Далее на восток остальная часть 4-го батальона коммандос, проложив дорогу через город, вышла к позициям артиллерийской батареи, которая, по данным разведки, была оснащена шестью 155-мм орудиями, представляющими серьезную опасность для войск вторжения. Батарея была прикрыта полевыми укреплениями, включающими в себя минные поля, проволочные заграждения, многочисленные траншеи и огневые позиции, а также противотанковый ров. Самым крупным сооружением на позиции была 17-метровая железобетонная башня, в которой располагались дальномеры и приборы управления огнем. К счастью для коммандос, это было небоевое сооружение и, за исключением открытой верхней площадки, не имело бойниц и отверстий, позволяющих вести огонь. Тем не менее, бойцы подполковника Доусона не рискнули брать его штурмом, ограничившись атакой непосредственно артиллерийских позиций в традиционном для коммандос стиле «бей и беги». Противник отвечал хотя и не слишком прицельным, но достаточно плотным огнем из траншей и пулеметных гнезд. Вскоре выяснилось, что орудий на позициях нет. Подполковник Доусон посчитал продолжение атаки бессмысленной тратой ресурсов, и его люди отошли к центру Уистреама.
6-й батальон коммандос имел специальное задание — ускоренным маршем выдвинуться с пляжей сектора «Квин Рэд» к позициям британских парашютистов восточнее реки Орн. Радист коммандос получил сообщение, что мосты захвачены неповрежденными, однако враг предпринимает отчаянные усилия вернуть их. Известие вдохновило людей Ловата, и под звуки волынки (Миллин получил приказ играть без перерыва, чтобы парашютисты издалека могли слышать о приближении подкреплений) батальон выступил на юго-восток. Передовой группе пришлось пробивать себе дорогу силой, но, тем не менее, первые коммандос прибыли в Бенувиль с отставанием от графика всего в две с половиной минуты, серьезно усилив позиции 7-го парашютного батальона подполковника Пайн-Коффина.
Расширение берегового плацдарма
К этому времени убийственно точный огонь орудий и минометов по пляжам участка «Сворд» начал стихать. Лишившись передовых наблюдателей, немецкие артиллеристы еще некоторое время использовали в качестве ориентиров выставленные над зоной вторжения аэростаты заграждения. Когда волевым решением британских комендантов пляжей удерживающие их тросы были обрезаны, и аэростаты унесло ветром, обстрел приобрел случайный характер. Следом за коммандос на берег прибыл резервный батальон 8-й бригады — саффолкский. Высадка прошла организованно, однако солдаты батальона были шокированы увиденным на береговой линии. Рядовой Ричард Харрис вспоминал: «Это была адская картина… На фоне дыма, исходящего от горящих зданий, стояли несколько подбитых танков DD, а полоса берега от уреза воды до мола была щедро усыпана бесформенными мертвыми телами в одежде цвета хаки. Песок под ними стал красным от крови. Мысль, что для этих парней день «Д» уже закончился, ужасала меня». Имея целью два опорных пункта в глубине обороны — «Морис» и «Хиллман», а также деревню Кольвиль, батальон спешно покинул пляж. Между тем, усиленный ветром прилив превратил берег в узкую полоску песка шириной около 30 метров. В таких условиях началась высадка техники и самых необходимых грузов 8-й бригады. Пробки и толчея на выходах стремительно росли, и никакими усилиями комендантов пляжей невозможно было обратить этот хаос в некое подобие порядка. Ситуация еще более осложнилась с прибытием в 10.00 промежуточной бригады 3-й пехотной дивизии — 185-й пехотной бригадира Смита. Сохранивший анонимность офицер 253-й полевой технической роты вспоминал:
«Когда наш LCT с эмблемой 3-й пехотной дивизии у мостика приблизился к берегу, на пляже не было места даже для того, чтобы причалить ялик… Когда наш шкипер все же сумел опустить рампу, возникла новая проблема. Ни одно из наших транспортных средств не могло выбраться наружу, поскольку перед судном творилось настоящее столпотворение. Моя задача состояла в том, чтобы вывести всех подчиненных мне людей и наше снаряжение прочь с берега. Так что я покинул корабль и побрел вдоль берега, чтобы узнать, что можно сделать. Я так и не нашел причину пробки, но постепенно вся масса техники пришла в движение, хотя и двигалась ужасно медленно… То и дело среди всего этого шума и гама слышалось характерное «вуомп!» минометного разрыва, напоминая, что мы находимся на войне… Обильный урожай собирали придорожные мины. Я пошел вдоль дороги, предупреждая водителей, держаться колеи… Мы продвинулись немного вперед и снова встали. На этот раз, пытаясь выяснить причину затора, я дошел пешком до перекрестка, ведущего в Эрманвиль. Пока я бродил, на мину наскочил мой собственный грузовик».
Положение на берегу нормализовалось только к концу дня. Прямым следствием огромной пробки стало то, что направляющая к главной цели дивизии — городу Кан — пехота 185-й бригады оказалась без адекватной танковой поддержки.
1-й саффолкский батальон, между тем, приготовился наступать из района сбора на юг. Потери при высадке были незначительными, однако батальон лишился передовой корректировочной группы и не мог теперь рассчитывать на огневую поддержку флота, что сыграет серьезную роль при последующем штурме опорного пункта «Хиллман». Вскоре прибыли передовые взводы приданного батальону эскадрона «С» 13/18-го батальона гусарского полка. Сразу после этого рота «D» (без двух взводов) выдвинулась на юг к позиции, откуда можно было подавить огнем опорный пункт «Морис». Остальная часть батальона последовала на юго-восток к деревне Кольвиль с ротой «С» и взводом танков в авангарде. Севернее деревни саффолкцы встретили группу коммандос 6-го батальона, которые только что нейтрализовали два дота и взяли в плен трех перепуганных солдат противника, которые, к удивлению британцев, почти не говорили по-немецки. С большим трудом удалось выяснить, что один из них поляк. Коммандос направились к мостам через реку Орн, а рота «С» приступила к зачистке Кольвиля. В 1944 году деревня простиралась почти на километр вдоль главной дороги с двумя параллельными улицами с каждой стороны. В деревне было более ста различных зданий. Информации, где именно расквартированы немецкие войска, у саффолкцев не было и пришлось прочесывать каждый дом. Дело упростилось, когда из своего убежища выбрался мэр Кольвиля мсье Лено и, презентовав британцам несколько бутылок кальвадоса, рассказал, что боши оккупировали в деревне только два дома — оба использовались в качестве столовых. Противника в них обнаружено не было, так что саффолкцы могли переключиться на следующую цель — опорный пункт «Морис» (WN16). Фактически это была четырехорудийная батарея 105-мм пушек в бетонных казематах. Два пояса колючей проволоки защищали проходы к бункерам. Внешний пояс имел ширину 3 метра, а внутренний — 1 метр. В промежутке между ними немцы установили мины. Шесть пулеметов и одно противотанковое орудие прикрывали огнем оборонительный периметр. Командир роты «D» доложил, что никакого движения в опорном пункте не замечено и не исключено, что позиция оставлена противником. Для выяснения ситуации к опорному пункту была направлена рота «В». Как только солдаты передовых групп при помощи бангалорских торпед сделали несколько проходов во внешнем кольце проволочных заграждений, над вражеской позицией взвился белый флаг. В общей сложности в плен сдались 67 немецких солдат и офицеров. Их под конвоем отвели в Кольвиль. Немцы имели жалкий вид. Утром опорный пункт подвергся налету авиации, затем по бункерам отстрелялись крейсер «Дрэгон» и эсминец «Келвин». И хотя ни одного прямого попадания флоту достигнуть не удалось (все шесть 105-мм орудий попали в руки британцев исправными), психологический эффект бомбардировки превзошел все ожидания. Отсутствие сопротивления в опорном пункте «Морис» в полной мере компенсировала упорная оборона следующей цели саффолкского батальона — опорного пункта «Хиллман» (WN17).
Штурм опорного пункта «Хиллман»
Опорный пункт WN17 покрывал район 550 на 350 метров и включал в себя два бетонных сооружения типа H605 с бронированными колпаками, многочисленные бетонные убежища, позиции противотанковых орудий и пулеметные сооружения типа «Тобрук». По периметру он был обнесен проволочными заграждениями и широкими минными полями. Фактически опорный пункт представлял собой штаб 736-го пехотного полка полковника Людвига Круга. Штурм его представлял собой серьезную задачу, и первые потери саффолкский батальон понес еще до того, как приступил к атаке: выдвигаясь на исходные позиции, рота «А» попала под обстрел, потеряв убитыми и ранеными несколько десятков бойцов. У южной окраины деревни Кольвиль британцы повстречали канадского офицера-парашютиста, который был высажен в неправильном месте и с рассвета наблюдал за вражеским опорным пунктом с укромной позиции на краю кукурузного поля. Полученная от него информация была неутешительной: бомбардировка не оказала никакого эффекта на позицию, разве что несколько воронок появились в непосредственной близости от внешнего пояса проволочных заграждений. Новостью было и наличие на сооружениях бронеколпаков — разведка союзников не распознала их на многочисленных аэрофотоснимках. Невозможность вызвать артиллерийской поддержку флота довершала мрачную картину. Командир батальона подполковник Ричард Гудвин принял решение атаковать цель ротой «А», разместив остальные силы следующим образом: рота «В» — справа, готовая поддержать штурмовые силы, рота «С» — слева, рота «D» — на окраине деревни Кольвиль в качестве резерва.
В 11.30 командир роты «А» майор Рили лично выдвинулся на разведку опорного пункта. Он не питал особых иллюзий по поводу успеха предстоящей атаки, но когда получил возможность понаблюдать за вражеской позицией, утратил последние остатки оптимизма. Впрочем, выхода не было. В 13.00 он доложил подполковнику Гудвину, что рота готова к атаке. В 13.10 всем подразделениям был подан условный сигнал «Краб» — начало штурма опорного пункта «Хиллман». Орудия 76-го полевого артполка и собственные трехдюймовые минометы батальона вели заградительный огонь, пока солдаты роты