чезли. Это было большое вторжение и следовало как можно скорее что-то предпринять. В 19.00 один батальон полка двинулся по главной дороге к Сент-Мер-Эглиз, а второй сместился восточнее, чтобы образовать заслон от наступающих со стороны моря сил морского десанта. Около полуночи, натолкнувшись на мощное сопротивление (главным образом это были войска второго планерного эшелона 82-й и 101-й вдд), оба батальона вынуждены были окопаться на ночь.
Общее число потерь за день «Д» в 4-й пехотной дивизии составило 197 человек убитыми и ранеными, включая 60 пропавших без вести в море. В некоторых источниках указывается цифра 249 человек, но это все равно гораздо меньше, чем потери в ходе учений «Тигр». Точные цифры потерь воздушно-десантных дивизий в день «Д» практически не поддаются подсчету, поскольку еще в течение многих дней десятки и сотни отставших солдат продолжали прибывать в свои подразделения. Однако очевидно, что они гораздо выше, чем у штурмовой пехоты. Считается, что в первый день 82-я и 101-я вдд потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести порядка 2500 человек. Усугубляет эту печальную статистику тот факт, что парашютистам не удалось захватить ряд очень важных целей в глубине побережья и сформировать единый и защищенный плацдарм за прибрежной полосой болот и вязких песков. Проблемы в Нормандии окончательно убедили командование союзников, что ночное десантирование в тылу врага крупных соединений является чересчур рискованным, и последующие крупные высадки воздушного десанта проводились в светлое время суток.
Из-за продолжающегося артобстрела пляжей к 24.00 6 июня американцы уже отставали от расписания. Хотя к этому времени запланировано было высадить 39772 человека, 4732 транспортных средства и 7000 тонн грузов, в реальности на участок «Юта» было доставлено 32000 человек, 3020 транспортных средств и 2500 тонн грузов. Все эти начальные трудности сделали невозможным исполнение грандиозных планов Монтгомери на полуострове Котантен. Шербур пал только 1 июля, причем прежде, чем капитулировать, немецкий гарнизон уничтожил всю ценную инфраструктуру порта. Однако, непосредственно морское вторжение на участке «Юта» прошло, как писал в докладе адмирал Мун, «в основном согласно плану». В немецких штабах до конца дня «Д» не относились серьезно к событиям на западном побережье полуострова Котантен, считая происходящее там каким-то чудовищным по расходованию ресурсов отвлекающим маневром. Совсем другой прием ожидал американцев на участке «Омаха».
ГЛАВА 8ВТОРЖЕНИЕ С МОРЯ: УЧАСТОК «ОМАХА»
Гонка к берегу
Флотилия тральщиков, расчищавшая район развертывания военно-морской оперативной группы «О», не обнаружила ни одной мины. Обошлось и без вражеского обстрела, так что тральщики справились с задачей быстрее, чем было предусмотрено планом. Флотская группировка «О» под командованием контр-адмирала Джона Холла пересекла Ла-Манш по фарватерам № 3 и № 4; корабли артиллерийской поддержки прибыли к назначенным позициям в 02.20, спустя полчаса подошли транспортные суда с десантом. Флот находился в 11 милях от берега, вне пределов действия береговых батарей противника. Однако резкий северо-западный ветер и полутораметровые волны превратили посадку штурмовых сил на десантные баржи в крайне опасное предприятие. Она началась в 04.15 утра, за час до восхода солнца. Хрупкие боты Хиггинса подпрыгивали на волнах словно невесомые пушинки. Большинство солдат уже скрутила морская болезнь, но главное испытание было еще впереди. Приняв на борт пехоту, баржи отчаливали от кораблей-маток и следовали в район сбора, чтобы в условленный час начать «гонку к пляжам».
Бомбардировку берега корабельной артиллерией решено было проводить в три этапа. Первый, в 05.55, состоял в обстреле всех 14 выявленных разведкой немецких артиллерийских позиций, и в первую очередь батареи на Пуант-дю-Ок, по которой работал 356-мм снарядами линкор «Техас». За 20 минут до часа «Ч» (в 06.10) флот должен был сосредоточить огонь на береговой полосе с задачей вывести из строя как можно больше фортификационных объектов, а непосредственно в час «Ч» (06.30) огневой вал переместится вглубь берега и на фланги участка высадки. Группа огневой поддержки оперативной флотской группы «О» состояла из двух линкоров, трех легких крейсеров и 15 эсминцев и легких кораблей. Контр-адмирал Холл считал выделенные ему силы недостаточными для эффективного «размягчения» берега. Из-за особенностей прилива бомбардировке берега на участке «Омаха» отводилось всего 40 минут — слишком мало, чтобы имеющимися силами эффективно выполнить все поставленные задачи. В 06.00 примерно 480 американских бомбардировщиков атаковали 13 целей вдоль побережья. В отличие от участка «Юта», где налет осуществляли средние бомбардировщики Б-26 «Мародер», обрабатывать вражеские объекты на «Омахе» было поручено стратегическим бомбардировщикам Б-24 «Либерейтор». Из-за низкой облачности в районе бомбардировки, командование отдало пилотам приказ осуществлять удары по приборам, без визуального контакта с целями. В отличие от большинства оптимистично настроенных старших командиров стратегической авиации, пилоты более трезво оценивали способности дальней авиации точно поражать цели на земле, особенно при слепом бомбометании. Над вражеской территорией промах означал лишь превышение уровня сопутствующих потерь. Здесь же сбрасывать бомбы приходилось в непосредственной близости от огромного флота вторжения, который уже был на пути к побережью, и большинство пилотов предпочло провести сброс с задержкой, чтобы подстраховаться, что не поразят собственные войска. В результате основная масса бомб легла в 3–4,5 км позади береговой линии, оставив оборону немцев неповрежденной. Непосредственно на пляж не упала ни одна бомба, а пехотные командиры очень рассчитывали, что множественные воронки можно будет использовать как укрытие для солдат первой волны десанта.
То, что на берегу не разорвалось ни одной бомбы, неприятно поразило пехотинцев первой волны, сражающихся на ботах Хиггинса с рвотными позывами и нервным напряжением. Штаб-сержант Рэй Ламберт из 2-го батальона 16-й ПБГ вспоминал:
«Я плохо себя чувствовал с того момента, как погрузился в штурмовую лодку, да и не я один. Было столько людей, тошнящих за борт и друг на друга, что невозможно было устоять и не последовать их примеру».
Капитан Фрэд Холл находился в другом боте Хиггинса первой волны десанта:
«Мы достигли нашего района сбора еще до рассвета. Стояла низкая облачность, и море было очень бурным. Мы собрались у борта нашего корабля, чтобы погрузиться в десантные баржи. Приняв людей, бот стал кружить вместе с остальными, ожидая сигнала отправиться к берегу. Потом мы выступили. Штормило, и видимость была крайне низкой. Некоторым в лодке стало дурно. Мы видели боевые корабли, которые стояли параллельно берегу и вели огонь из орудий. Ближе всех была ракетная баржа артподдержки, которая принялась запускать ракеты. Мы слышали, что в небе над нами пролетают самолеты, но из-за низкой облачности, разглядеть их было невозможно».
Артиллерийский обстрел флота немного взбодрил бойцов в штурмовых лодках, однако, не было понятно, насколько он эффективен — берег заволокла сплошная завеса пыли и дыма. Из-за сильного волнения на море огонь полевых орудий с палуб десантных судов и залпы барж с ракетными установками произвели больше шума, чем реального воздействия на противника. Из 9000 выпущенных ракет ни одна не разорвалась на пляжах.
Путешествие к берегу в каждой из лодок было одинаковым. Солдаты быстро промокали из-за холодных брызг, многим было плохо из-за качки, а порядка десяти барж с пехотой утонули, набрав слишком много воды в ходе достаточно продолжительной «гонки к берегу». Лейтенант Джеймс «Джек» Кэррол из 16-й ПБГ описывал свои воспоминания об этом путешествии: «Людей швыряло то вверх, то вниз. Держаться было не за что и нам приходилось изворачиваться, чтобы не налететь друг на друга. Кто-то молился, кого-то отчаянно рвало, другие просто застыли как изваяния, не издавая ни звука. Понадобилось приличное время, чтобы покрыть почти 10 км пути от места погрузки до пляжа, очень приличное». Поначалу многим казалось, что все это сильно напоминает еще одни учения, только условия в этот раз совсем уж невыносимые, но потом пехотинцы стали замечать в воде желтые спасательные плоты и людей, вцепившихся в них. Этими несчастными были члены экипажей танков DD, которые первыми должны были выйти на пляжи участка «Омаха», за пять минут до часа «Ч». Задача, поставленная перед четырьмя ротами танков-амфибий, была простой: прибыть на берег и прикрыть огнем первую волну штурмовой пехоты. По восемь танко-десантных барж с 32 «Шерманами» DD на борту было придано каждой из ПБГ. По плану танки должны были сойти в воду в 05.30 примерно в 4,5 км от береговой линии и далее двигаться своим ходом. Поскольку хрупкие надувные экраны танков не рассчитаны на действия в бурном море, шкиперам десантных судов разрешалось в случае исключительно плохой погоды отказаться от спуска танков на воду и доставить их ближе к берегу, где глубина не будет превышать 1,5 метра. Однако это было крайне опасно, поскольку танко-десантные баржи не имели брони и были уязвимы даже для обычного стрелкового оружия. По обоюдной договоренности, окончательное решение о спуске танков на воду должны принять командиры танковых подразделений. Флотские лейтенанты, часть из которых были резервистами без боевого опыта, считали, что танки опасно спускать на воду, однако командиры рот 741-го танкового батальона, приданного 116-й ПБГ, рассудили иначе. Офицеры ВМФ не могли ничего поделать, поскольку были младше по званию. Танки спустили на воду в полном соответствии с планом. Часть машин затонула сразу же, часть еще некоторое время держалась на поверхности, сражаясь с волнами, но вода постепенно проникла через брезентовую оболочку, лишая 32