Когда Селенис вышла от Хлое, было уже поздно, и она отложила поход в тату салоны на следующий день. К тому же, днем она сможет закричать, и прохожие придут на помощь. План провалился почти сразу, когда она увидела, где находился тату салон. Ведь если кричать за закрытой дверью подвала, никто не услышит.
Сейчас два часа дня, большое количество людей ходило вокруг, но голос внутри отчаянно кричал: «Беги-и-и». На всякий случай Селенис предупредила Хлое, чтобы та звонила в полицию, если через час она не выйдет на связь и будет игнорировать сообщения.
Бежать было бессмысленно, кто тогда поможет подруге? Селенис глубоко вздохнула и открыла черную металлическую дверь со светящимся красным драконом в окружении иероглифов. Зазвенел колокольчик, и она оказалась в маленьком квадратном помещении в черно-белой гамме. Прямо напротив двери стоял вместительный темный комод, заваленный множеством разноцветных папок с примерами работ. На стене рядом висело множество фотографий в рамках с татуированными частями тел и счастливыми клиентами. Кроме этого здесь было две кушетки, кольцевые лампы, железные шкафы и компьютер. Из аудиосистемы раздавалось рычание какой-то олдскульной рок-группы. Так же в углу помещения стояли диван и журнальный столик. Внутри никого не было, и на звон колокольчика никто не вышел.
«Ну и место», – подумала Селенис и сделала шаг вперед, готовая в любой момент убежать.
Она взяла папку, лежавшую ближе всего. Раз здесь никого не было, она могла спокойно изучить примеры работ и найти ту татуировку, которую видела Хлое. Открыв первый разворот, Селенис сразу его перелистнула. Там был снимок обнаженного мужчины со спины, все его тело было полностью забито татуировками. Далее она увидела более спокойные работы, одну из которых даже успела представить на себе.
– Выбираете татуировку? – раздался приятный низкий голос из-за спины Селенис, и та выронила папку.
– Да, – прошелестела она и, обернувшись, в ужасе посмотрела на незнакомца.
Перед ней стоял высокий симпатичный парень с бритой головой, неопределенного возраста. Ему могло быть и 18, и 30. Его худощавые, с выступающими линиями вен руки покрывали татуировки, свободное место осталось лишь на лице, да и то по виску тянулся какой-то витиеватый древесный узор. Парень прошел мимо Селенис, неся пакет с чипсами, сэндвичами и газировкой.
– Меня зовут Макс. Я был в магазине через дорогу, – пояснил он, сделав музыку потише. – Пришлось оставить салон. Я умирал с голоду, а красть тут особо нечего. Хотя мой напарник не одобряет такие исчезновения. Он в этом плане более ответственный.
– Понятно. Я Селенис, – представилась она и тут же мысленно отругала себя. Надо было придумать кодовое имя, чтобы он не смог ее найти. А с таким именем в маленьком городе поиски могли завершиться через секунду. Но, смотря в его зеленые глаза, она хотела раскрыть все тайны.
– Красивое имя. Уже определились с рисунком или нужна помощь? Мы работаем в разных стилях, поэтому сможем подобрать наиболее подходящий вам вариант. – Он поставил пакет на комод и начал перебирать папки.
– Сердце. Знаете, хочу себе символ сердца, но не обычный плоский рисунок. Лучше 3D техника, чтобы было ощущение движения, будто с рисунком что-то происходит. – Водя руками по воздуху, Селенис показывала свое видение идеальной татуировки.
– Интересно. Сейчас попытаюсь подобрать трафареты и показать примеры некоторых работ. Вам есть 18? – внимательно изучая ее, спросил Макс. Ему казалось, эта девушка забрела и их тату салон случайно, перепутав с отделом комиксов для подростков. Красная футболка и джинсы подчеркивали стройную фигуру, но странные очки и прическа не добавляли ей плюсов. Он ощущал интерес, но не мог понять, почему. Ведь она была совсем далека от его обычной неформальной тусовки.
– Да, – соврала Селенис. – Просто молодо выгляжу. Мне так все говорят.
Ей хотелось, чтобы ухмыляющийся Макс ей поверил. Иначе спецоперация провалится, ее выгонят. Да и узнать его не получится.
– Это первая татуировка? – спросил он, улыбнувшись. Он открыл очередную папку с работами и посмотрел на девушку.
– Есть одна, – задумчиво произнесла Селенис. – Но вам не стану ничего показывать.
– Ладно, – согласился Макс. – Держите первый эскиз, второй я отметил, сейчас найду еще.
Он показал рисунки, которые завораживали своей проработкой и деталями. Реалистичное изображение кровоточащего сердца, в которое воткнули ножницы. Или рука кукловода, управлявшая, словно марионеткой, человеческим сердцем с клапанами и прожилками. Красиво. Видимо, у художника отношения часто заканчивались расставаниями – и свои эмоции он выплеснул в гениальные работы. Но Хлое говорила про графичное разломанное сердце и осколки, которые казались весьма простыми, но, присмотревшись, становилось понятно, что это не так. Поэтому стиль этих работ разительно отличался от стиля нужной Селенис татуировки.
– А можно посмотреть что-то более в духе минимализма? Но с тенями и визуальными эффектами, – уточнила Селенис свой запрос.
– Постараюсь поискать примеры. Если ничего не найдем, то сможем набросать по вашим пожеланиям. Выйдет чуть дороже, но оно того стоит.
– Хорошо. Не проблема, – ответила Селенис, изучая фотографии работ со стены. Снимки ей понравились. Но, наверное, клиентам пришлось пролить немало слез, так как, судя по отзывам, набивание тату было не самым приятным процессом. Но попадались и те, кому это даже нравилось.
Она нашла несколько геометрических тату, изображенных на боку и руке. И хотя Хлое рисовала на уровне ребенка, впервые взявшего в руки карандаш, Селенис увидела именно то, что искала. Это не была работа точь-в-точь, но стиль мастера было невозможно ни с чем его спутать.
– Вот такой мне нравится! – Селенис не сдержалась и показала на рамку со снимком. – Мне это очень близко.
– Хороший вкус. Как раз работа напарника, – довольно улыбнулся Макс. – Я покажу его альбом, посмотрите работы. Если все устроит, он вернется в пределах часа, и вы сможете обсудить сеанс.
Обсуждать работы с напарником Макса Селенис не хотела. Он может быть связан с группировкой и представлять опасность.
В это время Макс достал из шкафа тяжелую папку и положил перед Селенис.
– Смотрите, – подмигнув, сказал он. – Можно сесть на диван, так будет проще.
Она последовала совету и, уже сидя на мягкой мебели, стала просматривать фотографии. Некоторые работы получились живыми и легко могли оказаться в музее. Перевернув лист, Селенис почувствовала, как сердце громко забилось: она увидела татуировку, которую описывала Хлое. «Лиз Полсен» – значилось ниже.
– Вы не могли бы принести кофе или чай? Я заплачу, – попросила Селенис. Ей нужно было отвлечь Макса, чтобы он не заметил, как она делает снимки.
– Да, хорошо. Сделаю бесплатно. Может отбросим формальности? – предложил Макс, посмотрев на Селенис. – Мне так будет проще общаться.
– Я только за. Хотя мы почти одного возраста, я еще учусь, а ты уже супер-профи, татуировщик, – рассмеялась Селенис.
– Мне 19. Поэтому я старше тебя. Набил первое тату в 15. Потом прошел пару курсов, начал бить татуировки за расходники одноклассникам и понял, что это мое. Хотя в этом деле приходится каждый день учиться. Так что тебе налить? Кофе, чай, колу?
– Чай. Черный, зеленый – не важно. Две ложки сахара, если есть. Спасибо, – сказала она, и Макс ушел в отдельную комнату.
Идеально. Под звон посуды Селенис сделала несколько снимков для Хлое. Лиз Полсен она видела пару раз в школе, но и подумать не могла, что у нее есть тату и она может быть связана с группировкой. Хотя про кого вообще в школе можно такое сказать, когда общение сводится к случайным «привет» и «пока» возле шкафчиков.
– Нравится? – внезапно раздался голос рядом, и перед Селенис возникла чашка с пакетированным чаем. Макс поставил напиток на журнальный столик и положил рядом пару конфет.
– Да. Я бы хотела такую татуировку, – смущенно ответила Селенис, наблюдая за его улыбкой и жестами. Было сложно скрывать, что он ей нравился. Но его взгляд стал более напряженным.
– Это эксклюзивная работа. Напарник не повторяет свои шедевры. Если тебе очень нужно, он сделает другой эскиз.
– А правда, что татуировка может изменить жизнь? – Селенис озвучила вопрос, который долгое время не решалась задать.
– Некоторые не верят в это, – ответил Макс. – Но я точно знаю, что да. Взять хоты бы истории моих клиентов: они набивают черепа, кресты, а потом с ними происходит всякая хрень. Вот у тебя какая татуировка?
– Что? У меня нет никакой татуировки, – рассмеялась Селенис и сразу перестала, став серьезной. – Вернее есть, но я все время забываю про нее.
Это было два года назад. С ней внезапно стали хорошо общаться одноклассники и позвали на вечеринку. Селенис обрадовалась, решив, что череда издевок, порчи вещей и других неприятностей закончилась. Ее приняли в класс, значит, дальше все будет хорошо. В итоге и это оказалась очередным издевательством. Ее напоили, и она проснулась с жуткой болью в голове и груди. Насчет головы вопросов не было, она не раз слышала о таких последствиях вечеринки от одноклассников. Но остальное?
Селенис в то утро очень испугалась, подумала, вдруг сердце не выдерживает или возникло новообразование, с которым нужно срочно к врачу. Но подойдя к зеркалу, она поняла, в чем дело: под левой грудью красовалась татуировка. Всего одно слово, написанное кривыми буквами. «Ущербная». С мамой она не стала обсуждать ситуацию, тем более тату не видно. Селенис винила в случившемся только себя. О странной надписи время от времени напоминали одноклассники. Хорошо хоть обошлось без видео и фото, как с Хлое.
Макс молчал, не понимая, почему Селенис так странно себя ведет. Поэтому ей пришлось вкратце рассказать историю.
– Мне набили тату одноклассники, когда я напилась на вписке и отключилась. Обошлось без пошлых рисунков. Они оставили просто оскорбительную надпись, – на одном дыхании произнесла Селенис.