— Если мы сможем спасти тебя, Марсель, то, возможно, со временем ты увидишь Норби, — сказал Джефф. — Все зависит от Франклина.
— Ах, старый добрый Франклин! Он ученый, и тоже интересуется автоматами. Он присутствовал на одном из последних представлений моего отца. Да, он там был, и даже… — тут Марсель выдержал драматическую паузу, — …и даже Его Величество, Людовик XVII, удостоил нас своим посещением и любезно говорил с моим отцом. Вам следует знать, что Его Величество — искусный слесарь. Воистину великая жалость, что он родился королем, имея такие замечательные таланты!
— Король знает, что ты находишься в тюрьме? — поинтересовался Фарго.
— Возможно ли это? — удрученно отозвался Марсель. — Кто станет сообщать ему о таких мелочах? Вам нужно беспокоиться не обо мне, а о себе. Узнает ли мсье Франклин, что фальшивая золотая пуговица была сделана в Америке? Он уже много лет там не был и может не знать об этом новом изобретении.
— Он поймет, что пуговица сделана не в Европе, — ответил Джефф. — Он очень умный человек.
— О да! Некоторые считают, будто он заключил сделку с дьяволом — вы знаете об этом? Я слышал, как невежественные люди называли громотвод могущественным волшебством, опасным для обычных людей.
— Надеюсь, вы не верите этому? — спросил Фарго.
— Ничуть. Отец учил меня, что каждый автомат является обычным механизмом, в устройстве которого можно разобраться, хотя для зрителей движущие силы кажутся сверхъестественными. Кроме того, я уверен, что волшебства не существует, хотя, признаться, мне трудно постигнуть устройство вашей ручки, которая пишет без чернил, и я не могу не изумляться автомату, понимающему человеческую речь. Может быть, в Норби все же сидит маленький человечек, примерно моего размера?
— Нет, — улыбнулся Джефф. — У Норби внутри только механизмы. Он гораздо меньше вас.
— В таком случае, его часовой механизм должен быть необычайно сложным. Как вы полагаете, его можно было бы поднять на шаре?
— На каком шаре?
— На воздушном, разумеется! Вы должны были слышать о недавних полетах воздушных шаров с людьми на борту. Некоторые утверждают, что это начало новой эпохи в развитии транспорта. Но воздушные шары опасны: они наполнены водородом, который легко воспламеняется. В Соединенных Штатах они есть?
— Еще нет, — Фарго неожиданно нахмурился. — Вообще-то, воздушный шар нам бы сейчас не помешал. Я не могу избавиться от мысли, что Олбани сейчас в Версале. В конце концов, настоящее ожерелье королевы должно было отправиться именно туда.
Джефф, вспомнивший о том, что у Олбани имелась как копия, так и ожерелье с настоящими бриллиантами, попробовал представить себе реакцию придворных на неожиданное появление «Марии-Антуанетты». Он пожал плечами.
— Осторожнее, друзья мои, — предостерег Марсель. — У этих стен есть уши. Охранники часто подслушивают разговоры заключенных, когда те забывают, где они находятся. Даже Франклин не сможет спасти вас, если вы действительно украли драгоценности, принадлежавшие королевскому двору.
— Уверяю тебя, Марсель, мы не крали драгоценностей, — быстро сказал Джефф. — Но мы не можем объяснить, что произошло на самом деле. Никто нам не поверит.
Отсутствие новостей от Франклина начинало беспокоить его. Американский посол жил всего лишь в несколько милях от Бастилии, но, в конце концов, это была Франти XVIII века. Современных средств передвижения еще не существовало. Паровой двигатель уже был изобретен, но пока что использовался лишь на кораблях и локомотивах. Разумеется, не было ни бензина, ни ядерной энергии, а об антигравах и гипердвигателях никто и помыслить не мог. Во Франции времен Людовика XVI человек, собравшийся в путешествие, либо шел пешком, либо ехал на лошади или в повозке, запряженной лошадьми.
Джефф уже решил, что никто не придет — а если и придет, то слишком поздно, — когда в замке заскрежетал ключ тюремщика.
— Франклин? — Фарго, никогда не терявший оптимизма, резво вскочил на ноги, но Марсель покачал головой.
— Боюсь, это всего лишь знамение моего рока. Сейчас меня поведут на казнь. Видите палача за спиной тюремщика? Он носит черную маску, чтобы его не могли узнать в обществе. Это позорная работа, хотя и необходимая.
— Ты хочешь сказать, он собирается сделать это прямо здесь? — в ужасе спросил Джефф.
— Не хотим заливать кровью свое уютное маленькое гнездышко, а? — ухмыльнулся второй тюремщик — не тот, который отправился с посланием. Во рту у него не хватало нескольких зубов, и уцелевшие резцы казались клыками. — Нет, мы поведем приговоренного на плаху. Наш палач, Маленький Пьер, — он ткнул большим пальцем в сторону массивного силуэта за своей спиной, — он хочет взглянуть на двух шпионов, которыми он займется на днях. Он у нас очень добросовестный работник.
— Но мы не шпионы! — в отчаянии воскликнул Джефф. — Мы честные американцы!
Тюремщик пожал плечами:
— Называйте себя как хотите. Вы будете казнены как шпионы.
Марсель дернул Джеффа за рукав:
— Друг мой, бесполезно спорить с тюремщиком. Давай лучше попросим его об одной услуге… Послушай, тюремщик, могут эти американские джентльмены пойти во внутренний двор и помолиться за меня, когда меня будут казнить? Вы ведь не откажете умирающему в его последней просьбе?
Тюремщик снова ухмыльнулся:
— Ты хочешь, чтобы эти преступники посмотрели на твою казнь и заменили тебе священника? Почему бы и нет? Так ты скорее попадешь в ад.
— Но, Марсель, мы этого не вынесем… — начал было Джефф.
— Пожалуйста, друзья мои! — Марсель умоляюще вскинул руки, — Ваше общество скрасило последние часы моего земного бытия. В вашей компании мне будет легче умереть. Вот только жаль, что я так и не увижу твой автомат, Джефф.
Плаха палача была заляпана жуткими потеками засохшей крови. Джеффу хотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда, хотя холодный воздух немного прояснил ему голову. Если бы он только мог вызвать Норби, тогда бы еще оставалась какая-то надежда, но сейчас он мог думать только о бедном, дрожащем Марселе, которому предстояло пройти между двумя рядами вооруженных солдат, выстроившихся перед эшафотом.
По какой-то непонятной причине Марсель заулыбался.
— Мне отрубят голову! — воскликнул он. — Как замечательно!
— Замечательно? — ошарашенно повторил Джефф.
— Разумеется! Мой отец гордился бы мною, если бы знал об этом. Обезглавливание — казнь для аристократов, а несчастных вроде меня обычно просто вешают. Я вижу здесь руку нашего милосердного короля. Он не пожелал, чтобы достойного часовщика вздернули на виселице, словно последнего разбойника. Значит, он все-таки слышал обо мне!
— Было бы милосерднее, если бы он освободил тебя, — заметил Фарго.
Марсель пожал плечами:
— Вы слишком многого хотите. Австрийская королева и ее фавориты никогда не допустят этого. Они имеют слишком сильное влияние на нашего доброго короля…
— Пошли, — проворчал тюремщик, — Я не собираюсь выслушивать твои излияния. Я занятой человек, и палач тоже. Другие пусть ждут своей очереди. На колени перед плахой, преступник!
Но в этот момент Джефф услышал звук торопливых шагов. Во внутреннем дворе появился молодой человек в штатском, сопровождаемый отдувающимся толстяком, увидев которого тюремщик и палач почтительно поклонились, а солдаты отдали честь.
— Я внук Бенджамина Франклина, — сказал молодой человек на превосходном французском языке. Осмотрев заключенных, он обратился к Фарго: — Я тоже Бенджамин, но обычно меня называют Бенни. Лейтенант Бастилии разрешил мне допросить вас и выяснить, действительно ли вы являетесь американцами.
— Соединенные Штаты выступают в качестве союзника Франции, — напыщенным тоном произнес лейтенант, — Следовательно, если вы американские граждане, то я передам вас на попечение мистера Франклина. Однако если драгоценности не найдутся и ваше участие в краже будет доказано, то вас казнят, американцы вы или нет. Королевское правосудие справедливо и не делает различий между людьми.
— Лейтенант, мы ничего не крали, — сказал Фарго, — Мы знаменитые братья Уэллс, американские актеры и фокусники. Мы приехали в Париж, чтобы дать здесь представление.
Лейтенант хмыкнул:
— Тогда что вы делали в апартаментах Бемера и Боссанжа? Устраивали представление с летающими бриллиантами?
Фарго лучезарно улыбнулся ему:
— Нет, лейтенант. Я уверен, что ювелиры вскоре сами обнаружат пропажу, что бы они ни говорили. Дело в том…
Джефф затаил дыхание. Он сам ненавидел вранье и так плохо умел лгать, что давно перестал пробовать, но сейчас он поневоле восхищался беспардонным нахальством Фарго.
— Дело в том, что сегодня мы собирались дать свое первое представление, — спокойно продолжал Фарго.
— Где же, месье фокусник?
— В лесу возле Трианона. Мы собирались развлечь королеву.
— В лесу? В середине зимы?
— Мы, американцы, выносливые люди, а я родом из северных провинций. Мы надеялись, что королева будет смотреть на нас из окна.
— А вы, без сомнения, будете глазеть на придворных дам? Неужели все американцы похожи на вашего Франклина?
— Прошу вас с большим уважением говорить о моем деде, лейтенант, — раздраженно сказал Бенни.
— Уверяю вас, сир, я восхищаюсь им, — Лейтенант усмехнулся, — Он так популярен у дам, несмотря на свой возраст…
— И поэтому мы с братом искали портного, без которого наше представление было бы немыслимо, — продолжал Фарго.
— Зачем вам понадобился портной?
Фарго молча повернулся спиной и наклонился. Джеффу было совершенно ясно, что эта демонстрация произвела сильное впечатление на лейтенанта.
— Мы спросили, как пройти к ближайшему портному; и какой-то болван дал нам неправильный адрес. Он посоветовал нам постучать в заднюю дверь, что мы и сделали Дверь открылась, и мы обнаружили мсье Бемера лежащим на полу без сознания. Возможно, его и ограбили, но это сделали не мы. Когда он очнулся, то обвинил нас в краже
— Звучит убедительно, — заметил Марсель.