Так греческие о византийских делах писатели называют россиян на многих местах народом скифским, скифами, тавроскифами, таврянами, то есть таким народом, которой жилище имеет в Скифии около Таврийского полуострова, что ныне мы Крымом называем; а тем они ничего не объявляют о происхождении, но только о их жилищах. Ибо как россияне предприняли первые воинские походы под Царьград в девятом веку после Рождества Христова, то надлежало объявить, откуда пришел народ такой воинственной и сильной. Имя их грекам тогда уже было известно, прослышав об оном либо от болгаров, либо от самих россиян, но не задолго до того времени об них проведали; ибо подлинно доказать можно, что прежде девятого века о российском имени вовсе не знали.
Некоторые написали, что россияне названы тем именем от рассеяния, или от русых волос, или от сильного крика, которой от них в бою против неприятеля был слышан, но сии истолкования касаются до одних имен, которые принять было бы можно, ежели бы утверждались на исторических доказательствах.
Иные для произвождения россиян от одного рода с богемцами и поляками, чему и так никто не спорит, выдумали князя Руса, брата Чехова и Лехова. Иные производят россиян от города Старой Русы, но вероятнее, что оной город назван по россиянам, а не россияне по городу.
Но разве будем все только опровергать чужие мнения, своего не предлагая? Никак, почтеннейшие слушатели, еще не все от нас объявлено, что решению сего дела потребно. Наперед рассмотрим, какие народы в России поселились, и исследуем, что домашние писатели о происхождении россиян пишут, дабы наше о том мнение тем надежнее и основательнее предложить было можно.
Из древних российских летописцев, которых довольное число имеем, известно, что россияне в сих землях за пришельцев почитаемы быть должны. Чудъ — так по-российски называются все прежние всяких земель жители до пришествия россиян в оных находившиеся. Ибо мною примечено, не только в самой средине России и в местах северных, но и в пределах южных при Волге реке, при Тоболе при Иртыше, при Оби, при Енисее, при Селенге, да и на самых китайских границах, что ежели кто увидя старинное какое укрепление, достопамятные здания, могилы, палаты, статуи и другие сим подобные вещи, спросить, какого то народу? Россияне ли то соорудили? То везде отвечают: делали то чудь, в древнейшие времена в тех местах жившие. А когда упоминается в российских летописцах о чуди, которые прежде россиян жительство имели в северной части России, то особливо разуметь должно чухонцев, карелов и естландцов.
Ежели кто похочет назвать их первоначальными сих стран жителями, то я в том не спорю, ибо из истории доказать не можно, чтоб они когда-нибудь в других местах живали, или бы другой какой народ прежде их имел в сих землях жительство. Грекам они для великого расстояния земель знаемы не были, но римляне, покоряя под свою власть Германию, получили о них довольное известие, по свидетельству Тацита, которой так точно их описывает, что хотя бы он был сам в жилищах чухонских, то ничего подлиннее, и ничего яснее о них объявить не мог бы.
Но могло ли мне придти на ум, чтоб произвести россиян от столь неславного народа? Предки россиян от славных своих дел в древние времена славянами назывались, которых живших некогда у реки Дуная, по летописцам российским, выгнали волохи, то есть римляне, и сперва поселились у реки Днепра, и овладевши всею Польшею, построили во первых город Киев. Оттуда идучи вверх по реке Днепру для сыскания земель, далее к северу простирающихся, пришли на реки в Ильмень озеро впадающие, по которым плыть им в низ было способно.
Они в кратком времени и без великого труда могли принудить чухонцев к уступлению отчасу больше места и, следуя за ними по оставленным от побежденных землям яко победители, создали знаменитой в прежние времена Новгород, может быть и другие российские города, и Смоленск и Чернигов от сих пришельцев построены.
Когда сие учинилось, того подлинно определить не можно. Новгородскому летописцу, в котором написано, будто Новгород построен во времена Моисеева и израильской работы, никто поверить не может. Только из вышеобъявленного заключается, что Новгород построен после Киева. А Киев, по польским писателям, создан от князя Кия в лето четыреста тридцатое после рождества Христова; чего весьма довольно, поскольку те же те же самые писатели прародителя своего народа Ляха не полагают выше пятисот пятидесятого года, да и нет ни одного тех времен историка, которой бы прежде Юстиниана императора упоминал о народе славянском.
Упомянем здесь о Кие, основателе города Киева, то, что написал в Киевской летописи Киево-Печерского монастыря монах Нестор, которой у нас прежде сего ошибкою переводчика Феодосием назван. Он опровергает ложное некоторых своего века писателей мнение, якобы Кий будучи не знатного рода, питался перевозом на реке Днепре, и якобы то место, где Кий на Днепре перевозил, называлось сперва Киев перевоз, а в последующие уже времена по собравшемся там в великом множестве народе зачался город, которой потом пришел в такую славу.
Нестор же доказывает, что Кий ходил войною под Царьград, чего бы ему учинить было бы невозможно, ежели бы он не был князем. Потом объявляет он, что Кий, по заключении с греками мира, победил болгаров, живущих у реки Дуная, и увидя веселое тамошних мест положение, начал строить себе город, чтоб иметь в оном свое правительство, но будучи обеспокоен частыми набегами от соседственных народов, возвратился в Киев; о чем по объявлению Несторову в его времена, а именно в двенадцатом веке после рождества Христова, имелись еще ясные свидетельства тем, что развалины помянутого у реки Дуная Кием построенного города назывались Киевцем.
Все сие изрядно, только оное так истолковать надлежит, дабы тем у греческих писателей, живших прежде Нестора, не отнять достоверности.
Покойный профессор Байер Кия почел за готского царя Книву, о котором Иордан объявляет, что он, Паннонию завоевав, с римским цесарем Декием бой имел, только сие произведение князя Кия от готов летописцам нашим противно, которые единогласно его славянским князем называют. К тому же, и время царя Книвы от вышепоказанного времени князя Кия почти двумястами годов разнствует, и потому сие мнение ни на чем ином не утверждается, как только на малом имен сходстве, которое в таком деле за доказательство принять не прилично. Равным образом, или еще с большею вероятностью, можно бы было разуметь под именем Кия валъского князя Кияра, в древних стихах у Торфея упоминаемого. Ибо валами или валвами у германских и северных писателей вообще назывались все народы, которых языка они не знали, или о подлинных их именах не ведали, так то от Грубера многими примерами доказано.
Из вышеописанного явствует, что Кий жил во время греческого императора Феодосия Второго, при жизни которого, или и после, не находится, чтоб славяне к Царьграду приступали. Но тогда гунны, учинив нападение на дунайские страны, бились с греками, и при проходе их мимо Киева Кий, может быть, дал им добровольно или с принуждения в помощь некоторое число своего войска, и сам ходил с ними против греков.
Греки не упоминают о славянах, за тем что их против гуннов было мало. А россияне умолчали о гуннах, объявляя только о делах своего Кия, которой, по моему мнению, в гуннском войске находился полководцам.
Что о болгарах выше объявлено, никаким не подлежит затруднениям. Они с гуннами вместе из первых своих поволаских жилищ переселились в Паннонию; ибо до приходу гуннов нимало о болгарах не упоминается, а после гуннов спустя только сто лет они, по Иордановым словам, со славянами и антами соединившись, Римскую империю набегами обеспокоивали.
Представим себе, что Кий с гуннами и болгарами по окончании походу против греков остановился у Дуная; и как ему тамошние приятные места полюбились, которыми уже прадеды его владели, то предпочитая оныя занятым им на Днепре странам, по разделении между победителями мест создал град, которым по справедливости надеялся безопасно владеть для учиненной союзникам помощи. Не весьма ли то вероятно, что он увидя способной случай, больше охоты имел учредить себе владение в отечестве, нежели в чужих землях, где окружен был разными дикими и хищными народами? Не могло ли статься, что между им и гуннами, и болгарами произошла ненависть и вражда, чего ради он заблого рассудил возвратиться в созданной им город Киев?
Потом Кий, по объявлению летописцев, отправился против болгаров, на реках Волге и Каме живущих, которых победивши возвратился в Киев, где и скончался. Сии те болгары, от которых, по свидетельству всех писателей, произошли дунайские.
Старинного города болгарского остатки, где было главное сего народа жилище, находятся недалеко от реки Камы, около семидесяти верст от Казани, которые государь император Петр Великий, будучи в походе в 1722 году с войском против неспокойных персиян, соблаговолил сам осмотреть, и от того случая достались нам имеющиеся на старинном болгарском городище многие древние надгробные надписи на армянском и татарском языках, которые премудрый император для сохранения их повелел списать и перевести на российской язык. По сим надписям что надлежит рассуждать для изъяснения истории о болгарах, о том здесь упомянуть было бы излишним.
Напоследок, дабы приключения Кия к концу привести, то, по словам вышеупомянутого летописца, у Кия было два брата Щек и Хорев, да сестра Лыбед, которые все жизнь свою в Киеве скончали, а о потомках их не упоминается. Только объявлено, что род Киев и его братьев владычествовал долго над Польшею, что, по моему мнению, разуметь должно о той части Польши, которая под Киевским владением состояла. А что киевляне тогда всеми местами между Днепром и Вислою владели, сие бесспорно. Ибо произошедшие от Леха польские князья больше в западных от Вислы местах, нежели к востоку владение свое распространить старались. Нестор сверх того пишет, что иное было княжение киевское, иное древлян, иное дреговичей, иное славян новгородских, иное полотчан, иное кривичей.