– Каких каперсов?
Таня прекрасно поняла, что каперсы будут пюрированные. Но Артём не выговаривал букву «р» – это слово в его исполнении звучало довольно забавно.
– Пюхихованных, – без смущения повторил Артём и как-то особенно внимательно посмотрел на Таню.
Сокращать дистанцию и вводить людей в краску были самыми часто практикуемыми ею «запретными удовольствиями».
– Вы так… красиво произносите это слово, – Таня сделала вид, что смущена. – Прям как какой– нибудь шеф Вивьен из французской провинции.
– Ну конечна, я же не выговаривать буква «р», – подыграл ей Артём.
«Надо же, не дурак», – подумала Таня и уткнулась в телефон.
Карпаччо из артишоков принесли довольно быстро. Артём сообщил, что трюфельное масло в нём специально для Тани заменили на обычное, оливковое, а пармезана добавили меньше положенного. Он не отходил, пока она не попробовала блюдо. Таню несколько смущало внимание Артёма, поэтому, чтобы поскорее избавиться от него, ей пришлось закатить глаза, изображая экстаз.
Карпаччо действительно оказалось на высоте. Оно было вкусным настолько, насколько могут быть вкусными сырые грибы и соцветия нераскрывшихся цветов, залитые маслом. Да и Артём так старался угодить, что Таня под его пристальным взором съела всё до последнего листика. А он стоял за колонной и не спускал с гостьи глаз.
«Вот это сервис, – изумилась Таня. – Каждое движение ловит».
На второе она заказала ризотто с печёными перцами и снова с артишоками. Таня где-то вычитала, что они очень полезные, и старалась не упускать возможности причинить себе пользу. Однако с ризотто всё вышло не так гладко. Перцы и артишоки Таня съела, но осилить рис не смогла.
То ли карпаччо заняло в её желудке слишком много места. То ли ей оказалось сложно наслаждаться едой, будучи объектом «повышенного сервиса» Артёма. А может, всё дело в том, что Тане не понравился соус. Она съела чуть меньше половины и решительно отодвинула от себя тарелку.
– В чём дело? – осведомился моментально возникший рядом со столиком Артём.
Таня попыталась объяснить, что всё в порядке, просто она наелась. Тогда Артём спросил в лоб:
– Не понравилось?
А Таня возьми и скажи:
– Тут в соусе есть кислинка, и у меня в сочетании со сладковатыми перцами возник вкусовой диссонанс. Понимаете? Мне достаточно было кислинки артишоков.
Было видно, как у Артёма напряглись бицепсы.
– Они туда добавляют несколько капель лимонного сока, – сквозь зубы процедил Артём и посмотрел в сторону кухни. – Сейчас попрошу их переделать.
– Прошу, не надо – взмолилась Таня. – Я правда наелась. Всё очень вкусно. А вы очень внимательны. Просто принесите счёт.
– Позвольте угостить вас десертом?
– Нет, что вы, благодарю.
– Я настаиваю.
Таня колебалась. Ей не очень хотелось десерта, но отказать Артёму не хватало силы воли.
Таня вспомнила, как сила воли может пасовать перед сладким. Когда-то она работала ассистентом у одного серьёзного человека. Она только начинала свою карьеру в столице, а он уже был «живой легендой», и Таня не очень понимала, как правильно вести себя с ним. Он был безупречно профессионален, писал учебники по психологии – и, пожалуй, был одним из немногих, с кем Тане никак не удавалось разбить лёд в отношениях. Пока не случился торт.
Один из сотрудников отмечал свой день рождения и презентовал коллегам большой собственноручно испечённый торт. Торт был в лучших традициях беспощадного постсоветского «ом-ном-нома»: много плотного белоснежного крема, медовые коржи и расплывшиеся кружочки – киви, клубники и консервированных ананасов.
«Сладкий убийца», – подумала Таня и свой кусок решила отдать Виктору Владимировичу.
Она постучалась к нему в кабинет и, не дождавшись привычного «да-да», вошла.
– Что это? – строго спросил Виктор Владимирович.
– Торт, – не менее строго ответила Таня.
– Вы же знаете, я не ем сладкое, – сказал Виктор Владимирович и недобро глянул на Таню поверх очков.
– Пусть просто постоит на столе, я потом уберу. Неудобно было отказать. Ребята так просили вам передать.
Таня поставила тарелку с куском торта на стол Виктора Владимировича и ретировалась.
Минуту спустя она позвонила ему из приёмной и деловито спросила: «Кофейку организовать?» – «Ну организуйте», – сдался он.
Таня молча поставила Виктору Владимировичу на стол чашку кофе и вышла.
Она сидела за своим рабочим столом и гадала, съест он торт или нет. «Неужели он совсем равнодушен к сладкому? – размышляла Таня. – Ну не робот же он».
Через десять минут она нашла предлог, снова постучала в дверь Виктора Владимировича и с пачкой документов решительно шагнула в кабинет.
Виктор Владимирович сидел с набитым ртом и торопливо вытирал крем с усов и бороды. К кофе он даже не притронулся.
«Господи, – подумала Таня, – сколько же ты себя мучил, бедняга». Она аккуратно забрала пустую тарелку и вернулась в приёмную.
«Искушение Адама» прошло успешно. Лёд тронулся.
Таня умоляюще посмотрела на Артёма.
– Если только совсем маленькое что-то, может трюфель или печенье какое– нибудь.
Артём видел Танины терзания, довольно улыбался под маской и продолжал наступать.
– Я настаиваю на крем-брюле.
– Ну нет, оно жирное. Я вообще не ем сладкого после еды. Это же вредно.
– У нас небольшие порции. Тем более наше крем-брюле с маракуйей и секретным ингредиентом.
– Ну что же вы делаете?
Таня нервно застучала костяшками по столу. Гастроэнтеролог категорически запретил ей есть сладкое сразу после еды. Но, с другой стороны, оно же было с маракуйей. «Наверняка кисловатое», – подумала Таня.
– Ладно, несите. Я съем ложечку. Только чтобы доставить вам удовольствие. И эспрессо тоже несите.
Когда крем-брюле явилось Таниному взору, она поняла, что ложечкой тут не обойдётся. На загорелой карамельной корочке поблёскивали оранжевые внутренности маракуйи, которые голосом Артёма призывно шептали «съешь меня».
Таня отправила в рот первую ложку десерта и закрыла глаза. «Искушение для искусителя», – промелькнуло у неё в голове. Но остановиться она уже не могла.
Крем-брюле было выедено до керамического основания. Тот факт, что Артём всё это время стоял где-то рядом и практически поедал глазами то же самое крем-брюле вместе с Таней, её уже не смущал.
– Ну как? – почти шёпотом спросил Артём.
– Хочется закурить, – ответила Таня.
К кофе она даже не притронулась.
Когда Артём принёс счёт, Таня обнаружила, что ни ризотто, ни крем-брюле в нём не значатся. Ей стало неловко. Она оставила щедрые чаевые и, когда выходила, отыскала глазами Артёма, чтобы попрощаться.
Артём приложил руку к сердцу и учтиво поклонился.
«Вот это сервис», – в очередной раз подумала Таня и вышла на улицу. Но чем дальше она отходила от ресторана, тем больше ей казалось, что её не то соблазнили, не то изнасиловали.
Позже в машине она вспомнила предупреждение своего гастроэнтеролога. Крем-брюле после артишоков давало знать – соблазны не проходят бесследно.
Виктор Владимирович наверняка довольно улыбался где-то там, наверху.
Звезда
Таня вела машину по оживлённым московским улицам. Из-за сильного снегопада навигатор постоянно увеличивал время до пункта назначения – уже набежало два часа вместо одного.
Таня нервничала: всё её тщательно спланированное на день расписание шло коту под хвост.
Позвонила коллега. Таня одновременно разговаривала с ней по громкой связи и искала в навигаторе пути объезда.
На экране мобильного высветился параллельный вызов – «Марина П».
Таня пыталась вспомнить, кто бы это мог быть. «Марина Пизда, что ли… – соображала она, – или?…».
Другие эпитеты на букву «П» тоже были не очень. Таня знала за собой грех давать понятные только ей обозначения навязчивым или неприятным абонентам. Правда, потом не всегда могла их вспомнить.
Она отклонила вызов и продолжила разговор с коллегой.
Когда через пять минут «Марина П» снова появилась на экране, Таня поняла, что буква «П» там точно не случайно. Внутри у неё уже нарастало раздражение и одновременно любопытство.
«Да кто такая эта Марина П, которая есть у меня в записной книжке и которая звонит мне дважды в течение пяти минут?» – крутилось у Тани в голове.
На экране появилось сообщение – «ТА-АНЬ!!!!! Ку-ку».
Таня вздрогнула. Это «ку-ку» было подозрительно знакомым. Так обращалась к ней много лет назад одноклассница и закадычная пензенская подруга Марина Подмарькова.
«Аллё, Таааань», – снова высветилось на экране.
С Таней случилась мгновенная возрастная регрессия. Ей снова было семнадцать, и у неё в квартире только появился стационарный телефон. Раньше она ходила за угол своего дома, чтобы позвонить, – а теперь не надо было никуда идти.
Однако обратной стороной этого удобства было то, что и Тане теперь могли звонить в любое время. И энергичная жизнерадостная Марина регулярно выковыривала Таню из дому: на дискотеку, в поход, на аэробику, гулять, «постоять в подъезде», в гости, на концерт. Марина любила всё и всех организовывать.
«В смысле ты не пойдёшь? – удивлённо переспрашивала подруга в ответ на любую Танину попытку избежать культурно-массовых мероприятий. – Без тебя никак. Я тебя всё равно вытащу».
От нахлынувших воспоминаний Таня чуть не проехала на красный свет и резко затормозила на светофоре.
«У тебя вайбер есть?» – не унималась Марина.
«Нет», – ответила Таня.
Она подсчитала, что с момента выпуска из школы прошло двадцать пять лет, и догадалась, о чём пойдет речь.
Поэтому сразу решительно написала: «Если ты про встречу выпускников, то я не приеду».
«В смысле ты не приедешь?»
Ничего другого Таня и не ожидала. Она посчитала вопрос Марины риторическим и решила на него не отвечать. Тем более она уже приехала в свой пункт назначения и на какое-то время выпала из сети.
Когда Таня снова открыла телефон, первое, что она увидела, было сообщ