— Утром решим с ним.
Утром она застала Конора в кухне.
— О чем вы с Фионой вчера шептались? — спросил он.
— А, она меня разбудила, когда пришла, и мы выпили чаю.
С появлением Уны Конор еще сильнее насторожился. Нора подала Уне знак, чтобы при нем помалкивала. Но куда бы они ни пошли, он следовал за ними — в передней комнате, например, притворился, будто что-то ищет, а потом уселся возле окна. В конце концов Нора поднялась в свою спальню и дождалась Уну там.
— Звонила ее подруга, очень приятная, — прошептала Уна. — Сказала, что все они обычно собираются по субботам в пабе на Лисон-стрит — не то “Хурикан”, не то “Хартиган”.
Она согласилась взять Конора и отвезти Доналу все, о чем тот просил.
Выйдя из спальни, Нора увидела, что Конор отирается на площадке. Они не слышали, как он поднялся.
— Айна пропала?
— Кто тебе это сказал?
— Может, она тоже поджигала посольство. Дядя Джим говорил, что их теперь спецслужбы пасут. Вдруг она пытается сбежать.
— Глупостей не говори! — сказала Нора.
— А тогда почему вы шушукаетесь?
— Потому что у Айны новый кавалер, и мы с Фионой собираемся в Дублин, чтобы познакомиться, но Айна не хочет, чтобы знали вы с Доналом, — ей неохота, чтобы вы насмешничали и донимали ее вопросами, когда приедет домой. И она собиралась сказать вам сама, когда будет в настроении.
— Как его зовут?
— Деклан.
Конор секунду обдумывал, потом кивнул.
— Так что ступай к Уне, а потом проведайте Донала, — сказала Нора. — А там и мы уже вернемся.
Она поехала в Дублин, уверенная, что Айну, где бы она ни находилась сейчас, не задержали. Случись с ней что-нибудь, Нора не сомневалась, что их бы уведомили. Ей не хотелось убивать целый день на то, чтобы в этом убедиться; не желала она и того, чтобы Фиона и Пол брали на себя их с Морисом роль. Ответственность за Айну лежала на ней, но Айна, думалось ей, похожа на нее саму. С малых лет отличалась самостоятельностью.
Очутившись у дома на Рэглан-стрит, где Айна снимала квартиру, она не разобралась в звонках и позвонила во все. Открыла заспанная молодая женщина в халате.
— Ах да, она в четвертом номере, — сказала она. — Что, на звонок не отвечает?
— Ничего, если я войду и постучусь?
— Это вы все время названивали и искали ее? — Она указала на таксофон в прихожей возле распахнутой двери в свою квартиру.
— Да, я ее разыскивала.
— Вчера вечером я сходила проверить, записка все еще была на месте. Идите и убедитесь сами, но если вы ей звоните, а она не отвечает, то, значит, ее нет. Все звонки в полном порядке.
Она нашла Фиону и Пола Уитни в баре отеля “Шелбурн”.
— Я позвонил приятелю из спецслужб, — сообщил Пол. — Он там давно и знает, что к чему. Говорит, что время крайне тревожное. Дело в том, что в среду на Меррион-сквер были не только “Временные”[68], но и много “официалов”.
— Официалов? — не поняла Нора.
— Официальных членов ИРА, — пояснила Фиона.
— О боже, — произнесла Нора. — Я уверена, что Айна не состоит ни в какой ИРА.
— Сейчас так много новых организаций, что за всеми не уследишь, — сказал Пол.
— Мы собираемся сходить на Эрлсфорт-террас[69], Айна часто там занимается, — сообщила Фиона, — а потом поедем в Белфилд[70].
— Если не объявится к концу дня, есть смысл заявить об исчезновении, — сказал Пол. — Думаю, что спецы ее быстро найдут.
— Давайте еще подождем, — ответила Нора.
Они договорились снова встретиться в “Шелбурне” в шесть.
Нора пошла по Графтон-стрит, заглянула в “Мак-Каллоф-Пиготт” посмотреть пластинки и после опять поехала к дому на Рэглан-стрит. Она позвонила в четвертую квартиру и, не получив ответа, вернулась в машину и ждала там, пока не подошло время встречи с Фионой и Полом.
Полу нравился отель “Шелбурн” и, судя по виду, было приятно заказать в баре чай и сэндвичи на всех.
— Я вот что думаю, — сказал он. — Неделя выдалась такая, что люди колесили по всему Дублину и останавливались где угодно. Так что дело, наверно, в этом.
— Да, но странно, — ответила Фиона, — что она не вернулась к себе на Рэглан-стрит.
— Студентом я каждый год ходил на скачки в Челтенхем, — сказал Пол. — Господи, да если бы меня кто-нибудь начал искать, то вовек не нашел бы. А однажды нам повезло и мы укатили оттуда в Париж.
— А как же учеба? — спросила Нора.
— Можно было за месяц управиться. С юриспруденцией уж всяко, — ответил он. — Даже медики не особенно утруждались до апреля.
— Я уверена, что Айна в поте лица занимается и в Челтенхем не поехала, не говоря уже о Париже, — сказала Нора.
— Вообще-то челтенхемские скачки проходят в марте, — заметил Пол. — Так что да, туда она не подалась бы.
Нора посмотрела на Фиону, которая не хуже нее понимала, что с чувством юмора у Пола неважно. Он потянулся, закинул ногу на ногу, и Нора обратила внимание на носки — красные, шерстяные и явно выбранные с пристрастием. Глядя на них, она спросила себя не только о том, что она делает в отеле в его и Фионы обществе, но и зачем вообще находится в Дублине. Она перебрала все обстоятельства, приведшие ее сюда, и чем глубже она вникала, тем больше предшествующее казалось цепью ошибочных умозаключений, что началась годом ранее с появлением Айны на “Позднем-позднем шоу”, продлилась стрельбой в Дерри, похоронами, поджогом посольства и, наконец, гнетущей атмосферой дома, сгущавшейся при всяком кризисе, пусть даже на телеэкране.
Норе хотелось сказать, что возвращается домой и не сомневается, что Айна выйдет на связь, когда сочтет нужным. А если она и в самом деле пропала, то их пребывание в Дублине ничем не поможет. Если в ближайшее время от Айны не поступит вестей, им придется что-то решать, и решение она примет сама или с Уной, а не в обществе Пола Уитни или еще кого, кто на короткой ноге со спецслужбами. Она спросила Фиону, звонила ли та Уне.
— Сейчас позвоню, — ответила Фиона.
— Я пойду с тобой, — сказала Нора.
Им пришлось ждать портье, чтобы их соединили. Номер оказался занят, и они принялись ждать у стойки. Нора рассчитывала, что портье еще раз наберет нужный номер.
— Мы заночуем в Дублине, — сообщила Фиона.
— Где?
— У друзей Пола.
— Я поеду домой, — сказала Нора.
— А на Лисон-стрит не пойдем? Может, Айна сидит там в каком-нибудь баре?
— Всей толпой — незачем. Если она там, позвони Уне и дай нам знать.
Фиона отвернулась. Норе захотелось сказать, что она была замужем за учителем и в том, как учителя демонстрируют свое недовольство, для нее нет ничего нового. Вместо этого она попросила портье перезвонить еще раз. Когда звонок перевели в одну из кабинок, Нора подала Фионе знак, чтобы та сама поговорила с Уной. Однако едва Фиона закрыла стеклянную дверь, Нора пожалела об этом. Какие-то новости явно были, и ей хотелось узнать их немедленно. Но Фиона оставила ее томиться снаружи и проигнорировала, когда Нора постучала по стеклу. Вернулось острое желание выйти, найти свою машину и уехать домой. А завтра, сходив на мессу и убедившись, что с Конором все в порядке, весь день слушать музыку. Если появится что-нибудь новое об Айне — пусть придут и собщат.
Но к тому времени, когда Фиона вышла из кабинки, Нора уже взяла себя в руки. Она поняла, что до смерти испугана.
— Уне позвонила Мэриан О’Флагерти. Сказала, что Айна, насколько ей известно, будет сегодня на О’Коннелл-стрит, там состоится акция протеста Дублинского жилищного агитационного комитета. А потом они пойдут в паб “Башелор-Инн” на Башелорс Уолк, а дальше, может быть, в какой-нибудь бар на Лисон-стрит.
— Мэриан ее видела?
— Да, она думает, что Айна всю неделю была на занятиях.
— Значит, она не пропала? — уточнила Нора.
— Ты пойдешь с нами в этот паб на Башелорс Уолк?
— Я еду домой.
— Надо же выяснить, там ли Айна, — сказала Фиона.
— Всей толпой необязательно, — ответила Нора.
Они вернулись в бар.
— Пол, — сказала Нора, — мы очень вам благодарны за все, что вы сделали. Я еду домой, надо присмотреть за Конором, но буду крайне признательна, если вы с Фионой, когда повидаете Айну, позвоните моей сестре.
Пол кивнул. Норе почудилось, что он почти боится ее. Она посмотрела на Фиону и вышла.
Приехав к Уне, Нора узнала, что уже позвонила Фиона: Айна отыскалась на мосту О’Коннелла с плакатом в руке, живая и здоровая. В съемной квартире не появлялась, потому что ночевала у подруги, родители которой в отъезде.
— Надеюсь, оно и к лучшему, — сказала Нора.
— Ну а мне кажется, что она мелкая дрянь — так нас переполошила, — заметила Уна.
Конор сиял. Сообщил, что Уна дала ему к чаю чипсов.
— А какой из себя Деклан? — спросил он. — Наверняка коротышка. Он тоже социалист?
— Очень приятный, — сказала Нора.
— Кто такой Деклан? — спросила Уна.
— Ты же помнишь, я утром тебе сказала. Новый приятель Айны.
— Ах да, — отозвалась Уна. — По-моему, очень милый.
Конор скептически глянул на них.
— Нет у нее никакого нового приятеля, — сказал он.
Однажды утром в конце февраля Нора, направляясь на работу, заметила припаркованную на Джон-стрит машину Филлис. Приблизившись, она увидела за рулем и саму Филлис, читавшую газету. Секунду Нора прикидывала, не постучать ли в окно, но решила прошмыгнуть мимо. Однако на следующее утро машина стояла там же, а Филлис засекла Нору и опустила стекло.
— Я все расскажу подробно в обществе “Граммофон”, — пообещала она, — но сейчас караулю Мосси Делани. Он красит мой дом, потом вдруг решает покрасить чей-то еще, а мой бросает на полпути. Он знает, что я здесь, и никуда не денется — придется поехать со мной, когда соизволит вылезти из постели. Ну и напасть на меня свалилась!