Кусок индейки выпал из Таниного рта на розовую скатерть, где его тут же облепили назойливые муравьи. Когда старец скрылся за кустами, Таня глотнула чаю и круглыми глазами посмотрела на подругу.
– Друид, что ль? – тихо спросила Таня.
– Судя по бусам, да, – ответила Света.
Пикник пришлось прервать, чтобы избежать вторичного столкновения с сыном леса. Девушки ринулись было к реке, но на месте их купания, на берегу, лежали мужские штаны, странного вида шапка и кожаный, туго набитый портфель. «Тут, похоже, аномалия, все раздеваются», – решили подруги и, придерживая штаны, энергично зашагали в сторону деревни. Условности взяли верх.
– Никакие мы не русалки и не нимфы, – бурчала Таня, – так, говно городское, закомплексованное.
Выйдя к деревне и поймав связь, Таня отправила мужу несколько своих фотографий, на которых она позировала в реке в образе наяды. «Красиво, – ответил муж. – А Светкины сиськи есть?».
«Покажи Танькины сиськи», – практически одновременно зачитала Света сообщение от своего мужа.
Русичи, не иначе.
Коленки
Красивая и радостная, Татьяна шла по залитому солнцем бульвару. Летящее платье из льна и кружев, плетёные сандалии, распущенные, слегка всклокоченные волосы – она была похожа на древнегреческую богиню. Пока не упала. Поравнявшись с летним кафе, где в тот день было особенно многолюдно, она не оступилась, не слегка преклонила колено, балансируя руками в воздухе, нет. Она именно упала всем своим божественным туловищем, смачно, громко и очень заметно. Распластавшись по бульвару, как шарлотка по противню, Татьяна вновь ощутила себя маленькой девочкой.
Танечка часто спрашивала у взрослых, почему дети падают. Но никакого вразумительного ответа, кроме «потому что под ноги не смотрят», так и не получила.
А она падала часто. Каждое лето ходила с содранными в кровь коленками, а если совсем не везло, то и локтями тоже.
Раны от падений заживали, образовывались твёрдые бордовые корки, иногда настолько толстые, что сгибать ноги было больно, и Танечка ходила на прямых ногах, как на ходулях. Но страшнее всего было снова упасть и содрать ещё не сошедшие корки. «Не думала, что в костях столько крови», – вздыхала Танина бабушка, когда привязывала к очередной ране подорожник. Да Танечка и сама не ожидала. К счастью, подорожник справлялся хорошо, и коленки к осени затягивались кожей как ни в чём не бывало.
Самих падений и даже кровавых коленок Танечка никогда не боялась. Её пугало падение на людях.
«Сейчас бы подорожник сюда. И бабушку», – подумала Татьяна и рискнула пошевелиться. Было не очень больно, но очень неловко. Последний раз с ней случилось такое в Турции.
Когда-то давно Таня отдыхала в Турции и встретила парня своей мечты – высокого, красивого, на дорогом мотоцикле! Он пригласил Таню на свидание и сказал, что заедет за ней на своём мотоцикле. Таня не знала, в чём ездят на мотоциклах девушки таких красивых парней, поэтому на всякий случай надела босоножки на каблуке и красный шёлковый сарафан. Молодой человек выдал Тане шлем, и они помчались по вечернему Фетхие навстречу закату. Это было так романтично, что у Тани захватило дух.
В планах у парня значился ужин на закате на вершине какой-то горы. Они остановились у одного популярного заведения, чтобы забрать еду навынос. Он спросил Таню, пойдёт ли она с ним или посидит на мотоцикле. Таня, конечно, хотела остаться на мотоцикле.
– Удержишь? – спросил парень.
– Конечно, – рассмеялась Таня. – Что тут держать-то?
Он слез с мотоцикла и отправился за заказом. Таня с мотоциклом легонько качнулись вправо, потом влево. Потом снова вправо, но с чуть большей амплитудой. И через несколько таких покачиваний она лежала на гравии, придавленная чёрным блестящим мотоциклом. Красный сарафан неловко задрался. Одна босоножка с каблуком валялась рядом. И всё это на глазах у изумлённой турецкой молодежи.
Парень Таниной мечты как раз вышел с пакетами. Когда он увидел свою девушку в таком интересном положении, то поступил как настоящий мужчина. Он отбросил пакеты с едой, подбежал к Тане, вытащил её из-под мотоцикла, отвёл в сторону и долго вытирал ссадины на Таниных руках и ногах спиртовыми салфетками. А потом зачем-то купил ей лаваш и на минимальной скорости отвёз обратно в отель. Романтическое настроение у обоих в тот вечер как рукой сняло. На прощание Танин несостоявшийся парень поцеловал её в лоб и сказал:
– Даже не вздумай переживать о том, что подумают люди, которых ты видишь в первый и последний раз в жизни.
Татьяна сидела на асфальте посреди людного бульвара. Она смотрела то по сторонам, то на свои содранные коленки, улыбалась – и неожиданно осознала, что люди падают исключительно для того, чтобы снова подняться. И пойти дальше. В этот раз она несла свои содранные коленки гордо как никогда.
Нормальная женщина
Мне надо тебе кое-что рассказать, – робко обратилась Таня к мужу, разглядывая деревянный пол старинной французской виллы. Смотреть на Павла она опасалась.
В начале лета Танин муж объявил, что они едут в Прованс по приглашению одного из потенциальных партнёров его компании. Мужчины решили совместить приятное с полезным и узнать друг друга получше в неформальной обстановке, с жёнами. Потенциальный партнёр – профессор Сорбонны и хозяин исторической французской виллы – закладывал в погреба редкие сорта вин и ждал приезда дорогих гостей в июле. Его супруга, британская учёная русского происхождения, готовила для женщин отдельную программу. Неделя обещала быть насыщенной и познавательной для всех.
– Запомни, это в первую очередь деловая поездка, – сказал Павел. – Поэтому ты не делаешь ничего, что могло бы хоть как-то тебя скомпрометировать, и ведёшь себя как НОРМАЛЬНАЯ женщина. Хотя бы раз в жизни.
Он пристально посмотрел на жену и напряг нижнюю челюсть. Это был его фирменный взгляд, который означал, что надо делать либо как он сказал, либо никак. Таня пообещала, что не подведёт. «Да что там не подведу, он ещё мной гордиться будет», – решила Таня и начала готовиться к поездке.
Гости летели в Ниццу одним рейсом – мужчины беседовали о бизнесе, женщины смотрели кино, Таня, с патчами под глазами, читала книгу о французском виноделии. К концу полета она довольно внятно могла рассказать об особенностях прованского терруара и чем сорта «Мурведр» и «Гренаш» отличаются от «Сенсо» и «Сира».
В Ницце было нестерпимо жарко. Вновь прибывшие решили сначала прогуляться по городу, а затем отправиться на арендованных машинах в Барр, на виллу. Таня очень устала от перелёта, Ниццы, жары и к моменту прибытия на место была в дурном настроении. Она держалась изо всех сил и натужно улыбалась хозяевам и гостям. Среди гостей был солидный мужчина без пары. Таня видела его фотографию в журнале.
– Григорий, – представился он и подал Тане руку.
Она пристально посмотрела на него и сказала:
– Я буду звать тебя Гоже. – А потом спросила, есть ли на вилле лёд.
Приняв душ и выпив пару бокалов розе со льдом, Таня ожила. По утверждённому заранее расписанию гости должны были играть в петанк – национальную провансальскую игру металлическими шарами. Таня терпеть не могла петанк с тех пор, как, тренируясь перед поездкой, разбила шаром из «Декатлона» деревянную лестницу у себя дома – шар покатился не туда и долго и громко падал, оставляя вмятины через каждую ступеньку. Теперь её шар летел к кошонету с таким остервенением, что у команд соперников не было никаких шансов на победу.
– Я и не знал, что ты умеешь играть в петанк, – восхитился Павел, обрабатывая антисептиком Танины коленки. Таня играла с таким азартом, что споткнулась о камень и упала на колючий гравий. Коленки кровили, и надеть припасённое к ужину платье теперь не представлялось возможным. Тане было обидно до слёз. Она изо всех сил старалась быть нормальной, но коленки подвели.
Таня вспомнила, как много лет назад она четырнадцатилетней девочкой участвовала в конференции по лидерству в Вашингтоне. Она родилась и выросла в Пензе, где слово «лидер» употреблялось только в контексте «коммунистическая партия», поэтому единственное, что она понимала про эту конференцию, это то, что на финальном гала-ужине ей надо хорошо выглядеть. Для этого случая у неё было приготовлено короткое платье из чёрной тафты. Кто-то из девочек надоумил её побрить ноги. Таня никогда до этого ноги не брила, но совету вняла и купила в супермаркете одноразовые бритвы Bic. Перед ужином она побрила себе ноги, срезав с непривычки и слой кожи на обеих ногах. Кровь останавливали всем этажом. Самым действенным способом оказалось просто приклеить к ранам кусочки бумаги. На гала-ужин Таня всё-таки пошла, причём в запланированном платье, – сердобольная соседка по номеру дала ей свои чёрные плотные гольфы. Так она и просидела весь ужин в гольфах, с наклеенными на ногах бумажками и испорченным настроением.
Ситуация повторилась, однако теперь Таня была взрослее, а значит, мудрее. Она не позволит каким-то там коленкам испортить ей настроение. Таня надела джинсы, свободную кружевную тунику, пикантно сползающую на одно плечо, и все свои чокеры, медальоны и амулеты, вместе взятые. Остальные женщины были скромнее.
Ужин на открытом воздухе был выше всяких похвал: жареные артишоки, аджапсандал, фуагра и фермерская утка с инжиром, собственноручно приготовленная хозяином дома. Розе лилось рекой и пилось как вода. Много приятных тостов прозвучало в тот вечер, и гости, довольные и сытые, плавно переходили к сырам и десертам. Женщины неспешно беседовали между собой, мужчины курили сигары, Таня сидела за столом вместе с хозяйкой дома и любовалась предзакатным солнцем. «Совсем скоро можно будет отправиться спать», – подумала Таня и сладко зевнула.
Рядом с ней присел Григорий. Какое-то время они вместе любовались закатом и восхищались красотой местной флоры. Потом Григорий замолчал и проникновенно посмотрел на Таню. Повисла неловкая пауза, и Таня, дабы её нивелировать, включила музыку на своём телефоне. Григорий восхитился Таниным плейлистом, в особенности треком Simply falling от Iyeo