[51].
Французские механики также были приняты на довольствие как офицеры[52]. Но обмундированием снабжались как солдаты. В частности, их неудовольствие вызвало то, что летчикам полагались унты, а им, работающим на морозе, нет. Мороз был главной проблемой для всех, а для механиков особенно. Многие были мобилизованы на Ближнем Востоке, где прожили всю жизнь и вообще не знали, что такое холод. Теперь каждый день им приходилось разбирать и собирать авиационные моторы на морозе. Как и пилоты, которые проводили весь день на улице, так как майор Тюлян требовал присутствия всех на взлетной полосе во время тренировок.
В середине января капитан Мирлес убыл в Лондон для отчета о состоянии дел с организацией «Нормандии». Де Голль одобрил состояние дел: выбор самолета, самостоятельность «Нормандии», форму одежды и подчиненность французской военной миссии. Кроме того, необходимо было решить ряд вопросов — функционирование в новых условиях, снабжение военной формой, которое было оставлено на распорядительность миссии в Москве, конфликт между военной и дипломатическими миссиями «Сражающейся Франции», формирование второй эскадрильи, второго истребительного полка и перевод в СССР бомбардировочной группы «Бретонь».
Мирлес попросил отозвать командира «Нормандии» Пуликена, возраст которого не позволял выполнять полеты и полноценно командовать эскадрильей. Наличие двух командиров, при котором административный, Пуликен, не мог летать и водить часть в бой, а тактический, выводящий летчиков в бой, является подчиненным первому, вызвали недопонимание как советского командования, так и самих французов. Пожилой летчик-бомбардировщик, прибывший как действующий летчик, но не планирующий участие в боях, кроме того, демонстрирующий неприятие советской идеологии и часто хвалившийся своим участием в интервенции, вызвал серьезные подозрения у советского руководства. Вдобавок Пуликен и сам испытывал психологические трудности, не найдя контакт с остальной, более молодой, частью «Нормандии».
Предлог для решения вопроса возник сам собой. Во время тренировочного полета у майора Жозефа Пуликена произошло смещение позвонка в результате ранения, полученного в Первую мировую войну. Он был доставлен в госпиталь в Москве. В результате все командование перешло к майору Жану Тюляну и его заместителю Альберу Литольфу. Пуликену после выхода из госпиталя было объявлено, что его административная задача выполнена, эскадрилья стала на ноги. Он был сначала оставлен в распоряжении миссии. А в марте 1943 г. отправлен в Лондон, где был назначен командиром группы «Лотарингия».
С пополнением, однако, вопрос был в полном тумане. Уже раньше англичане отрицательно смотрели на отзыв персонала из RAF, а со сменой власти в Африке стал проблематичным и набор на Ближнем Востоке, как в связи с тем, что летные части там больше не были в подчинении де Голля, так и в связи с начавшимся наступлением немцев в Тунисе. Было решено направлять пилотов, пробиравшихся в Лондон поодиночке, не в Раяк, а напрямую в Москву, в распоряжение военной миссии. С техниками же, которых требовалось намного больше, чем пилотов, определенности было еще меньше. Мирлесу было необходимо согласовать вопрос о предоставлении советского технического персонала, а также о создании французской авиадивизии. Де Голль с Валеном, невзирая на нехватку офицеров, намеревались развернуть «Нормандию» в дивизию. Для чего предполагалось сформировать второй истребительный полк «Париж» и вывести группу бомбардировщиков «Бретонь», которая осенью 1942 г. была выведена в Сирию и находилась вне боев, в Советский Союз.
Кризис во взаимоотношениях военной и гражданской миссий тем временем стал перехлестывать через край, наложившись на общий кризис Комитета де Голля. После решения о создании объединенного комитета освобождения с Африканской Францией и по причинам расхождения по ближневосточным вопросам де Голль сменил комиссара по иностранным делам, просоветски настроенного Мориса Дежана[53] на проанглийского Рене Массигли, который был послом Франции в Турции. Он перешел на сторону де Голля в конце 1942 г. после операций союзников в Сирии и Алжире[54]. В дипломатических кругах ходили слухи, что де Голль предполагал поменять Дежана и Роже Гарро местами.
Генерал Пети письменно отказался подчиняться Гарро, напомнив, что военная миссия задумывалась как автономная структура, хотя и не отказывался информировать о своей деятельности. Более того, он фактически сорвал намерение Гарро посетить расположение «Нормандии» в конце февраля. Ни тот ни другой не смогли двинуться дальше Москвы в отсутствие Мирлеса, которого де Голль решил оставить в Лондоне, посчитав, что его миссия выполнена — французская летная часть в СССР создана и функционирует.
Пилоты тем временем стали роптать, что их долго держат в тылу и используют только для пропаганды. Летчики часто выступали по франкоязычному «Радио Москвы», и к ним постоянно наведывались различные корреспонденты, в том числе иностранные.
Первоначально отправка «Нормандии» на фронт была запланирована на 23 января 1943 г. Однако была задержана на три недели из-за непогоды и снежных заносов. В это время Мирлес уехал в Лондон, а из-за трений внутри французских миссий советское командование отказалось вводить «Нормандию» в бой в его отсутствие. Генерал Пети отправил три отчаянных депеши в Лондон, умоляя скорее прислать Мирлеса обратно.
Мирлес вернулся временно произведенным в майоры[55]. И был назначен военным атташе дипломатического представителя «Сражающейся Франции» в СССР и одновременно специальным представителем де Голля перед командованием ВВС СССР. Фактически ему предназначалось примирить две стороны, хотя Пети воспринял это как немилость. Надо отметить, что в связи с высадкой союзников в Африке и созданием в Алжире еще одного центра, претендующего на роль французского правительства, все с тревогой ожидали, чем закончится период двоевластия де Голля и Жиро.
Советское командование отказалось до выхода «Нормандии» в бой и прибытия второй группы пилотов присвоить ей статус полка. Налаживание взаимоотношений де Голля и Жиро, выразившееся в обмене представителями, причем со стороны де Голля был направлен из Бейрута генерал армии Катру, убедило союзников в скором достижении согласия. Хотя и окончательно стало ясно, что вторая группа пилотов не прибудет в срок и дальнейший набор технического состава на Ближнем Востоке невозможен. Однако без Мирлеса все застопорилось, и только после его возвращения из Лондона эскадрилья стала готовиться к отправке на фронт.
В конце февраля летчикам устроили трехдневную экскурсию в Москву. Они отметили, что город незначительно пострадал от бомбежек благодаря эффективной противовоздушной обороне. Пилоты посетили Большой театр, Кремль, Красную площадь и собор Василия Блаженного. А также Парк культуры, в котором были выставлены образцы немецкой техники, захваченной Красной Армией. Здесь французские пилоты впервые увидели Фокке-Вульф 190, с которым им вскоре предстояло сражаться на фронте. А также встретили французские танки «Сомуа», использовавшиеся Вермахтом под Москвой.
В марте все члены группы, ранее задержанные в Тегеране, прибыли на место службы. Группа получила 14 боевых самолетов Як-1. Их носы были раскрашены в цвета национального флага Франции, и у кабины пилота была нарисована круглая трехцветная эмблема. Некоторые пилоты рисовали собственные символы-талисманы. Марсель Лефевр изобразил профиль легендарного персонажа выпивохи Папаши Маглуара, якобы бывшего секретарем Робеспьера и прославившегося различными комическими историями. Ролан де ля Пуап и Альбер Дюран на воздухозаборнике нарисовали акулью пасть, которую они переняли у американской эскадрильи «Летающие Тигры». У Леона Куффо позднее появился утенок Дональд из мультфильма. Луи Керне нарисовал бретонского пастушка в национальном костюме.
За неделю до отправки на фронт прибыл связной самолет У-2, на котором летали Жан де Панж и Михаил Шик.
19 марта в распоряжение «Нормандии» прибыли генерал Пети, полковник Шумов, майор Пуликен, майор Мирлес, полковник Левандович и Илья Эренбург. 20 марта впервые в расположении «Нормандии» был поднят французский государственный флаг с эмблемой «Сражающейся Франции» — лотарингским крестом посредине. Летчики сдали своеобразный экзамен, по итогам которого подготовка двух пилотов — Марселя Альбера и Раймона Дервилля — была оценена на «отлично», четверых — Ролана де ля Пуапа, Марселя Лефевра, Ива Маэ и Дидье Бегена — на «хорошо» и остальных — на «удовлетворительно». Было признано, что эскадрилья готова к отправке на фронт. После длительного застолья и катания генерала Пети на самолете над Иваново эскадрилья получила приказ к отправке.
22 марта часть перелетела на аэродром базирования Муковнино у города Полотняный Завод. Эскадрилья «Нормандия» была включена в оперативное подчинение 204-й бомбардировочной дивизии под командованием полковника Андреева, который вместе с командующим 1-й воздушной армией генерал-лейтенантом Худяковым лично встречали французов.
Местность совсем недавно была освобождена Красной Армией. Аэродром располагался возле наполовину сожженной деревни, и летчики поселились в уцелевших избах.
Германское командование отреагировало на появление французской авиачасти на советском фронте приказом маршала Кейтеля, которым попавшие в плен французы расценивались как партизаны и подлежали расстрелу на месте. Еще ранее Виши приняло аналогичный приказ против французов, вступивших добровольцами в ряды антигитлеровской коалиции. Они подлежали расстрелу, имущество конфискации, а семья аресту.