Фаза 4. Захват высоты 57 ПОРТ-АН-БЕССЕН».
При движении к цели коммандос должны были всячески избегать контакта с противником, чтобы атаковать Порт-ан-Бессенвсеми доступными силами.
Коммандос прибыли в транспортную зону на борту двух десантных кораблей — «Виктория» и «Принцесса Жозефина Шарлотта». Пересев в шесть LCA 508-й штурмовой флотилии и восемь LCA 502-й штурмовой флотилии, они направились к берегу и столкнулись с серьезными проблемами еще до того, как оказались на пляже. В отличие от большинства офицеров 231-й бригады, подполковник Филипс понял, что они следуют к неправильному месту, и на последнем этапе «гонки к берегу» пытался исправить эту ошибку. Лейтенант Питер Винтер описал финальную часть путешествия к сектору «Джиг Грин»: «Наши 14 десантных судов подошли к берегу в линию, но командир сделал кое-что, что не должен был делать, а именно — повернул судно параллельно берегу, чтобы достичь верного места высадки. Мы превратились в легкую цель для немцев… Потом наше судно налетело на мину, и на какое-то время я потерял сознание… Когда очнулся, то обнаружил, что нахожусь в воде. У меня были сломаны нога и рука, я попытался доплыть до берега, но лишь кружил на месте. Меня увидел сержант и, несмотря на ужасную ситуацию вокруг, сказал: «Вам не нужно слишком торопиться, сэр. Думайте о чем-то хорошем». В конце концов, я оказался на берегу, где мой денщик матрос Вудгейт тут же заявил: «Я думаю, вам нужно выпить чашку чая, сэр». Скажу вам, никогда прежде чай не казался мне таким вкусным». Суда с коммандос прибыли едва ли не в худший момент прилива, когда практически все береговые препятствия были покрыты водой. Четыре баржи пошли ко дну, еще пять получили серьезные повреждения. Даже в такой бедственной ситуации, бойцы не теряли чувства юмора. «Нас раскидало в разные стороны и до берега пришлось добираться вплавь», — вспоминал сержант Дональд Гарднер. «До него было примерно 40 метров, да еще и пулеметы принялись стрелять по нам. Немудрено было потерять голову. И тут я услышал рядом мрачный голос: «Знаете, сэр, судя по всему, мы нарушаем закон и этот берег — частная собственность. Они очень не хотят, чтобы мы устраивали тут пикник».
Значительная часть снаряжения и боеприпасов оказалась брошена или пошла ко дну вместе с баржами. Выбравшись на берег, коммандос оценили потери. Из 470 бойцов в наличии было чуть порядка 300, причем многие были ранены. Не было никаких сведений о полковнике Филипсе, судно которого получило несколько попаданий и затонуло. Под огнем со стороны Ле Хамель бойцы направились к выходу с пляжа. «Промокшее до костей и потрепанное подразделение коммандос присоединилось к нам со стороны дороги», — вспоминал рядовой Поуис из 2-го девонширского батальона. «Они были практически безоружными и выглядели не лучшим образом. Они объяснили, что прибыли в высшую точку прилива и их десантные суда наткнулись бортами или рампами на мины, так что им пришлось бросить свое снаряжение и добираться до берега вплавь. Вооружив себя тем, что удалось собрать с убитых, они были рады принять все, чем мы могли поделиться из наших запасов оружия и боеприпасов. Я отдал один из двух своих нагрудных патронташей на 50 патронов для винтовки, гранату и два магазина для пулемета Брэн». Восстановив хотя бы видимость организации, коммандос направились к точке сбора, просочившись через немецкие позиции на гряде южнее Арроманша. Деревня Ла Розьер была все еще занята противником, и коммандос пришлось самостоятельно разбираться с этой проблемой, поскольку радиостанции, с помощью которых можно было бы вызвать огневую поддержку, утонули вместе с баржами. Сражение за деревню продолжалось почти весь день. Только в 19.00 в штаб 30-го корпуса на борту корабля «Булоло» поступило сообщение, что 47-й батальон коммандос зачистил Ла Розьер. Батальон потерял в бою за деревню 11 человек, но захватил много столь необходимого оружия и боеприпасов. В 19.45 коммандос переместились к высоте 72 и окопались здесь на ночь.
Сражение за Ле Хамель
Разведка союзников оценила силы противника в деревне Ле Хамель в два пехотных взвода — один в опорном пункте Ле Хамель Восток (WN37) и второй — в Ле Хамель Запад (WN38). На самом деле переброска на побережье 352-й пехотной дивизии значительно усилила немецкий гарнизон — 6 июня Ле Хамель занимала полная пехотная рота. Ядром немецкой обороны в деревне было внушительное многоэтажное здание санатория, укрепленное и оборудованное множеством огневых позиций. Каземат H612 с 77-мм противотанковым орудием располагался ниже санатория, на берегу. Многочисленные бетонные позиции типа «Тобрук» с пулеметами и минометами превращали Ле Хамель в серьезную проблему, срывающую все планы союзников на участке «Голд». К 11.00 четыре британские пехотные роты независимо друг от друга вели сражение за деревню. Роты «А» и «С» 1-го гемпширского батальона атаковали с востока, рота «С» 2-го девонширского и «В» 1-го гемпширского безуспешно пытались обойти его и ударить в тыл позиции. Без поддержки бронетехники добиться каких-то существенных результатов было почти невозможно. Типичной для этого периода была ситуация, описанная капралом Джоком Расселом из роты «С» 2-го девонширского батальона:
«Опорный пункт буквально пригвоздил нас к земле плотным огнем. Каждое движение сопровождалось очередью из пулемета. Двое из моего отделения уже погибли, и, хотя нам удалось подобраться на 20 или 30 метров к врагу, мы мало что могли сделать с одним только стрелковым оружием. Ну и, конечно же, снайперы. Они буквально не давали шага ступить… В канаву, где залегли несколько моих людей, запрыгнул командир роты майор Дайк. Он спросил, почему мы не пытаемся наступать, и я объяснил, что снайпер простреливает весь район перед нами. Майор достал бинокль и поднялся к краю канавы, чтобы все лично осмотреть. Я попытался удержать его, но было поздно. Едва он высунулся, пуля ударила ему в голову, и майор рухнул на землю мертвым».
Майор Дэвид Уоррен, принявший командование гемпширским батальоном, видя, что ситуация зашла в тупик, отвел роты «А» и «С» из западных предместий деревни и свел их в сборный отряд — роту «С»/«А». Подразделение получило задачу обойти деревню по внешней стороне берега и атаковать опорный пункт Ле Хамель Восток. На маршруте движения оказалось слишком много минных полей (большинство из которых было фиктивными, но выяснилось это позже) и продвижение происходило крайне медленно. Поэтому майор Уоррен отменил прежний приказ и направил роту к дороге, ведущей из Анель в Ле Хамель, откуда она должна была прикрывать огнем действия роты «В» батальона, изготовившейся к штурму позиций в районе санатория. Рота «С» 2-го девонширского батальона засела в дюнах и зданиях на восточной окраине деревни и серьезно отвлекала на себя внимание защитников опорного пункта. Привлечь к атаке танки все еще не получалось. Несколько «Шерманов» батальона шервудских рейнджеров прибыли в Анель, но орудие в каземате немедленно подбило один из них, когда танк попытался выдвинуться к Ле Хамель. Совместные действия пехоты были начаты в 13.45. Роте «С»/«А» понадобилось больше часа только на то, чтобы добраться до дороги и занять удобную позицию. Примерно в 15.00 рота «В» начала атаку и сумела выйти к домам, окружающим санаторий. Майор Уоррен в рапорте докладывал: «Рота «В» приблизилась к цели, но была задержана огнем противника на расстоянии 50 метров от санатория… К счастью, в этот момент со стороны Анель прибыл танк AVRE и начал обстреливать санаторий фугасными зарядами». Командир роты «В» майор Мотт был во главе передового 10-го взвода. «Мы подошли к опорному пункту через сады, примыкающие к домам. Сержант Биссон и его люди взяли примерно 15 пленных, но огонь противника оставался таким же плотным. И тут очень вовремя появился AVRE, который принялся палить в здание санатория из «петарды». В рапорте Уоррена записано: «AVRE подошел на расстояние порядка 50 ярдов к санаторию и выстрелил мощным фугасным зарядом, взрыв поднял клубы дыма и пыли. Это заглушило вражеский пулемет не больше, чем на пару секунд, так что был выпущен еще один снаряд, потом еще один и сделано в общей сложности пять выстрелов, прежде чем рота «В» оказалась способна подойти к зданию и ворваться внутрь… Я был очень впечатлен бошами, которые сопротивлялись до последнего, несмотря на этот впечатляющий обстрел».
Главная позиция опорного пункта WN37 была захвачена. Взвод сержанта Биссона взял более 30 пленных. Но каземат с противотанковым орудием и ряд дотов западнее (WN38) оставались активными. В конце концов, танку AVRE удалось подойти вплотную к орудийному каземату и выпустить заряд в заднюю дверь бункера, открыв пехоте дорогу внутрь сооружения. Старшина роты «В» Бойерс вспоминал: «Немцы выбросили белый флаг, но выходить наружу не торопились. У нас не было ни малейшего желания играть в их игры, особенно после всей той мясорубки, что они устроили на пляже. Я бросил внутрь гранату. Едва она взорвалась, из дота донеслись крики: «Русские, русские!» Немецкие источники не подтверждают наличие русских добровольцев в 352-й пехотной дивизии, однако это вполне могли быть солдаты одного из восточных подразделений, приданных 716-й пд. В любом случае, сражались они удивительно отважно, в отличие от своих коллег на гряде Мевен, которые бросили позиции, едва завидев британских солдат.
Угроза войскам, высаживающимся на пляжах сектора «Джиг», была наконец-то ликвидирована, однако западнее Ла Хамель оставались неподавленные очаги сопротивления, и в 16.00 рота «С»/«А» получила приказ разобраться с опорным пунктом WN38. К этому времени было уже расчищено несколько выходов с пляжей, и гемпширцы имели долгожданную поддержку бронетехники. С моря по опорному пункту открыли огонь суда ПВО. Угрозы с воздуха не было, так что скорострельные зенитные орудия решено было использовать против наземных целей. В одном из укрепленных домов оперативного пункта находился гренадер Агнуссен.
«Мы вели огонь через маленькие узкие амбразуры, которые получились после того, как окна здания заложили кирпичом и мешками с песком. Поначалу мы чувствовали себя очень уверенно. Британцы пытались подобраться к нам, но у них ничего не получалось. А потом начался ужасный обстрел с моря, и у меня впервые возникло ощущение, что всем нам суждено погибнуть в этом здании… Наш гауптман был очень решительным человеком и метался по позиции, вселяя в нас боевой дух, призывая сдерживать противника, убеждая, что помощь уже на подходе. Он сказал, что очень скоро нас спа