ли дочь рассказывала?
– А разве это важно? У Насти могли быть подруги, друзья. Что в этом такого? Вы мне расскажете, что же всё-таки произошло?
Старик упёрся по-ослиному, как будто всё, что касалось его дочери, являлось военной тайной. Тогда Рафик в двух словах рассказал, что изуродованный труп Свешниковой обнаружили в Афинах, куда она периодически летала за шубами и полиция никак не может нащупать хоть какую-нибудь ниточку, ведущую к убийце. Так может девушку приглашали в качестве переводчика на меховые аукционы, и она каким-то образом соприкасалась со Свешниковой и в профессиональном плане.
– Так вот, что я вам скажу, – смилостивился Алексей Григорьевич. – Анастасия имеет профессию переводчика. Она точно толмачит технические, медицинские тексты, поэтому у неё всегда есть заказы от специализированных журналов. И потом она сопровождает делегации и представителей, которые приезжают в Россию для решения экономических вопросов или на международные форумы, симпозиумы по этим отраслям. Редко, но бывает, она сопровождает деятелей культуры, художников, скульпторов. Однажды она таскалась по стране по гастролями с Лондонским симфоническим оркестром. Но вот о её контактах с меховым бизнесом, ничего не знаю. Во всяком случае, я бы был в курсе. Вы знаете, она не очень-то открывалась нам с матерью в делах личного порядка, а вот о профессии Настя делилась всегда и охотно, – мужчина перевёл дух, было видно, что он гордился своей дочерью. – Последний раз она приезжала, как всегда одна, в конце мая. Пробыла два дня, сходили с ней к матери на кладбище, я так же вот баню натопил, пирогов напекли. Утром уехала на первом автобусе. Только ни про каких подруг не рассказывала.
– Когда она звонила последний раз?
Рафик разочаровался – мало того, что он сидит сейчас в деревне Кукуевка у чёрта на рогах, откуда не выбраться, да ещё и информации кот наплакал. И где теперь искать эту барышню совершенно не понятно, да и надо ли, тоже большой вопрос. Вероятно, придётся вскрывать квартиру и искать внутри. Ведь не может человек вот так, без предупреждения пропасть, бросить квартиру почти в центре города, хоть и однокомнатную. Даже если встретила парня шустрого, красивого, увлеклась, покатилась за ним в даль светлую, тогда почему отцу ничего не сказала. Из повествования папаши понятно, что она любила родителя и заботилась о нём. Тогда из каких соображений не даёт о себе знать так долго? Из размышлений полицейского вывел голос Алексея Григорьевича, который примолк на несколько секунд, подсчитывая и вспоминая дату последнего звонка дочери.
– Вспомнил! Она звонила шестого июня утром. Я запомнил, потому что в деревне праздничные гулянья начались, так каждый год, когда посевная заканчивается. Так вот, у меня через дорогу рупор на столбе висит, и он музыку транслировал весь день, да так громко, что пришлось на задний двор уходить, чтобы поговорить нормально. Но разговор был короткий, Настя куда-то торопилась, сказала лишь, чтобы я не волновался, у неё всё в порядке.
Мужчина крупной ладонью пригладил седой ёжик на голове и потёр щетину на скулах. Рафик увидел, что мужчина занервничал. Но полицейский не стал перебивать вопросами и ждал продолжение того, что же вспомнил собеседник. А тот, в глубокой тревоге продолжил:
– Как же я сразу не подумал об этом разговоре. Вы знаете, она сказала, что занята и не сможет некоторое время звонить, просила не волноваться. Я, конечно, забеспокоился, но дочь только засмеялась и вроде как пошутила, мол, скоро будем с тобой, папка, богатыми, домик у моря купим. Я начал допытывать, что к чему, а Настюшка быстро свернула разговор и сообщила, что бежать уже надо. А вот куда бежать и зачем я не в курсе. Только самую большую странность я сейчас вспомнил – она звонила с железнодорожного или морского вокзала, или аэропорта.
– Почему вы так думаете?
– Знаете, шум был такой характерный, как в гулком, многолюдном помещении и донёсся такой специальный сигнал, а потом женский голос и громкоговорителя, как будто посадку на рейс объявил.
– Это происходило шестого июня утром? – уточнил Рафик.
– Да. Время было примерно девять утра. Я ведь ещё в полицию ходил, – спохватился Евлампьев. – Заявление на розыск дочери подавал, но что-то от представителя правопорядка никакой информации. Как не встречу, он отвечает: как будет какая-нибудь новость, сразу сообщу.
– В какую полицию вы обращались?
– К нашему участковому. Он заявление принял и обещал справки навести.
«Никого твой представитель власти искать не станет! – подумал Рафик.– Положил заявление под сукно и забыл о нём. Ему важнее, чтобы был покой и порядок во вверенной территории. И никаких поджогов, убийств, краж и мордобоев, потому что он работу с населением ведёт, так сказать предупреждает правонарушения заранее».
Полицейский знал всю эту кухню, потому что сам начинал с участковых. Перед отъездом всё-таки запланировал встретиться с местным Коломбо и уточнить, может тот узнал хоть что-нибудь. Вечер провели спокойно и уютно, как и обещал Алексей Григорьевич. Рафик три раза наведывался в духмяную баньку, парился берёзовым веником от души. Потом хлебали ароматные густые щи, наваренные на свиных рёбрышках. Конечно, не обошлось и без холодной, тягучей самогонки, но выпивали в меру, так для поддержания настроения и разговора. Полицейский давно не получал такого удовольствия от простых вещей. В городе приходя с работы, он ужинал тем, что готовила жена. На столе появлялись, как правило, полуфабрикаты потому что супруга сама была занята по горло – трудилась администратором в большом супермаркете, да и сыновей двое, так что не расслабишься. Потом садился у телевизора или рыскал в интернете, пока усталость не укладывала в койку. И мозги всё время забивались какими-то мыслями: о политике, экономике, про ботинки, которые надо купить младшему, про деньги, взятые в долг у товарища, тут же присутствовали преступники, улики и нераскрытые дела. И вдруг вынужденная остановка, без интернета, телевизора, новостей словно очистила голову, превратив прежние мысли в хлам и мусор. После парной тело дышало свежим воздухом, наступила лёгкость и даже, благодаря крепкому напитку, невесомость. Они сидели на веранде, говорили о вещах философских, умных, смотрели на звёзды и курили. Соседская собака брехала безудержно, пока хозяин не прикрикнул на неё. Где-то петух, перепутав время, заголосил, поднимая деревню к утренней дойке.
«Боже мой, ничего не меняется, как будто у бабки в деревне тридцать лет назад. Зачем же я своих сыновей волоку в Египет, Турцию, Тайланд? Я ведь своего родного им не показал, они не знают, как корова доится и как скошенная трава пахнет. Завтра же приеду в Питер, узнаю про кредит в банке, ведь жена давно просит домик в деревне».
С такими мыслями русский татарин Рафик и заснул, но слышал, как долго ворочался и шаркал ногами в соседней комнате хозяин. Наутро, пока гость умывался, Евлампьев накрыл стол к завтраку. Поели молча. Рафик видел, что хозяина донимают какие-то мысли, но с расспросами не лез, ждал, когда он сам начнёт разговор. Так и получилось.
– Послушай меня служивый. Ты ещё молодой, а я жизнь прожил и научился чувствовать. Не знаю, как тебе это сказать, может интуиция, догадливость, но только я чувствую, что с моей дочерью происходит что-то страшное. Я ночь не спал, всё раздумывал. Ведь не зря ты в дом пришёл, предчувствую, что не в последний. Одно хочу сказать, если моя Настя и сотворила что-то плохое, она мне дочерью быть не перестанет, и я для неё всегда оправдание найду! Я костьми лягу, продам всё, побираться на вокзал пойду, а ей руку протяну. Никого кроме дочки у меня нет и каждый родитель за своё чадо в ответе, сколько бы лет ни прошло.
Старик тягостно вздохнул. Рафик не знал, что ответить на эти слова, он молчал несколько минут. За прошедший вечер ему стал неожиданно близок этот пожилой седой мужчина. И уже выйдя на крыльцо полицейский ответил:
– Скажу честно, мне нечего вам сказать. Но я приложу все усилия, чтобы найти Анастасию. Как только появятся новости, сразу позвоню, – он поймал себя на мысли, что отвечает старику так же, как и местный участковый и чтобы хоть как-то убедить его в своей искренности продолжил. – Я дом задумал в вашей деревне купить. Поможете?
Евлампьев расплылся в улыбке:
– Ещё как помогу. Вот сегодня же справки наведу, кто, где и за сколько продаёт.
Прежде чем выехать на дорогу, ведущую в Питер, полицейский, поплутав по деревне, нашёл местный участок. За столом сидел толстый участковый в засаленной форме. Он явно страдал с похмелья, вытирал обильный пот со лба и шеи, неистово жевал «Дирол» и держал в руках холодную, запотевшую, пластиковую бутылку с минеральной водой. Рафик показал удостоверение и расспросил, как продвигаются поиски пропавшей дочери Евлампьева. Но как собственно и предполагал питерский сыщик, ничего нового, интересного узнать от представителя местной власти не удалось. Однако участковый оказался мужиком толковым и порядочным – заявление Евлампьева не прятал, под сукно не засовывал, а принял в производство. Все необходимые и возможные действия произвёл. Позвонил в полицейское отделение по месту прописки, просил навести справки. Даже сам с оказией на квартиру наведывался. Поиски пока никаких результатов не дали. Но если господин из Питерского управления хочет знать его мнение, то он ответит, что девушка, по его сведениям с криминальными структурами не связана, большого богатства не имеет и даже квартиру при покупке оформила на отца, о чём, кстати, его самого в известность не поставила. Так что про выкуп речи не идёт. И дикие риэлторы из-за жилплощади с ней валандаться не будут. Морги и больницы он обзванивал дважды, даже несколько раз был приглашён на смотрины неопознанных трупов, но всё мимо. Самое простое и естественное объяснение происходящего это то, что Анастасия не замужем и может увлечься и уехать с возлюбленным на край света – это раз. Она переводчица и может сопровождать сумасшедших туристов, например, на Валаам или в Карелию, да куда угодно, где со связью проблемы – это два. И три – это то, что ещё тепло, если к холодам Анастасия Алексеевна не вернётся, чтобы одеться теплее, вот тогда надо бить тревогу. А сейчас чего зря воздух сотрясать, вернётся, никуда не денется. Рафик пораскинул мозгами и как-то даже согласился с доводами участкового, сердечно поблагодарил, пожелал успехов в труде, крепкого здоровья и отправился в родной город на Неве.