спиной из воды стал выползать на берег танк «Шерман» (очевидно, роты «А» 743-го тб). «Бежать через пляж было почти самоубийством, но лучше уж это, чем угодить под гусеницы танка».
Пока пехота и уцелевшая бронетехника пытались пробить себе путь к волнолому, специальные отряды саперов из военно-морских боевых групп уничтожения препятствий пытались расчистить намеченные планом 50-метровые проходы для последующих волн десанта. Работая на открытом пространстве без какой-либо защиты, за исключением собственно препятствий, саперные группы быстро редели. В официальном рапорте армии США заявлено, что «в день «Д» потери составили 41 % личного состава и большинство их пришлось на первые полчаса». Многие саперы пали жертвой попадания пуль или осколков в их пакеты с ТНТ. Одна флотская саперная команда из восьми человек была почти полностью уничтожена в результате того, что в загруженную взрывчаткой резиновую лодку попал осколок снаряда. Другая уже заканчивала устанавливать заряды, когда минометный снаряд активировал детонационный шнур. В один миг 19 саперов убило на месте. Из-за подрыва взрывчатки выходили из строя целые десантные баржи. Некоторых саперов взрыв ТНТ просто разрывал на части. Осложняло выполнение миссии и то, что множество раненых и выживших из первой волны десанта сгрудилось за преградами, и выгнать их оттуда было выше человеческих сил. Когда подошла следующая волна десанта, большинство смертельно опасных препятствий все еще оставалось на месте. В секторе 29-й пехотной дивизии вместо запланированных восьми 50-метровых брешей 146-й батальон смог расчистить только два маленьких прохода. В общей сложности на участке «Омаха» было проделано шесть полных и три частичных прохода, но за это пришлось заплатить чудовищно высокую цену.
Восточнее не слишком эффективная предварительная бомбардировка неожиданно дала позитивный результат. Трава на утесах западнее выхода D-3 загорелась, и густой дым закрыл обзор немецким солдатам на сектор «Дог Рэд» и частично на «Дог Уайт» в районе от Амель-ле-Претр до выхода Ле Мулен. Солдатам, высаживающимся в этих секторах, явно повезло. В число счастливчиков попали шесть десантных барж роты «G» 116-й ПБГ, которые снесло течение влево, в район западнее Ле Мулен. Скрытые дымом от прицельного огня противника, солдаты роты преодолели 350 метров открытого песчаного пляжа и собрались у волнолома. Здесь командиры поняли, что высажены не там, и вместо того, чтобы двигаться далее к утесу, отдали приказы сместиться вдоль линии пляжа. Ошибочность решения стала понятна почти сразу, поскольку, выйдя из полосы задымления, десантники немедленно попали под убийственный огонь и залегли.
В зоне ответственности 16-й ПБГ ситуация складывала даже хуже, хотя казалось, что хуже просто быть не может. В секторе «Фокс Грин» у десанта не оказалось даже такой призрачной защиты как бетонный мол. Здесь пехота разделила печальную судьбу роты «А» 116-й ПБГ. Рота «L» высадилась восточнее запланированного места — в секторе «Фокс Рэд» у выхода F-1, а баржи с ротой «I» поначалу вообще взяли курс на Порт-ан-Бессен и потому высадили десант с опозданием на 90 минут. Среди прибывших с первой волной был флотский лейтенант Джозеф Вэги. Он принадлежал к группе комендантов пляжей и должен был работать в секторе «Изи Рэд», но судно снесло течением в сторону: «Я первым покинул баржу. У нее было по рампе с каждого борта, чтобы ускорить высадку. Едва я спустился, правая рампа была снесена немецким снарядом, который пробил борт судна и взорвался внутри, убив и ранив кучу народа… Вокруг нас стал падать настоящий дождь из пуль. Немцы сидели в дотах на вершине утеса, и мы были как на ладони… Общая атмосфера была совершенно депрессивная. Из-за дыма утес едва просматривался, запах корбита переполнял воздух. Саперы суетились у полосы береговых препятствий, готовясь взорвать заряды и расчистить проход к линии дюн на дальнем конце пляжа…Используя препятствия как укрытие, мы продвигались вперед, совершенно открытые для огня пулеметов. Ума не приложу, как нам удалось добраться до дюн».
За много миль от берега, на кораблях флота не имели понятия, что именно творится на пляжах. Связь с передовыми частями была полностью утеряна. В 06.38 в бортовом журнале американского эсминца «Маккук» появилась запись: «Первое десантное судно с людьми и материалами произвело высадку на пляж. Вражеский огонь серьезный, ведется с неопознанных позиций». В 06.41 дежурный офицер штаба 1-й пд на борту корабля указал в оперативном журнале: «Высадка первой волны полностью провалилась».
Рейнджеры в Пуант-дю-Ок
Рейнджеры пересекали канал Ла-Манш на борту кораблей «Амстердам» и «Бен-май-Шри», а также на десантном судне LCT 46, которое перевозило амфибии DUKW и их экипажи. На стартовой линии у французского побережья штурмовые силы перебрались в десантные суда. Флотилия Раддера, состоящая из десяти десантных барж и четырех амфибий DUKW, двинулась к цели — скалистому мысу на правом фланге участка «Омаха» — еще затемно. Ее сопровождали канонерская лодка ML 304 и два малых корабля поддержки LCS 91 и LCS 102. Погодные условия были явно неподходящими для перегруженных барж, которые стремительно набирали воду. Ее вычерпывали за борт касками, за неимением более действенных средств, но это мало помогало. В результате перевозившая снаряжение и боеприпасы LCA 914 пошла ко дну вместе со всем экипажем. Некоторое время спустя затонула еще одна баржа — LCA 860. На ней находились 20 бойцов роты «D» вместе с командиром; их, к счастью, удалось спасти. В довершение, шедшая впереди небольшого конвоя канонерская лодка сбилась с курса и вместо Пуант-дю-Ок суда с рейнджерами направились к расположенному примерно в 4,5 км восточнее Пуант-е-Ра-де-ла-Персе. Лейтенант Эйкнер так описал последующие события: «Когда рассвело, полковник Раддер понял, что мы идем прямехонько к Пуант-е-Ра-де-ла-Персе, который должна была атаковать с земли рота «С» 2-го батальона рейнджеров. Полковник буквально силой вырвал управление десантным судном и повернул на запад. Взбешенный британский капитан на лодке сопровождения посчитал, что мы хотим прервать миссию, и кинулся догонять нашу посудину, но очень скоро понял свою ошибку. Этот досадный казус изменил ход всей битвы за Пуант-дю-Ок; он вызвал отсрочку прибытия к мысу на 38 минут, и в результате наши основные силы вынуждены были высаживаться не следом за нами, а на участке «Омаха». Мы ожидали их прибытия в полдень, но они соединились с нами только к концу второго дня, после того как мы были контратакованы пять раз и потеряли 70 % людей». Фактор внезапности был потерян, кроме того, суда с рейнджерами вынуждены были двигаться параллельно берегу, под огнем противника с вершины утеса. Конвой неминуемо нес потери. Сначала, получив прямое попадание 20-мм снаряда, пошел на дно автомобиль-амфибия DUKW, затем баржа LCS 91, сражаясь с сильным прибрежным течением, попала под плотный огонь и также была потоплена. Казалось, прошла целая вечность прежде, чем уцелевшие суда флотилии подошли к восточному краю мыса. Немецкий гарнизон к этому времени был поднят по тревоге и ожидал вторжение с моря. Высадившиеся на берег у подножия скалы рейнджеры тут же оказались под плотным огнем с вершины. Вниз градом летели гранаты.
Одним из результатов утреннего налета артиллерии флота стало то, что часть скалы обрушилась в море, образовав 12-метровую насыпь из обломков. Это не позволило амфибиям с пожарными лестницами подойти вплотную к склону, но одновременно сделало возможным подъем почти на половину высоты Пуант-дю-Ок без каких-либо скалолазных приспособлений. Но пока на краю мыса находился враг, о подъеме нечего было и думать. И тут на подмогу рейнджерам пришел флот. Поскольку уже рассвело, корабли огневой группы получили возможность вести огонь по визуально наблюдаемым целям. С борта эсминца «Саттерли» были хорошо видны немецкие солдаты, готовые сбросить вниз любого, кто осмелится забраться на утес. Спустя две минуты корабль и сам попал под огонь вражеского бункера, оборудованного на вершине утеса. «Саттерли» начал дуэль с орудием дота, не забывая поливать огнем и другие немецкие позиции вдоль края скалы. В оперативном рапорте, составленном на основе докладов наблюдателей, указано:
«Первое судно 2-го батальона рейнджеров атакует Пуант-дю-Ок, высадившись восточнее мыса. Лодки опоздали на 40 минут. Шесть из десяти лодок застряли в 100 метрах от берега. Большинство рейнджеров достигло берега. Высадившись, рейнджеры обнаружили, что прижаты огнем у подножия утеса и скоро будут уничтожены по частям… Эсминец «Саттерли» получил приказ подойти ближе и обстрелять вершину утеса. Управление огнем было превосходным, и рейнджеры сумели подняться на вершину».
Приданная рейнджерам группа наведения корабельной артиллерии под командованием лейтенанта Джонсона высадилась на берег примерно в 07.28 и немедленно установила связь с эсминцами. В дальнейшем благодаря поддерживающему огню флота было отбито большинство немецких атак на захваченную позицию на вершине утеса. А эсминец «Саттерли» прицельным огнем вывел из строя львиную долю вражеских огневых позиций на Пуант-дю-Ок.
Под прикрытием огня флота рейнджеры разрядили пусковые установки, заряженные якорями-кошками, и приступили к подъему. В ход шли портативные лестницы и веревки. Часть бойцов стремительно взобралась по насыпи из обломков. Отсюда на вершину можно было попасть с помощью одной лестничной секции. Амфибии DUKW, хотя и не имели возможности подойти вплотную к скале, внесли свой вклад в штурм. 27-метровая лестница на одной из них была поднята, и сержант Стивенсон, вскарабкавшись на самый верх, занял место у спаренной пулеметной установки. Он поливал пулеметным огнем