Снаряд, уничтоживший орудие Зибеля, был выпущен из танка сержанта Гарипи.
«Прокатившись по пляжу и давя по пути препятствия, мой танк подошел вплотную к блокгаузу, который был замаскирован под жилой дом, но, видимо, получил попадание при налете флота, потому что часть его бутафорской крыши слетела на землю. Я стал осматривать берег, и в этот момент танк качнулся от близкого разрыва. Я решил, что нас чуть не угробил корабельный снаряд, но внезапно обнаружил, что ствол орудия в блокгаузе движется. Оно не было выведено из строя, как я сначала думал, и вело огонь. К счастью, мы находились слишком близко к нему, вне зоны поражения… Я приказал отойти немного в сторону, развернул башню и выпустил в амбразуру пару бронебойных снарядов. Мы били практически в упор. Затем мы объехали каземат, зашли в тыл и положили парочку снарядов в стальные двери бункера».
Первые пехотные роты батальона регинских стрелков — «А» и «В» — прибыли на берег в 08.09 и 08.15 соответственно. Рота «А» высадилась прямо перед фронтом опорного пункта WN29 и понесла существенные потери, оставив в полосе прибоя и на пляже более пятой части личного состава. Рота «В» была доставлена немного восточнее, пересекла под фланговым огнем опорного пункта открытое пространство пляжа и приступила к зачистке прибрежной части Курсель-сюр-Мер. Танки эскадрона «В», между тем, методично уничтожали огневые точки, позволив пехоте проникнуть во внутреннее пространство опорного пункта и приступить к его зачистке. Регинцам пришлось брать штурмом и линию укрепленных зданий, сгруппированных у железнодорожной станции городка. Бой длился более двух часов. Позже процесс зачистки опорного пункта WN29 пришлось повторить, потому что едва только штурмовые роты углубились в город, уцелевшие немецкие солдаты, укрывшиеся в подземных убежищах, вернулись в огневые точки и снова открыли огонь. WN29 представлял собой угрозу практически до конца дня «Д».
Передовые части только начинали зачистку Курсель-сюр-Мер, когда на берег прибыли две резервные роты батальона регинских стрелков. Рота «С» быстро и организованно пересекла пляж и приступила к нейтрализации немецкого сопротивления в выделенной ей части города. Высадка роты «D» произошла с задержкой по времени, когда значительную часть береговых преград уже накрыло приливом. Две десантные баржи были полностью уничтожены, подорвавшись на минах, остальные получили серьезные повреждения. Пехота понесла значительные потери, среди убитых оказался и командир роты майор Лав. Когда рота «D», наконец, собралась на берегу, в строю осталось только 49 человек. Тем не менее, подразделение выдвинулось к намеченной планом цели — деревне Ревье.
Курсель-сюр-Мер был разделен командиром батальона регинских стрелков подполковником Матесоном на 12 секторов. Каждое из подразделений точно знало свои задачи по зачистке населенного пункта, однако захват города вылился в долгое и яростное сражение. Бои шли за каждый дом. В верхнем городе, сразу за замком, располагался опорный пункт WN30, который доминировал над улицами и домами прибрежной части. Позиция включала в себя пулеметы и минометы и обороняла проходы вглубь побережья вдоль дороги, уходящей в Ревье. Неоценимую роль в штурме немецких позиций сыграла бронетехника. Сержант Гарипи описал свое участие в зачистке города:
«Мы направились прямиком в город. Опасаясь, что главная улица заминирована, я направил танк через задние дворики и сады. Мое место сбора было у городского кладбища, на рю Эмиль Эро. Внезапно взъерошенный француз возник прямо перед танком и принялся что-то кричать, дико жестикулируя. Я высунулся наружу и спросил, чего ему надо. Он закричал: «Боши, боши!» и показал в направлении улицы. Коверкая слова, он пытался что-то объяснить, но его английский был кошмарным. Я прервал его и на французском языке спросил, что происходит. Француз был несказанно изумлен, что я могу говорить на его языке, и было непросто успокоить переполнявшие его чувства. Наконец, он пришел в себя и рассказал, что прямо перед нами, в большом парке, за стеной высотой в 2,5 метра укрылся отряд немцев. Один из корабельных снарядов проделал в стене пролом, и всякий раз, когда наша пехота пытается пройти мимо этой дыры, немцы поливают ее пулеметным огнем… Я двинулся туда и вскоре встретил офицера из батальона регинских стрелков, который попросил меня блокировать пролом корпусом танка и позволить его людям перебраться на другую сторону. Я не испытывал большого желания выступать в роли защитного экрана и ответил, что просто войду в парк и разберусь с этими пулеметчиками. Я занял позицию прямо перед стеной, продавил ее передней частью танка, выпустил дымовую гранату в живую изгородь неподалеку и полил ее хорошенько пулеметным огнем. Затем я уложил фугасный снаряд в будку охранника в дальней части парка. Это произвело должный эффект, и 32 немецких солдата сдались в плен. Я думаю, что это была первая большая группа немцев, захваченная в городе».
Примерно к полудню сектора «Майк» и «Нэн» слились, образовав общий фронт вдоль северной части города, а опорный пункт WN30 был захвачен и нейтрализован. Сразу после этого пехота и танки выдвинулись на юг, в направлении Ревье.
Первая волна канадской 8-й бригады
На левом фланге участка «Джуно», между деревнями Берньер и Сент-Обен, высаживались штурмовые батальоны канадской 8-й бригады: батальон личных канадских стрелков Королевы в секторе «Нэн Уайт» и батальон северного побережья — в секторе «Нэн Рэд». Береговую линию здесь обороняли две пехотные роты 716-й пехотной дивизии. Опорный пункт WN28 в Берньере и ряд изолированных укрепленных домов поблизости занимали солдаты 5-й роты 736-го гренадерского полка, а опорный пункт WN27 в Сент-Обен защищали солдаты 9-й роты 736-го полка. Оба опорных пункта представляли собой совокупность пулеметных и орудийных огневых точек, окруженных проволочными заграждениями и минными полями. Подходы к опорным пунктам простреливались из вилл и домов за пляжами, доведенных немцами до стандарта узла сопротивления. Две роты батальона личных стрелков прибыли к береговой линии в 08.00. Как и в секторах западнее, танки DD батальона кавалерийского полка форта Гарри опоздали. Их не рискнули спустить на воду, и танко-десантные баржи высадили бронетехнику непосредственно у берега, примерно в 08.15. Специальная техника 79-й бронетанковой бригады опередила танки-амфибии на несколько минут и прибыла фактически одновременно с пехотой. Инженерные машины разделили на несколько отрядов по шесть единиц в каждом, организованных таким образом, чтобы как можно эффективнее и быстрее разобраться с береговыми препятствиями и расчистить проходы для техники вглубь побережья. Для экипажей инженерных танков это было крещение огнем. Лейтенант Йен Гамертон из 22-го драгунского батальона был командиром «Краба», приписанного к отряду № 2. Он вспоминал:
«Наше десантное судно причалило к берегу, и рампа опустилась. Первый тральщик скатился вниз и корабль немного подался назад. То же самое повторилось, когда сошел второй танк. Потом раздался грохот и странный хруст. Оказалось, что под рампой взорвалась мина. Настала наша очередь. Рампа под гусеницами танка стала клониться на бок, и мы заскользили вдоль нее, ударившись бортом в стальной тетраэдр, увешанный снарядами. Один взорвался, но мы каким-то чудом не пострадали. В конце концов, мы выбрались на берег, где танк Джока Стирлинга и еще один «Краб» тщетно старались проломить стену мола. Немного дальше AVRE обстреливал мол из «петарды», но тоже без особого успеха».
Пока бронетехника пыталась форсировать мол, неся потери от артогня, штурмовая пехота батальона личных стрелков Королевы укрывалась за береговыми препятствиями и подбитыми танками, прижатая огнем противника. Приливное течение снесло LCA с ротой «В» примерно на 150 метров на восток, и пехотинцам пришлось высаживаться непосредственно перед фронтом опорного пункта WN28. Ротная группа оказалась прижата вражеским огнем на пляже и в течение нескольких минут потеряла 65 человек. Уцелевшие укрылись за стеной мола и выискивали возможность подобраться к дотам с тыла. Между тем, после потери четырех машин, специальной технике удалось все же перебраться через волнолом. Лейтенант Гамертон описал этот процесс в воспоминаниях:
«Видя, что у AVRE ничего не выходит, я направил танк к подножию ведущей на вершину мола бетонной рампы, перекрытой стальной конструкцией, известной как «элемент С». Мы выпустили фугасный снаряд в угол ворот, подкорректировали прицел и стали делать выстрел за выстрелом, пока эти проклятые ворота не разлетелись вдребезги. Тогда мы отошли назад и позволили AVRE подняться по рампе, чтобы сдвинуть обломки ворот и открыть проход наверх. Но тяжелый AVRE соскользнул одной гусеницей с рампы и опрокинулся на бок. Второй AVRE сумел столкнуть фрагменты ворот и пошел вперед, но налетел на мину на самой вершине бетонной стены. Я выскочил из танка и прицепил трос к заднему буксирному крюку поврежденного танка. С большим трудом нам удалось стащить его вниз, но при этом мы зашли слишком глубоко в прилив, и вода залила нам двигатель… Я дал сигнал Джоку и второму тральщику следовать по рампе и начать траление вглубь берега, после чего отдал приказ экипажу: «Покинуть машину».
Между тем, рота «А» канадских стрелков высадилась среди дюн западнее деревни Берньер и быстро покинула пляж, но у железнодорожной линии попала под плотный минометный огонь. В течение 15 минут почти 50 % личного состава оказалось выведено из строя. Взводы перемешались, и солдаты вынуждены были действовать небольшими сборными отрядами, часто на свой страх и риск, поскольку командиры были убиты или ранены. С прибытием на берег танков кавалерийского полка форта Гарри ситуация стала постепенно улучшаться. «Шерманы» прикрыли огнем солдат роты «В», что позволи