ и удивляться, что вас воспринимают дегенератом? Или это ваша «крыша»? Если да, тогда она реально подтекает!
- Я ведь могу и сатисфакции потребовать! – Скулы моего собеседника ходили ходуном, на лбу, того и гляди, порвется вена.
- О, это да, это вы можете потребовать! – «Остапа несло», но останавливаться сил не было. – «Требовать сатисфакции», за первично нанесенное вами оскорбление, это же так демократичненько! Мне как, встать?Или это будет слишком опасно для сатисфакции? Вы же привыкли больше от стоящих на коленях сатисфакции требовать, чем от тех, кто вам сдачи даст?
- Это хамство… - Кройц сжал кулаки.
- Хамство – лезть во внутренние дела чужой страны. Хамство – грабить и воровать, прикрываясь «демократией». А назвать подонка – подонком… Констатация факта. – Я развел руками. – А насчет «сатисфакции»… Сатисфакция для она ведь для чести, для равных, для слабых. А для вас и вил хватит, не зачем о воров и грабителей меч пачкать, не заслужили.
- Мой дед воевал на стороне «Сопротивления»! – Кройц-Кройц, как дитя малое, чесслово!
- Ага. Потому что его брат воевал на стороне нацистов, ведь их папа решил, что хоть с одной из двух сторон, да прибыль будет! – Расхохотался я, давая понять, что история – штука обоюдоострая. – Счастливо оставаться, герр Кройц. Надеюсь больше не увидиться!
Я встал из необычайно неудобного офисного кресла и шутливо приложил два пальца к виску, прощально салютуя.
- Макс, давай...те поговорим, как разумные люди!
- Разумные люди, на соседях, биологическое оружие не испытывают! – Расхохотался я. – Тем более, не испытывают его, не зная, как оно поведет себя в дальнейшем!
- Макс… Мы не закончили! – Наконец-то Алекс перешел к действиям!
Первый удар я честно принял на челюсть – все-таки, как ни крути, я его и вправду конкретно так провоцировал, но вот остальное…
…- Надо будет повторить… - Лежащий на полу распластанной медузой Алекс с матом вправил выбитую мной ключицу и подполз к стене. – Только не в кабинете…
- Ага. – Согласился я, ровно с теми же матами вправляя себе пальцы на левой руке, выбитые о стол, после промаха. – Дорого, блин…
- Дорого… - Вздохнул Алекс, разглядывая кабинет снизу вверх. – Ипать, как дорого…
Да уж, то, что пошло на пользу нам, кабинету на пользу не пошло, наглухо.
Окно я выбил случайно – верткий Алекс успел уклониться от офисного кресла, а вот оба шкафа сломал Алекс.
Мной, сломал, поймав на бросок через плечо.
Я, за это, сломал Алексом стол и диванчик…
О диванчике, сейчас, особенно жалею, кстати говоря.
Можно было бы положить на него не вовремя зашедшую секретаршу…
А охранники пусть так и валяются, где попадали, их же трижды предупредили, что когда взрослые дерутся – детям лучше не крутиться под ногами!
- Они живые? – Алекс попытался тихонечко, по стеночке, встать, но…
Я же не зря же ему же в колено зарядил, пока он красивую растяжечку демонстрировал!
Но и он, надо признаться, удивил – так мне по ребрам засандалил, что я и сдерживаться перестал, а он…
Вот он, сопит, пыхтит но помирать не собирается, даже не отрубился, как здоровенные охранники, которые поймали собственными лбами кто-то мою ногу, кто-то дьявольски тяжелый кулачок Алекса, а вон те двое так и дремят под столешницей, которой мы их прикрыли с Алексом напару, чтобы под ногами не крутились.
- Крепкий ты… - Выдохнул я, нашаривая «гематогенку» и с наслаждением ей закидываясь. – Но твоя «крав-мага» - то еще дерьмо… Кикбоксинг рулит!
- Ага… - Алекс дополз до своего пиджака и, отвернувшись, тоже чем-то «закинулся». – Не… Кикбоксинг – тоже не панацея, вон, у тебя нос свернут…
- Это не считово, - отмазался я. – Это я сам, об подоконник!
Сидя друг на против друга, мы тяжело дышали и выглядели верх непрезентабельно – в средствах мы не стеснялись, силу, в какой-то момент, не сдерживали, а со скоростями и подавно у обоих было все в порядке!
Так что, «Арбитр», это я так чувствую, нечто большее, чем на футбольном поле.
- Теперь Рольфа отдашь? – Синяки и кровоподтеки на моем поединщике пропадали быстрее, чем у меня! – А?
- Да забирай, - хохотнул я. – Координаты могилки скину, трактор сам в горы потащишь.
- Значит, ты его, таки, грохнул… - Алекс помрачнел. – Плохо, очень плохо. Без него мутацию не остановить…
- Какую, нахрен, мутацию? – Я уставился на Кройца, вспоминая все, что выудил из головы нацика.
- Биооружие, примененное против Израиля и Италии, как выяснилось, может мутировать!
- Алекс… Как бы тебе объяснить… Вот, скажи мне, простому смертному, танк может мутировать? – Я вздохнул. – Или деревянный шкаф?
- Если человек не приложит собственных рук… - Кройц развел руками и легко встал с пола.
- Ну, вот сам и ответил. – Я пока еще, вставать не спешил. – Все разработки Рольфа были «одноразовыми», со сроком действия в 24-60 часов, с последующей деактивацией, кроме «Ирода». «Ирод» стерилизует исключительно женщин-евреек, убивая мужчин и распадается только через месяц, чтобы работать наверняка.
- Допросами поделишься? – Алекс навострил уши. – Или зажмешь?
- Только по «вашей» части, прости. – Я встал с пола и потянулся. – Иначе твое руководство начнет творить очередную хрень и европостан вымрет и без помощи нацистского наследия.
- Пойдет! – Алекс протянул мне руку, требуя скрепить договор. – Знаешь… А ведь ты – нормальный парень, Макс. Глядишь, еще и сработаемся!
- Ага… «Будем дружить семьями»… - Расхохотался я, довольный и тем, что пар выпустил, и что разговор о выдаче старой мрази можно, в принципе, считать оконченным.
- «Paris SainteAlienor», ведь так, Макс? – Кройц встал рядом с дверью, не давая мне выйти. - «Парижская святая Элеонора», это ведь они, да? Не знаю, как тебе удалось так долго скрываться, но это точно они! И ты – не француз. Тебя укусили в 50-60-хх? Или раньше, в «Сопротивлении»?
- Без понятия, о чем ты талдычишь. – Я замер напротив Алекса, пытаясь понять, что сейчас происходит вообще и в частности, что это за «PSA» и где я мог о ней слышать, причем, вроде бы и совсем недавно! - Но… Для человека, Алекс, ты слишком быстрый и выносливый, так что у меня тоже есть вопросы.
Алекс сделал шаг в сторону, пропуская меня.
Что же, вопросы редко получают ответы, чаще порождая все новые и новые вопросы.
Спустившись на лифте в подземный паркинг, отошел в тень и «хлопнул» домой, на самом деле опасаясь садится за руль и уж тем более попадаться на глаза Саньку, который отпустил меня на встречу исключительно под честное слово!
А я, гм, подрался, как пацан в школе, выясняя, у кого руки длиннее и духу больше.
- Макс! Чуть родимчика не выбил! – Молоденькая хозяйка не совсем модного, но хорошо известного в узких кругах нашей кровососной братии, бутика с одеждой, погрозила мне пальцем и побежала закрываться «на учет», явно с полувзгляда оценив состояние моей одежки и необходимость новой.
Сбросив рваную куртку прямо на пол, рухнул мимо кресла, с одной стороны чувствуя усталость, а с другой, все сильнее накатывающие волны расслабленности и неги.
«Девки узнают – прибьют!»
Я откинулся на кресло, ожидая начала шоу.
Не подумайте чего извращенного ни в мою сторону, ни в Настину – мы не любовники и уж точно ими не станем – вообразить рядом вампира и суккубу, это даже для извращенного рассудка слишком много, но…
Никто не сказал, что Настя не будет стараться!
- Сюрприз! Сегодня нас двое, как ты и любишь! – Подмигнула слегка одетая Настя, показывая пальчиком на совершенно мелкую, где-то под метр тридцать пять – метр сорок пять, такую же едва одетую, красноголовую щепку. – Это Яна! И она… Фея! И сегодня она исполнит чье-нибудь желание!
Ох…
Очень сильно захотелось выматериться!
Да, феи действительно могут исполнить одно желание одного человека в 24 часа, но…
Проблема заключалась в том, что:
а) никто, включая фею, не знал, чье желание она исполнит;
б) и уж точно не никто не знал, что именно это будет за желание!