легал через Коломбель и Кан. Движение серьезно сдерживали авиация союзников, а также толпы беженцев и горы обломков на улицах Кана — последствия дневного и не совсем ясного по задачам массированного налета Королевских ВВС на город. Полковник Герман фон Оппельн-Брониковски привел свой изрядно потрепанный 22-й танковый полк в Лебизе примерно в 16.00 и был удивлен встретить там генерала Маркса. Командир 84-го корпуса кратко и ясно разъяснил полковнику положение дел: «Оппельн, если вам не удастся сбросить британцев в море, мы проиграем эту войну». Приказ «Танки вперед» был отдан в 16.20 и немецкие войска выступили вперед двумя кампфгруппами:
— Кампфгруппа Рауха западнее (2-й батальон 192-го панцергренадерского полка, 220-й саперный батальон дивизии (без одной роты), 2-й батальон артиллерийского полка дивизии);
— Кампфгруппа Оппельна восточнее: (22-й танковый полк (без одной роты), 2-й батальон 125-го панцергренадерского полка, рота 220-го саперного батальона дивизии, 3-й батальон артиллерийского полка дивизии).
Навстречу им из Бьевиля двигался передовой отряд 2-го шропширского батальона в сопровождении танков батальона стаффордширских йоменов. Примерно в 16.25 разведгруппа йоменов доложила, что, по меньшей мере, рота немецких танков приближается со стороны Кана. Количество вражеской бронетехники в поле зрения британцев быстро возрастало. 21-летний лейтенант Гарри Джонс из шропширского батальона вспоминал:
«Я смотрел в сторону противника и не верил своим глазам. Из-за края леса примерно в 400 метрах от нас вышли пять или шесть немецких танков. Я вместе с командиром роты как раз изучал карту. Мы вынуждены были поспешно разбежаться, когда рядом стали рваться снаряды. Отовсюду слышался рев немецких танков и грохот стрельбы. Можете вообразить мое облегчение, когда заговорила наша противотанковая артиллерия и танковые орудия йоменов».
Первая сумятица была быстро преодолена. Разведка предсказывала, что 21-й тд пойдет в контратаку, как только соберет силы, и британцы отреагировали на эту угрозу стремительно и эффективно. Из Бьевиля вдоль гряды Перье был развернут противотанковый экран из эскадрона стаффордширских йоменов, противотанкового взвода шропширского батальона (6-фунтовые орудия) и взвода 41-й противотанковой батареи (17-фунтовые орудия). «Шерманы» эскадрона «В» йоменов блокировали местность севернее, вокруг Перье.
Восточная колонна 21-й тд двигалась непосредственно в Бьевиль, то есть прямо к британскому противотанковому экрану. Два немецких танка были подбиты йоменами и еще два — противотанковыми орудиями шропширцев. Оппельн-Брониковски развернул оставшиеся машины на запад, но они по-прежнему оставались под огнем.
4-й взвод 41-й противотанковой батареи записал на свой счет два подбитых танка, еще четыре стали жертвами огня танков эскадрона «А» йоменов — два взвода выдвинулись вперед с позиций и преследовали немецкую колонну, не давая противнику опомниться. Продолжая наступать на северо-запад, кампфгруппа Оппельна шла прямиком на позиции эскадрона «В», который затаился, скрытый за грядой Перье. В неофициальной истории 21-й тд указывается: «Британские позиции были тактически очень хорошо выбраны, а их огонь — одновременно плотным и точным. Первый танк был подбит прежде, чем получил возможность выстрелить. Остальные двигались вперед, стреляя в направлении предполагаемой позиции противника, но британские орудия были хорошо скрыты, и спустя несколько минут мы потеряли шесть танков. Тем временем, подошли, обходя слева гряду Перье, 35 танков гауптмана фон Готтберга. Они атаковали высоту 61, которую удерживал эскадрон стаффордширцев. Но и здесь ситуация была неутешительной. Огонь англичан с хорошо подготовленных позиций был убийственным». За короткое время слаженная танковая атака немцев превратилась в хаос. Как минимум 16 танков были полностью уничтожены, многие получили повреждения, при этом координация была полностью утеряна. Ефрейтор Вернер Кортенхаус описал ситуацию в своих воспоминаниях:
«Долгое ожидание с раннего утра в дополнение с отходом через Коломбель стоило нам четырнадцати часов времени и дало противнику время для создания сильного оборонительного рубежа. Один единственный шанс в день «Д» был упущен. Никогда больше не выпадало нам такой счастливой возможности».
Западная колонна подполковника Рауха действовала гораздо успешнее. Им удалось избежать огня орудий 185-й бригады, выйти к западному краю гряды Перье и вклиниться в брешь между участками «Джуно» и «Сворд». Однако в процессе наступления кампфгруппа понесла потери от огня кораблей и налетов авиации, и фактически к береговой линии между Лион-сюр-Мер и Люк-сюр-Мер удалось выйти только элементам 1-го батальона полка. Позже к ним присоединились несколько танков 22-го тп. Прорвавшиеся немецкие силы вошли в контакт с защищавшими это отрезок побережья солдатами 3-го батальона 736-го полка. Однако наступательный порыв уже был утерян. Прорвавшаяся группировка не имела достаточных сил для флангового удара вдоль берега, а в 21.00 небо над сильно поредевшими силами генерала Фёхтингера заполонили ряды самолетов, тянувших на буксире планеры с пополнением для 6-й воздушно-десантной дивизии. Подполковник Ганс фон Люк вспоминал, что большинство немецких солдат восприняло это величественное зрелище как «молниеносный ответ на контратаку 21-й тд». Ефрейтор Кортенхаус описывал прибытие 6-й планерной бригады к зонам высадки: «Это невозможно забыть. Внезапно послышался глухой рев огромного числа самолетов, и затем мы увидели их, сотни и сотни, тянувшие на буксире огромные планеры. В небе не осталось места, только самолеты и планеры, планеры и самолеты». В непосредственной близости от зон посадки планеров было развернуты зенитные орудия лейтенанта Холлера: «Мы глазели вверх, а они опускались прямо на нас. Бесшумно эти гигантские деревянные коробки проплывали у нас над головами и опускались на землю. Солдаты и снаряжение лились из них потоком. Мы стреляли и стреляли в эти планеры из всего, что было под рукой. Наши зенитки повредили много планеров, но их было такое множество, что эти усилия не имели никакого смысла».
Приземлившиеся по обе стороны реки Орн планеры, фактически в тылу у 21-й тд, были расценены Фёхтингером как прямая угроза целостности его дивизии. Это вызвало немедленный отказ от прежних планов и отвод всех сил к северным предместьям Кана. Ни одна из задач контратаки достигнута не была. Однако она имела очень важное последствие, определившее характер боевых действий в британском секторе высадки на много недель вперед. В сумерках танкисты передового эскадрона стаффордширских йоменов обозревали с высоты Лебизе горящий город Кан. Будь у них пехотная поддержка, высоту можно было бы превратить в передовую позицию для завтрашнего генерального наступления на город. Однако контратака 21-й тд и активные действия кампфгруппы фон Люка на восточном берегу реки Орн вынудили генерал-майора Ренни перегруппировать силы, отправив резервы на укрепление флангов плацдарма. Танки стаффордширских йоменов отошли в Бьевиль. Стратегически важная возвышенность Лебизе без боя перешла в руки панцергренадеров 21-й тд, которые прибывали сюда в течение ночи и спешно окапывались с твердым намерением не пустить англичан в Кан. В истории 27-й бронетанковой бригады записано: «Много недель отчаянных боев пройдет прежде, чем батальон стаффордширских йоменов получит возможность вновь ступить на эту высоту».
Итоги дня
К концу того, что Роммель назвал «самым длинным днем», британские войска надежно закрепились на участке «Сворд». В Атлантическому валу была проделана брешь в 6,5 км длиной и 8 км глубиной. Потери сил вторжения оказались гораздо ниже предполагаемых — 630 человек убитыми и ранеными, при этом к концу дня на пляжи прибыло 28 845 британских солдат. 3-я пехотная дивизия успешно отбила контратаку 21-й танковой дивизии — единственного скоординированного ответа немцев в день «Д». Однако 185-я и 9-я бригады 3-й пд не сумели захватить Кан, и противник настроился не допустить этого никогда. Многие исследователи справедливо полагают, что со стороны Монтгомери было слишком самонадеянно рассчитывать, что Кан будет взят теми весьма скромными силами, которые он выделил. Выдвигаются предположения, что генерал никогда всерьез не верил, что британцы захватят Кан сходу и именно поэтому вскоре после полудня авиация союзников подвергла город уничтожающей бомбардировке, при которой погибло значительное количество мирного населения. Важность удержания города была очевидна для немцев, и уже ночью с 6 на 7 июня наметилась тенденция, которая будет только нарастать в течение следующих нескольких месяцев. Кан превращался в краеугольный камень немецкой обороны в Нормандии, а подавляющая часть подкреплений будет прибывать именно сюда. И эти части будут разительно отличаться от далеко не элитной 21-й танковой дивизии генерала Фёхтингера.
ГЛАВА 11ВТОРЖЕНИЕ С МОРЯ: УЧАСТОК «ДЖУНО
Канадцы прибывают
Военно-морская оперативная группа «J» под командованием коммодора Джефри Оливера на флагманском судне «Хилари» встала на якорь в 10 км от побережья Нормандии незадолго до рассвета. Находясь в центре британского сектора высадки, группировка была защищена с флангов от поползновений немецкого флота и основную угрозу для нее представляли береговые батареи, по которым в назначенный планом час открыли огонь крейсера «Белфаст» и «Диадема». Спустя некоторое время в обстрел берега включились и одиннадцать эсминцев группы огневой поддержки, два из которых были канадскими, а один принадлежал ВМФ Свободной Франции. Вскоре после прибытия выяснилось, что все транспортные группы находятся западнее намеченного места и потребовалось время, чтобы внести необходимые коррективы и перестроить LCT согласно установленному ранжиру. В официальной истории канадской армии записано: «Опоздание некоторых групп десантных судов вынудило отсрочить час «Ч» еще на 10 минут. При этом, для канадской 7-й бригады (сектора «Майк» и «Нэн Грин») он был перенесен на 07.45, а для канадской 8-й бригады (сектора «Нэн Уайт» и «Нэн Рэд») — на 07.55».