«Пули разили людей и деревянные лодки с одинаковым эффектом. Томми падали в воду один за другим, но не так много, как можно было ожидать. Поразительно, что хотя они едва шевелили ногами под весом снаряжения, очень многим удавалось выжить и даже добраться к нижней части берега, где они находили укрытие и исчезали из нашего поля зрения».
Первым делом пехотинцам необходимо было преодолеть пояс спирали Бруно в 9 метров шириной и полметра высотой, окружающий опорный пункт. Проблема состояла в том, что ни одному бойцу с бангалорскими торпедами не удалось преодолеть узкую полосу пляжа. Рядовой Джон Маклин был среди тех, кто подобрался вплотную к проволоке и пытался перекусить ее саперными ножницами.
«Едва я принялся за работу, рядом разорвался минометный снаряд и осколки посекли мне икры. Но я счастливо отделался, потому что парню в паре метров от меня оторвало ногу, и он умер несколько секунд спустя от шока… Пришлось искать другие способы пересечь проволоку. Одно из саперных отделений, приданных нам, легло телами на проволоку, и пехотинцы стали перебегать через препятствие по их спинам».
Канадский репортер Росс Манро наблюдал за штурмом опорного пункта WN31 с борта десантного корабля. Он писал позже:
«Маленькие черные дьяволы» прокладывали себе путь от дюны к дюне, пока не добрались до сети немецких траншей. Парням из Манитобы пришлось полить кровью каждый пройденный метр пляжа. Их расстреливали со всех сторон, их убивали снарядами и минами, и потому, когда они наконец ворвались в казематы опорного пункта, то тоже не жалели никого. Враг не получил ни грамма снисхождения. Его уничтожали стремительно и беспощадно, кинжалами, гранатами, штыками и пулями».
Когда пехота уже преодолела проволочные заграждения, в полосе прибоя показались танки DD. Только десять машин эскадрона «А» 1-го батальона гусарского полка удалось спустить на воду и лишь семь из них добрались до берега. Командир эскадрона майор Брукс вспоминал: «Спуск на воду проходил очень долго. Танко-десантные баржи сносило на восток сильным приливным течением. Высадка проходила под минометным и артиллерийским огнем. Одна их барж вообще не смогла выгрузиться, потому что рампу заклинило». Прибыв на пляж, танки остановились у кромки воды и огнем прикрывали действия пехоты. Для защитников опорного пункта появление бронетехники стало шокирующим сюрпризом. Гарнизон одного из дотов сдался, едва только «Шерман» открыл огонь по его амбразурам. Фактически судьба опорного пункта уже была решена. Ганс Вейнер описал эту финальную часть сражения в своих воспоминаниях:
«Танки в упор расстреливали нас из пушек и пулеметов. Часть нашего блокгауза обрушилась, и несколько солдат придавило насмерть обломками. Мы лежали на полу, а наш ефрейтор настаивал, что необходимо продолжать сражаться, чего бы это ни стоило… Томми подошли уже совсем близко и стали бросать внутрь гранаты. Стало ясно, что ситуация совершенно безнадежная. У нас закончились боеприпасы, и плен казался совершенно логичной вещью. Мы хотели сдаться, но боялись, что нас немедленно пристрелят… Мы стали выбрасывать наружу оружие, потом каски. Томми приказали нам выходить по одному. Они нацелили на нас все свое оружие, и я приготовился умереть. Но Томми лишь обыскали нас и отвели на берег, который все еще находился под обстрелом. А потом нас погрузили на судно и отправили в Англию».
Рота «В» потеряла в ходе боев за опорный пункт WN31 90 человек убитыми и ранеными, что составило более 75 % списочного состава подразделения. За личную храбрость и инициативу на поле боя командир роты капитан Говер был награжден Военным крестом.
Вторая штурмовая рота виннипегского батальона — рота «D» — высадилась левее и встретила гораздо меньшее сопротивление. Фланговый огонь опорного пункта, сконцентрированного на отражении фронтальной атаки, не отличался точностью и плотностью, так что рота «D» сумела с минимальными потерями пересечь пляж и полосу заграждений. Однако минное поле на пастбище сразу за полосой дюн затормозило их продвижение. При отсутствии танков-тральщиков мины пришлось снимать вручную. Активную помощь в этом оказали саперы 6-й полевой инженерной роты. Выполнять свою непосредственную задачу они не могли — береговые препятствия уже закрыл прилив. Когда в минном поле были проделаны проходы, рота «D» возобновила наступление в направлении Ла Валет и Грей-сюр-Мер. Несмотря на понесенные потери, рота «В» также выдвинулась вглубь побережья. Сразу за сектором «Майк Рэд» русло реки Сель изгибалось, образуя своеобразный остров. Солдаты роты форсировали реку по небольшому мосту и одну за другой зачистили четыре немецких позиции.
Доставленная на правый фланг сектора рота «С» канадского батальона шотландских стрелков также избежала сильных потерь. Её целью был бетонный бункер с 75-мм орудием. В ЖБД батальона записано: «Сначала не было никакого противодействия, но по мере продвижения вперед в порядках роты начали рваться минометные снаряды, а с левого фланга открыли огонь пулеметы. Рядовой Эшли был ранен осколком в ногу. Несколько других бойцов также получили ранения, но не слишком серьезные… 13-й взвод и штаб роты направились на запад вдоль пляжа к своим целям, чтобы обнаружить, что — спасибо флоту — дота больше не существует. Затем они выдвинулись вглубь берега по дороге, ведущей к замку, и зачистили несколько позиций снайперов. Остальная часть роты, следуя на запад, захватила пулемет и 105-мм орудие, оставленные расчетами. Попытка применить эти трофеи против их бывших владельцев не увенчалась успехом. На этом этапе были взяты первые пленные». Через 20 минут после первой волны десанта на берег доставили резервные роты виннипегского батальона — «А» и «С». Пляжи все еще находились под огнем. Рота «А» прошла через дюны и направилась к Сен-Круа-сюр-Мер, в то время как рота «С» выдвинулась в Банвиль.
Второй штурмовой батальон 7-й бригады — регинских стрелков — высаживался в секторе «Нэн Грин» по другую сторону устья реки Сель, практически прямо на городской набережной курортного городка Курсель. Их поддерживали танки DD эскадрона «В» 1-го батальона гусарского полка. Здесь танки-амфибии прибыли на берег практически одновременно с пехотой, хотя имели такие же сложности при спуске на воду. Проблема состояла в том, что танков было слишком мало. Командир танка сержант Лео Гарипи вспоминал:
«Флотилия десантных барж долго маневрировала, готовясь к спуску танков. После долгих ожиданий нам сообщили, что командование запретило запускать танки-амфибии в таком бурном море, и баржа доставит нас непосредственно к берегу. Мы были расстроены, все наши тренировки пошли прахом. Нас выкинут на берег словно обычную пехоту. Внезапно с нами связался майор Дункан и спросил, готовы ли мы рискнуть. Мы сразу же согласились и стали готовить танк к сходу на воду. Судно развернулось в подветренную позицию, маневр сильно усложняли ветер и волны. Рампа опустилась, и мы по очереди скатились с палубы. Эти 2 км по бурному морю стали самым долгим путешествием в моей жизни. Я стоял позади башни и пытался править, но без особого успеха… Вскоре вокруг нас начали рваться мины. В нескольких местах экран был пробит пулями. Я посмотрел назад, чтобы узнать, как там остальные, и увидел, что многие танки утонули, а экипажи их отчаянно пытаются спастись, карабкаясь на ярко-желтые надувные лодки. Впереди нас показалась мини-субмарина, которая должна была привести нас к цели — орудийному блокгаузу. Парень на лодке показывал мне знаками, что нас сносит в сторону, но вернуть танк на курс было невозможно. Распорки, удерживающие прорезиненную юбку, стонали, и я боялся, что они в любой момент развалятся… Скоро стало совсем мелко, и подлодка ушла в сторону. Из 19 наших танков я видел только девять. Несмотря на ветер и течение, мы прибыли к берегу всего в паре десятков метров от цели. Гусеницы коснулись дна, танк выкатился из воды, и я отдал приказ сбросить экран и приготовится к бою… Немецкие пулеметчики в дюнах были абсолютно ошарашены, увидев внезапно появившийся из моря танк. Некоторые из них побежали, другие остались сидеть в своих гнездах и пялились на нас, не веря глазам. Мы косили их из пулеметов подобно стеблям кукурузы. Эффект внезапности был полный».
Перед пехотой регинского батальона стояла непростая задача — подавить защищавший берег опорный пункт WN29 и затем зачистить город Курсель. Опорный пункт состоял из двух казематов Н162 с 75-мм орудиями и одного каземата H677 с 88-мм орудием. Подходы к бункерам прикрывали огнем шесть бетонных пулеметных дотов и четыре позиции типа «Тобрук». Бомбардировка и артналет не нанесли серьезного ущерба опорному пункту. Оборону в дотах и траншеях занимали солдаты 6-й роты 736-го гренадерского полка 716-й пехотной дивизии. Она была дополнена, по меньшей мере, взводом восточных добровольцев 642-го батальона. Дома вдоль набережной также были укреплены и превращены в огневые точки. Прибывшие на берег танки-амфибии сразу же попали под фланговый огонь орудийных казематов опорного пункта. Рядовой Генрих Зибель из приданного 6-й роте взвода противотанковой роты 716-й дивизии был в расчете 88-мм орудия в бункере опорного пункта WN29.
«Мы стреляли сначала в приближающиеся к берегу корабли, потом в эти странные танки, что вдруг выбрались на пляж прямо из моря. Я мало что видел, поскольку дым окутал все вокруг, но я думаю, что мы уничтожили два танка перед тем, как орудие получило прямое попадание. Была вспышка и сильный грохот, и я был отброшен на бетонный пол и некоторое время оставался без сознания. Когда я очнулся, то обнаружил, что двое из расчета убиты, а многие другие ранены. Орудие вышло из строя, и надо было как-то выбираться из бункера».