– А что будем делать с этой парой? – Рафик уже стоял у порога, но остановился, ожидая ответа. – У нас ничего на них нет.
– Понятия не имею, – настроение у Серёги снова испортилось, он терпеть не мог, когда выглядел дураком и неудачником, а сейчас он чувствовал себя именно так. – Подожди Рафик, сначала поедешь со мной к Свешникову.
– Надо же важная персона! Пришлём повестку – сам явится! – огрызнулся Рафик.
– Нет времени ждать, отправляемся.
«Эта песня хороша, начинай сначала, уже входит в привычку наведываться в этот дом ежедневно и если завтра он не придёт, то надо ставить прогул, хотя в свете последних событий, скоро здесь хозяева поменяются», – подумал Шапошников, нажимая на кнопку звонка у красивых кованых ворот.
Он понял, что кто-то рассматривает их в монитор видео наблюдения и поёжился то ли от невидимого взгляда, то ли от того, что мелкий, противный дождь залетал за воротник рубашки. Наконец-то ворота поехали в сторону, и полицейские пошли к высокому крыльцу. Дверь, как и ожидали, открыла Изольда. Стало понятно, что Свешников с домработницей только что вернулись – он стоял в холле в ещё влажном плаще и мокрых ботинках. Это не укрылось от внимания полицейских – Свешников не обходил лужи. Он, не разбирая, шлёпал по воде.
«Похоже, и правда, толком не видит ничего», – подумали мужчины и понимающе переглянулись.
– Добрый день господин Свешников, – Шапошников достал носовой платок и вытер мокрое лицо. – Мы должны с вами поговорить.
– Опять вы. Заходите, конечно, только я уже всё вам рассказал на десять раз.
– Нет не всё есть ещё много вопросов, – полицейские сели рядом с хозяином вокруг стола, покрытого белоснежной скатертью, расшитую анютиными глазками жёлтого и фиолетового цвета. – Вам знакома фамилия Самойлов. Дмитрий Самойлов.
Ни один мускул не дрогнул на лице Свешникова, не дрогнули плечи, не забегали руки, он только покачал отрицательно головой. Шапошников понял, что меховщик не знает, о ком речь и решил переть напропалую:
– Это муж той женщины, которая попала в автокатастрофу вместе с вами и погибла. А впоследствии он стал любовником вашей жены Элеоноры.
– Вы что шутите? – Свешников с недоверием скривил губы. – Да нет, не может быть. Это какой-то бразильский сериал.
– Да уж, какие тут шутки. Любовника вашей жены нашли убитым в его квартире. И вот в чём странность – по всей вероятности Элеонора из-за него хотела развестись с вами, а в плачевной, финансовой ситуации это лишило бы вас последнего, – полицейский ни в чём не был уверен, но хотел вывести хозяина дома на эмоции. – Но всё по-порядку. Скажите, сколько у вас в доме компьютеров?
– Один, – Свешников вдруг растерялся. Он не понимал, к чему клонит следователь, но тупо отвечал, не следя за логикой и последовательностью вопросов. – Моя покойная жена и я не считали себя интернет зависимыми. Компьютер нужен был в доме только для деловой или дружеской переписки, и раз в неделю мы разговаривали по скайпу с сыном. Деловую документацию Элеонора делала на работе, она предпочитала домой работу не приносить.
– Она делала какие-нибудь приобретения по интернету?
– Что вы имеете в виду?
– Например, билеты в театр или покупки какого-нибудь товара.
– Да что вы, мы вместе выходили в свет, наверное, года три тому назад, а про театр я и не говорю, – Свешников пожал плечами. – Но через интернет она всегда бронировала отель и покупала билеты на самолёт, когда летала за товаром.
– Через какой интернет адрес? У вас общий или у неё отдельный.
– Конечно отдельный. У неё свои подружки одноклассницы, однокурсницы, у меня свои. И электронные адреса разные.
– На её личных страницах есть пароль?
– Сейчас не знаю, но раньше она от меня переписку не прятала.
– Кто сейчас имеет доступ к её почте? Я так понимаю, что вы не в состоянии читать сообщения.
– Только секретарша Софья.
– Можно посмотреть?
Свешников кивнул, не выражая никаких эмоций. Он махнул рукой домработнице, чтобы она проводила одного из гостей в кабинет на второй этаж. Шапошников без труда вошёл в почтовый ящик Элеоноры. Он просмотрел сообщения и понял, что был абсолютно прав. Женщина купила билеты на самолёт и забронировала отель через интернет двадцать седьмого мая за десять дней до вылета. И если полицейский увидел бронь билета, то любой живущий в этом доме, тоже мог воспользоваться этой информацией. Пока Шапошников читал почту Элеоноры, Рафик продолжал беседу со Свешниковым.
– Какого числа отправились в круиз ваши подчинённые?
– Я не помню точно. Изольда! – мужчина окликнул домработницу, как бы ожидая от неё поддержки.
– Четвёртого июня, – вставила Изольда. – Я такси вызывала и хорошо помню.
– В каком городе они зашли на лайнер?
– На этот вопрос я вам отвечу точно. Они улетели на Сицилию, из Палермо лайнер отправился на Мальту, потом Афины, остров Крит, Кипр.
– Чья это была идея отправиться в круиз? – Шапошников спустился со второго этажа и включился в разговор.
– Конечно моя. Только точную дату, города, сам лайнер выбирала Софья.
– За сколько дней до путешествия вы произвели оплату?
– Понятия не имею, это надо спрашивать у Софьи.
– А вы знали, что и ваша жена Элеонора и Софья с Василием в один и тот же день, седьмого июня появились в Афинах? Как вы считаете, это совпадение или подстроено специально?
– Вопрос не по адресу, но не ищите вы чёрную кошку в тёмной комнате. Если вы намекаете, что это Софья или Василий убили мою жену, то вы заблуждаетесь. Во-первых: они слабые и сентиментальные для таких жутких дел, во-вторых: зачем им это надо? От смерти Элеоноры они ничего не выигрывают.
– И вы тоже?
Шапошников уставился на меховщика, не мигая, а тот растерянно пожал плечами.
– А вы уже знаете, что жена продала половину дома, – Свешников развёл руками.
– Ваша жена ещё при жизни продала всё и родительскую квартиру, и свой меховой салон. Похоже, и деньги она куда-то перевела, но это мы выясняем.
– Что?
Свешников подскочил и перешёл на крик. На несколько минут наступила тишина.
– Боже мой, я на дне!
Вдруг он захохотал громко, ударяя ладонями по столу. Он снял очки и рукавом плаща, который так и не снял, вытер брызнувшие слёзы. Изольда испуганно метнулась на кухню и через секунду вернулась со стаканом воды. Свешников кое-как успокоился, сбросил мокрые туфли и плащ, снова сел на стул и попросил домработницу принести водки. За все эти дни он так и не удосужился навести справки о недвижимости и состоянии финансовых дел жены. В любом случае, он наследник первой очереди, а наследство сможет получить по закону только через шесть месяцев после смерти. Свешников знал, что рано или поздно полицейские зададут ему эти вопросы и решил рассказать сам. Он запрокинул в себя рюмку водки, закурил сигарету и сказал:
– Я был сегодня у своего нотариуса и адвоката. Элеонора не оставляла завещания и вообще каких либо распоряжений по поводу денег и недвижимости. Только одно, чтобы её после смерти кремировали, – мужчина шумно затянулся. – Вам не кажется это странным? Достаточно молодая, успешная, богатая, здоровая женщина оставляет такое распоряжение. Ещё она продала свою часть вот этого дома, – Свешников махнул рукой с сигаретой и пепел веером рассыпался на светлый ковёр. – Адвокат подтвердил подлинность сделки. Этот упырь – новый хозяин, в конце недели выставит меня за ворота. Даст, конечно, за мою часть небольшую сумму, на которую я смогу купить только однокомнатную, где-нибудь на окраине, ферму заберёт банк за долги и всё, к чему я стремился, что строил всю свою жизнь, я потерял! – Свешников ещё раз опрокинул в себя рюмку, глубоко вздохнул и продолжил. – И получается, что сейчас слепой я всё вижу, а вот когда зрение имел, то не видел ничего! Окружил себя людьми, которые норовят из-под меня инвалида стул выдернуть. Я жил с женщиной, любил её, доверял, а она отняла у меня последнее, мой дом, который построил я! Для нас! Даже название дал этому дому «Норка для Норы».
Свешников хмелел на глазах. Рафик взял графин с рюмкой и отставил на другой край стола. А меховой король, то ли от обиды, то ли от выпитой водки вообще понёс ахинею.
– Да только не она это вовсе, я по запаху почувствовал. Она пахла горьким мёдом, а эта какими-то дешёвыми цветами.
Казалось, что Свешников сейчас пьяно разрыдается и Шапошников поспешил сменить тему.
– Сергей Сергеевич, вы имеете прекрасную ферму, уж извините, без вашего ведома, прошлись с экскурсией, а как давно вы занимаетесь разведением викуний?
– Вы и это знаете. Да никакого разведения нет. Сам не понимаю, как я купился на эту авантюру.
Полицейские переглянулись, они примерно предполагали, что этот бизнес являлся фикцией. Серёге Шапошникову уже было жаль этого сильного мужика, который таким недальновидным образом лишился почти всего, и он понизил градус разговора, что не скажешь про хозяина, который этот градус внутри себя повышал и не только за счёт алкоголя.
– А кто вас надоумил взять кредит для разведения этих животных? – спросил Рафик, который к Свешникову чувствовал то же самое, что и его коллега.
– Да какое это сейчас имеет значение. Под всеми документами подписался я лично. Взял большой кредит, несколько раз мотался в Южную Америку, привёз животных, втридорога купил несколько гектаров земли, которые прилегают к моей ферме. В конце концов, пробил Патент и всё псу под хвост!
– У нас есть ещё одно не очень приятное сообщение для вас. Софья под видом пищевых добавок, давала вам успокаивающие таблетки с очень сильным побочным эффектом, лекарства ухудшали зрение. Она вместе с банкиром Свиридовым манипулировала вами, пользуясь вашей беспомощностью. Вы можете написать заявление о том, что Полетаева намеренно причиняла тяжкий вред вашему здоровью, тем самым реально угрожала вашей жизни.
Сергей Сергеевич провёл рукой по своему седому коротко стриженому ёжику и усмехнулся:
– Почему-то я уже ничему не удивляюсь, – он помолчал несколько секунд. – Вы не думайте, что я выпил лишнего. Я отдаю себе отчёт в том, что происходит. Я был слеп. Сидел на Олимпе в сиянии своего богатства и ничего вокруг не видел и вот пришло возмездие. Скажу только одно: я не буду писать заявление. Больше она не вернётся, потому что с меня взяли всё что можно, интерес к моей персоне пропал! А то, что я принимал эти таблетки, так силком их она мне не пихала, сам жрал и нахваливал, что после них хороший сон.