«Открыт огонь по цели на берегу. После залпа цель эффективно поражена». Этой целью был дот у выхода E-1. Затем «Фрэнкфорд» обработал огнем минометную батарею на вершине утеса выше E-1. В рапорте указано:
«После короткого наблюдения было выявлено точное местоположения батареи и затем открыт огонь на дальности примерно 1100 метров. Пятым залпом достигнуто прямое попадание, замечены большие клубы зеленого дыма и пламя, охватившее позицию минометной батареи. Наши войска немедленно начали наступать и множество немецких солдат замечены сдающимися».
Далее на восток эсминец «Хардинг» также вмешался в наземное сражение в самый решительный момент. В 10.50 с корабля выявили вражеский дот, «который вел огонь по нашим войскам ниже выхода Кольвиль, серьезно препятствуя действиям на пляже. Открыли огонь по доту и уничтожили его». Эсминец «Дойл» обстреливал немецкие позиции в районе выхода Сен-Лоран. Его целями были бетонные пулеметные казематы, поливающие косоприцельным огнем пляжи ниже утеса. «Выявлена позиция противника на утесе и уничтожена двумя залпами», — лаконично записано в бортовом журнале корабля. «Перенесли огонь на каземат на вершине холма, выпустили два залпа, цель уничтожена. Армейские части начали медленное перемещение с пляжа. Маневрируем судном, чтобы оставаться на позиции против течения, которое составляет 2,8 узла». Огневая поддержка такого рода оказалась решающим фактором изменения ситуации в пользу союзников и продолжалась в течение всего дня. Первое сообщение генерала Героу с берега в конце дня, адресованное Брэдли, было эмоциональным подтверждением роли флота в захвате пехотой береговой линии: «Благослови Бог военно-морской флот!»
Для старших командиров армии и флота было очевидно, что высадка идет совершенно вразрез с планом. Радиосвязь с берегом практически отсутствовала. В 116-й ПБГ, например, три четверти радиостанций были потеряны в первые два часа высадки. Генерал Брэдли все больше и больше опасаться, что «нашим силам на берегу грозит неминуемая катастрофа». В 08.30 комендант пляжей приказал, чтобы десантные суда с транспортными средствами прекратили подходить к берегу и осуществлять выгрузку. Пляж был завален выведенными из строя боевыми машинами, а прибывающие десантные баржи уже не в состоянии были отыскать место для причаливания. К 9.00 высадка подкреплений фактически прекратилась. В отсутствии ясных докладов, Брэдли приказал майору Честеру Хансену направиться к берегу на десантном судне и лично выяснить, что происходит. В 11.30 Хансен вернулся и доложил «На пляжах полная катастрофа». Находясь у кромки прибоя, трудно было распознать свидетельства постепенно продвижения к утесу и точечные прорывы немецкой обороны. Так что майор сообщил командующему только об очевидном хаосе и огромных потерях на пляжах. Брэдли, совершенно отключенный от поля битвы, находился в шаге от того, чтобы отвести уцелевшие силы и высаживать 5-й корпус в британском секторе ответственности. Что еще хуже, результатом неточной оценки ситуации, отправленной в SHAEF, стал приказ Эйзенхауэра для ВВС начать бомбардировку участка «Омаха» в 13.30. К счастью, выполнить его не представлялось возможным по чисто техническим причинам и таким образом удалось избежать ужасной ошибки суждений и оценок.
Перелом
Чаша весов к этому времени уже все больше и больше склонялась в пользу американцев. Проникновение за немецкую линию обороны шло полным ходом. Примерно в 9 утра возглавляемый бригадным генералом Кота сборный отряд закрепился на краю берегового уступа, а первые боевые группы были высланы вдоль края плато для атаки немецких позиций с тыла. Сам генерал направился к дороге, ведущей из прохода Ле Мулен в Вьервиль. На окраине деревни к ним присоединились солдаты 116-го пп, главным образом из роты «С». Бойцы роты охотно описывают в воспоминаниях эту встречу с генералом, который «спокойно шел по главной улице деревни, помахивая пистолетом. Он приветствовал нас словами: «Где, черт возьми, вы бродили, ребята?» Полковник Кэнем со своей группой также приближался к Вьервилю. После короткого совещания два харизматичных лидера приняли решение вести людей на захват ближайших выходов с пляжей. Кэнем выдвинулся на восток для атаки немецких позиций у выхода Ле Мулен. Генерал Кота, в свою очередь, повел отряд к выходу Вьервиль, чтобы зачистить те позиции, которые уцелели после чертовски эффективного обстрела флота. Восточнее столь же эффективное лидерство демонстрировал и полковник Тэйлор. Высадившись в секторе «Фокс Рэд», он обнаружил, что «много чего надо сделать на берегу». Оперативно развернув передовой штаб, он личным примером принялся вдохновлять солдат покинуть пляж и выдвигаться к подножию утеса и далее на плато. Все выжившие офицеры и сержанты были направлены на то, чтобы вывести солдат из ступора и вернуть им боевой дух. Одним из них был капитан Билл Фридман. «Я апатично лежал в этой массе живых и мертвых, когда увидел полковника Тэйлора, который встал в полный рост и принялся расхаживать среди вжавшихся в землю солдат туда-сюда и отчетливо отдавал приказания: «Поднимайтесь! Двигайтесь вперед! Здесь вам нечего делать!» Это произвело на меня неизгладимое впечатление. Я тоже вскочил и стал призывать людей уходить отсюда и поскорее. Было бы логично, переборов свой страх, мчаться со всех ног к проходу в проволоке, а потом к утесу, где было относительно безопасно. Но я остался и стал убеждать других сделать это. И в конце концов, это возымело действие». Сразу за колючкой лежало минное поле, начиненное ловушками и растяжками. За преодоление его пришлось дорого заплатить. «Раненые и убитые лежали тут и там словно указатели безопасного прохода. Они заплатили своей жизнью за то, чтобы мы могли пройти дальше», — вспоминал лейтенант Джек Кэррол из 2-го батальона 16-й ПБГ. Число брешей в проволочных заграждениях и импровизированных проходов в минных полях постепенно увеличивалось, и к 9 утра несколько небольших отрядов уже проникли на вершину утеса, где вступили в яростную схватку с окопавшимися там немецкими солдатами. Это был медленный и кровопролитный процесс, но он означал начало конца немецкой обороны на участке «Омаха». Капитан Фридман вспоминал:
«Я не думаю, что немцы ожидали, что кто-то сможет пробраться к ним с пляжа, они были захвачены врасплох нашим появлением. Позиции не имели никакой глубины вообще. Так что, когда я впервые увидел вблизи немецких солдат, они были либо уже мертвые, либо пленные».
У береговой линии, среди столпотворения десантных судов, также произошла важная подвижка. Два молодых шкипера из резерва флота США продемонстрировали истинную отвагу и бесстрашие перед лицом врага. Лейтенант Сидни Бринкер на LCT-30 и лейтенант Эдгар Кёхлер на LCI-554 почти одновременно решили проложить себе путь к берегу за пределами узких расчищенных проходов в препятствиях. Орудия кораблей и все доступное оружие штурмовых отрядов на палубе, способное вести огонь по курсу судна, было пущено в ход. Ближайший эсминец также обеспечил десантным судам дополнительную огневую поддержку. LCT-30 причалил напротив выхода Е-3, ведя огонь по укрепленной вилле, которая использовалась как связующее звено опорных пунктов WN62 и WN63. Судно быстро высадило десант, обеспечивая огонь прикрытия в течение всего процесса выгрузки. Неизбежно судно стало целью для 88-мм орудия и пулеметов. Вскоре оно получило несколько прямых попаданий и было оставлено экипажем. LCI-554 повезло больше, выгрузив десант, оно сумело благополучно отойти от берега. Этот пример вдохновил многих других шкиперов, и постоянный приток войск на берег возобновился.
Первые благоприятные новости с берега были получены штабом 5-го корпуса только в 12.25. Полковник Талли докладывал, что «наметились позитивные изменения» и «имеется уверенность, что наши солдаты достигли вершины прибрежного утеса». Полчаса спустя прибыло еще более ободряющее сообщение: «Войска, прежде скованные огнем противника в секторах «Изи Рэд», «Изи Грин» и «Фокс Рэд», наступают к скалам на краю пляжей». Примерно в это время небольшой отряд бригадного генерала Нормана Кота зачистил немецкие позиции у выхода Вьервиль и, используя пленных немецких солдат в качестве проводников, разметил проходы в минном поле. Берег был усыпан мертвыми телами, большинство из которых имело на плече серо-синий шеврон 29-й дивизии. Генерал принялся направлять пехоту в открытую «протяжку», после чего собрал команду саперов и приказал им взорвать противотанковую стену, которая все еще не позволяла танкам присоединиться к наступлению в глубину берега. К концу дня прибрежная дорога была перекрыта блокпостами, а части 1-го и 2-го батальонов 116-й ПБГ оборудовали ряд позиций южнее и западнее деревни. Между этими подразделениями находились элементы 2-го и 5-го батальонов рейнджеров, которые остановились на ночь, блокированные немецкими постами на пути к своим товарищам, осажденным на Пуант-дю-Ок. Далее вдоль берега и позади выхода Ле Муленна утес поднялась группа солдат из рот «L» и «G» под руководством лейтенанта Дональда Андерсона. На вершине лейтенант был ранен в челюсть, но его отряд продолжил наступать и зачистил немецкие позиции. Андерсон пережил сражение и был позже награжден Серебряной звездой за лидерство и отвагу. Примерно в полдень 3-й батальон 116-й ПБГ вместе с элементами 2-го батальона добрался до передовых немецких позиций в Сен-Лоране, которые все еще препятствовали использовать выход Ле Мулен. Несколько попыток зачистить эти позиции провалились и привели к большим потерям в роте «L». Вскоре они получили пополнение в лице 115-й ПБГ, однако немецкий гарнизон сражался решительно и полностью зачистить деревню в день «Д» так и не удалось. Выход E-1 Сен-Лоран был открыт одним из первых, но наступление здесь проходило крайне медленно из-за большого числа минных полей и препятствий, которые требовали активного привлечения с