– И что, секретарша так просто вас отпустила?
– Отпустила, но обыскала, – вздохнула женщина. – Без хозяина, она ничего бы не предприняла, а он в этот момент находился на похоронах жены. Приехал его сын из Англии, на поминках собралось много знакомых и друзей так, что ему сейчас не до меня, но когда Софья ему сообщит… страшно представить реакцию.
– Как вы думаете, она следила за вами?
Иса прикинул в голове, что в этом доме все друг за другом шпионят, подслушивают и подсматривают.
– Наверное, она что-то заподозрила, может я по телефону громко разговаривала. Эта секретарша в доме глаза и уши хозяина. А сама, как я подозреваю, опаивает Свешникова чем-то.
– В каком смысле? Травила его что ли? – полицейского всегда забавлял такой ход в расследовании – «да, я такая плохая, а вот она…»
– Точно сказать не могу, но подозреваю нечто подобное. После нескольких операций, доктора обнадёжили, что зрение хозяина со временем вернётся, а ему становится всё хуже и хуже. Сейчас вообще почти ничего не видит.
– Но зачем она это делает? – воскликнул Иса.
– Как зачем? Она же контролирует все документы, куда руку Свешникова подведёт, там он и ставит свою подпись. Потом появились эти брошюры из зарубежных клиник о процедурах и операциях по восстановлению зрения. В его случае это примерно двести тысяч долларов! А он уже и так задолжал по кредитам. На днях из банка «Кредит-Универсал» приходили и сильно шумели в кабинете Сергея Сергеевича.
– А что за документ вы должны были выкрасть? – наконец-то спросил Шапошников самый главный вопрос.
– Патент и химический состав на отделку шкур викуньи.
– Что? – почти вместе спросили адвокат и полицейский.
– Патент, – повторила женщина. – Я точно не знаю, какая ценность этого документа, но дело в том, что ещё до аварии Свешников несколько раз летал в Южную Америку, привёз несколько детёнышей викуньи, а позднее морем доставили ещё несколько взрослых особей, вероятно, он хотел разводить этих животных на своей ферме.
Если Иса немного знал о чём речь, то полицейский понятия не имел, что это за зверь викунья и с чем его едят, но оба делали вид, что владеют информацией. Мужчины активно кивали головой, поощряя домработницу на откровения, а та продолжала свой рассказ.
– Я не особенно вникала в дела хозяев, а про то, что Свешников хочет освоить новое направление, которое принесёт огромную прибыль, я услышала случайно. Месяца за три до этого, Сергей Сергеевич разговаривал с Элеонорой громко, можно сказать они ругались. Жена пыталась отговорить его от этой авантюры, так она называла бизнес по разведению диковинных животных.
– Скажите, а вы сообщили Софье, что искали в кабинете хозяина? – новым вопросом полицейский направил домработницу в интересующую его сторону.
– Она мне и рта не дала открыть, её появление явилось для меня шоком, я и не пыталась оправдываться. Что ещё можно подумать, когда прислуга стоит возле открытого сейфа, набитого деньгами и ценными документами. Конечно, Софья решила, что я хочу украсть деньги.
– В сейфе лежала большая сумма? – полицейский не сводил взгляд с Изольды.
– Понятия не имею. Я-то не за деньгами полезла. Для меня две пачки сторублёвок, заклееная банковской упаковкой, уже капитал. А какие купюры лежали в сейфе, я не обратила внимания, но пачек лежало, может быть пять – семь, – женщина опять заплакала. – Самое страшное не то, что я могу отправиться в тюрьму, потеряю работу и доверие, а то, что я не выполнила указания шантажиста и жизнь и карьера моей дочери полетит под откос. Мой путь уже пройден, а моя девочка должна быть счастливой! Она замуж вышла за порядочного, воспитанного парня из интеллигентной петербуржской семьи. Мою дочь они приняли с большим недоверием и осторожностью, но, конечно виду не подавали, а смирились с этим браком после того, как дочь родила ребёнка. Она-то кто – дочь домработницы, безотцовщина, а он сын профессора. И теперь, если узнают правду о прошлом, выставят её за дверь.
– Но почему секретарша преследовала вас? – адвокат не совсем понимал, чего хотела добиться Софья. – Или она настолько преданно служит своему хозяину и подозревает всех и вся в коварстве?
– Мне и самой много не ясно. Скорее всего, она хотела убрать посторонних из дома всех, кто остался в доме из прошлой жизни. Как только появилось сообщение о смерти Элеоноры, эта выскочка почувствовала себя в доме хозяйкой, начала наводить свои порядки. Вероятно, надеется, что Свешников настолько беспомощный, что никуда от неё не денется. Ох, погубит она меня и мою дочь!
Изольда безутешно плакала, вытирая слёзы полотенцем. Похоже, для её безмерного горя и для слёз носового платка было уже не достаточно. Они видели, что женщина вела себя искренне и ничего не скрывала. В душе мужчин шевельнулась жалость. Шапошников хотел хоть как-то утешить женщину, но решил сказать откровенно:
– Ваше положение тяжёлое, но не безнадёжное. Скорее всего, работу вы потеряли, и если сегодняшний ваш работодатель захочет, то даст вам такие рекомендации, что в другом доме вас просто на порог не пустят. А по поводу уголовного дела, я попытаюсь договориться со Свешниковым и его окружением, чтобы они не подавали заявление, тем более ничего не пропало. С шантажистом придётся сложнее. Давайте подумаем, кто это мог быть? Может, вы знаете этот голос, или в разговоре прозвучали такие нюансы, о которых может знать только узкий круг лиц? В какое время, и на какие номера поступали звонки?
Женщина задумалась на несколько секунд.
– Человек, который звонил, вероятно, следил за домом, иногда мне казалось, что он видит, в какой части комнаты я нахожусь. Звонил всегда в разное время, иногда на домашний телефон в коттедже, иногда на сотовый, если я находилась дома.
– Он хотел только патент или что-то ещё?
– Ему нужны были только бумаги с химическим составом и патент.
– Когда он проявился в последний раз?
– Вчера утром, как только все отправились на прощание с Элеонорой. Я приготовила комнату для сына хозяина, убрала кухню после завтрака и собралась ехать следом, вот тогда он и позвонил. Сказал, что сегодня самое подходящее время. Что я должна поторопиться, иначе уже к вечеру он отправит письма с доказательствами по нужным адресам.
– Что вы ему ответили?
– Сказала, что попытаюсь сделать это сегодня.
– Звонил всегда один и тот же человек?
– Да. Голос молодой и как бы это сказать, – женщина подбирала слова. – Какой-то блатной говор, вроде: «ну, ты мамаша», «Энергично двигай граблями» и всё в таком роде, но вы знаете, он мне показался отдалённо знакомым. Я пыталась вспомнить, где могла слышать этот говор и манеру разговора, но безуспешно.
– Я могу взглянуть на ваш телефон?
Шапошников просмотрел входящие, но нужные звонки оказались без номеров. Полицейский засыпал хозяйку вопросами, хотя сам понимал, что обнаружить шантажиста дело практически безнадёжное. Они попытались успокоить женщину и уверили, что как только будут новости, сразу дадут ей знать.
– Ну что ты думаешь об этом? – спросил полицейский адвоката, как только они вышли из дома.
– Прежде по распечатке звонков, попробуем всё-таки выяснить шантажиста, может где-то он допустил ошибку и звонил без блокировки номера. А с меховым королём история становится всё запутанней. Свешников берёт большой кредит то ли на расширение дела, то ли на восстановление зрения, а может и на то и на другое, но что-то у него не ладится и он всё глубже погружается в долговую яму перед банком.
– Именно! А кто-то, хочет любым путём добыть информацию о том, какое такое открытие сделал Свешников в сфере меховой индустрии. Конкуренция здесь жёсткая, это они на своих фуршетах мило беседуют, чокаются бокалами с шампанским, а на самом деле готовы подставить друг друга в любой момент.
– Делаем выводы, – Иса загибал пальцы. – Тот, кто хочет заиметь бумаги, конкурент Свешникова по меховой отрасли. Вероятнее всего, некий фермер тоже имеет производство по выделке меха, в его интересах выпустить продукцию первым и выставить на продажу. А есть ещё один вариант: кто-то вгоняет мехового короля в долговую яму, чтобы потом хочет отжать бизнес.
Шапошников полностью соглашался с адвокатом. Он прикинул расстояние и предложил греку проехать на ферму, уж коль они находятся неподалёку. Лучше своими глазами увидеть масштабы производства. Так и сделали, хотя не были абсолютно уверены, что смогут туда проникнуть. У полицейского, кроме удостоверения не имелось никаких юридических документов вроде санкции для свободного входа на территорию, где располагалось производство. Дорога не заняла много времени. Недалеко от деревни находился рыбоконсервный завод, а через пару километров возвышался высокий, деревянный, глухой забор зверофермы. На угодья фермы визитёры попали без особенных проблем. У высоких, деревянных ворот полицейский и адвокат встретили Василия. Тот только что заехал на автомобиле на закрытую промышленную территорию, и что-то со строгим видом выговаривал двум взмыленным работникам. Невысокого роста узбеки не перепирались, а только уныло, обливаясь потом, стояли перед широкоплечим и высоким управляющим Василием. А тот, увидев полицейского и адвоката, не особенно удивился, предполагал, что в связи с убийством жены хозяина, полицейские могут появиться и на зверохозяйстве так же. Ферма занимала огромные площади. Территория сияла чистотой, здания покрашены известью, дорожки выметены, но, несмотря на порядок, стояла неимоверная вонь.
– Что же так воняет? – сморщился Шапошников.
– А что вы удивляетесь, вы куда угодно войдите – на свиноферму, в коровник, везде экскременты, как ни убирай. Кто приходит работать, первое время нос воротят, а потом привыкают, всё пропитывается этим запахом, волосы, одежда, обувь, – Василий окинул рукой вверенные угодья.
– Почему забор такой глухой, вы что, шпионов боитесь или партия зелёных грозит проникновением?
Василий криво усмехнулся:
– Да кому мы нужны, кидаться на нас. Здесь всё официально, лицензии, санитарные нормы, комар носа не подточит. А забор для того, чтобы предотвратить побег. Вы видите, что граждане, населяющие клетки несознательные, всё вырваться и убежать норовят. Всем свободу подавай.