Древние скандинавские истории, что саги называются, превозносят Сигурлама, гардарикского царя, с супругою Гейдою и с сыном Свафурламом, которой, по мнению Торфееву, жил в оные времена, а другие пишут, что он был Отинов сын и от отца возведен на царство; иные же, не упоминая о его роде, только объявляют, что владел Гардерикею. Без сомнения Герравда причислять должно к российским царям, которого дщерь Гейрриду взял себе в супружество Норвежец Авгмунд-Флок, которому по сему сродству досталась во владение немалая часть России.
Герравд, царь российской, как пишут, дщерь свою Силкизифу отдал в супружество за норвежца Одда, которая принесла ему царство в приданое. Одд, родивши от супруги своей двоих сыновей, Асмунда и Герравда, для любви своей к отечеству возвратился в Норвегию. Гумлий, царь гунландской, отошел от норвежца Гейдрик: а, морские поиски чинящего, во внутренние царства своего места и выдал за него дочь свою Сифку, от которой Гейдрик родил сына именем Главда.
Гроллавг был сильнейший изо всех гардарицких царей своих времен, не только в рассуждении пространного его владения, но и великого ради богатства; супруга его Герборг, сын Герлавг, дочь Гергерда все красотою славны. Гейдрик Норвежец, для утверждения своей у царя власти, увез с собою сына его Герлавга яко бы для воспитания, а с дочерью его Гергердою браком совокупился, с которою вприданое получил Виндландию, то есть Финляндию. Причем, шведской писатель Олай Bepeлий за примечания достойно находит, что в те времена Финляндия принадлежала к российскому государству.
В сии времена в первые упоминается о приморском городе Алдейгиабурсе с Россиею смежном и славную имевшем гавань, откуда в Голмгардию сухим путем идти можно было. По моему мнению, построен он в здешних странах от готов, что и по имени явствует, которой на их языке старую крепость или город значит. Жители онаго города, утвердившись властью и помощью своего народа, имели в начале собственных королей, в числе которых находился Ингвар, убитой от Стурлавга прозванием Трудолюбивого. Стурлавг дочь Ингварову именем Ингигерду, сочетав браком с Фрамаром, возвел его там в короли. Гергеир Алдейгиабурский же король во время осады того города королем Трандийским Еистеином в бою убит. Биартмар, граф Алдейгиабургский, в рассуждении силы своей многим королям не уступал.
А в следующие времена означенной город, как кажется, славы своей по большей части был лишен, потому что об оном до тех пор ничего не упоминается, пока по приведении оного под российскую державу во время Владимира Святославича королевич норвежской Ерик Гаквинов сын его не взял. Потом Ингигерда, шведская королева, сей город получила во владение от супруга своего великого князя Ярослава Владимировича и во оном наместником определила графа Рогнвалда, о учинившихся после в том месте приключениях никакого известия не имеем, да и подлинного его положения не знаем, хотя некоторые думали, что точно оное показали.
Во-первых, погрешил Олай Рудбек, полагавши Алдейгиабург у реки Волхова близ Ладожского озера, а для утверждения того назвал он сие озеро Алдеск, будто между именами Алдейгиабург и Алдеск имеется какое сходство. Байер, последуя может быть сему Рудбекову мнению, почел без основания старую Ладогу, город нами довольно известной, за Алдейгабург, утверждаясь на российских летописцах, по которым Ладога была первая столица великих князей российских. Петр Дикман, по свидетельству Страленберговух, признавает Алдейгиабург за главный и столичный город Голмгардии и Гардарики.
Но ученые сии люди не припамятовали, что по свидетельству всех историй, Алдейгиабург российскому скипетру подвержен был уже в последние времена незадолго до его разорения, и что он везде от Голмгардии и Гардарикии различается, следовательно, не можно тому статься, чтоб великие князья российские имели в нем свою столицу.
Сие бесспорно, что у Алдейгиабурга приставали корабли, и оттуда опять за море отпускались. Но оное Волхову реке и к старой Ладоге применить, по моему мнению, весьма не прилично. Хотя бы кто и объявил, что по обычаю тогдашних времен на малых судах в верх по Неве реке без труда ходить могли, и так они пришли в реку Волхов; хотя и положить, что имеющиеся в обеих сих реках пороги судовому ходу не препятствовали; но можно ли какую тому изыскать причину, для чего отправляющиеся в Голмгардию до того города водою не доходили? Для чего в Алдейгиабург до наступления зимы останавливались? Не явствует ли из сего, что Алдейгиабург далее отстоял от Голмгардии, нежели как старая Ладога от Новгорода?
Сверх того голмгардцы, отправляющиеся за море, сперва сухим путем ходили в Алдейгиабург и там корабли приготовляли, которое обстоятельство Старой Ладоге для того не пристойно, что сей город не больше Новгорода к строению судов и к хождению оттуда в море способен.
Байер и до него Bepeлий собирали свидетельства из писателей, по которым то, что здесь предложено, явствует. По всему видно, что Алдейгиабург стоял где-нибудь в Эстландии или в Ингерманландии на берегу Финского залива. И хотя Верелий в одном месте пишет, что из шведской провинции Смаландии ходили морем мимо Алдейгиабурга на Селандской остров Самсо, только оное разуметь можно о славном в прежних временах городе Алтенбурге в Багрим, дабы нашему мнению от того прекословия не было.
Впрочем, еще здесь упомянуть надлежит, что некоторые объявляют, будто в Санкт-Петербурге, на одном из здешних островов, и поныне видны следы города Алдейгиабурга, к чему они показывают на оном земляной вал, вышиною в пояс человеку, и обнадеживают, якобы также развалины каменного города прежде сего там имелись, и что оттуда брали камень на строение Санкт-Петербургской крепости.
Сие весьма бы прилично было верить, ежели бы теснота места, валом обнесенного, не препятствовала, чтоб оное за столицу бывших Алдейгиабургских королей признать, и притом бы положение острова к пристани кораблей было способное.
Другие помянутое объявление тем уничтожают, что о развалинах бывшего там каменного города, и о взятых оттуда к Санкт-Петербургскому крепостному строению камнях не только сомневаются, но и тому спорят и о земляном вале рассуждают, что он в новейших временах служил к обороне некоторому числу шведского войска на помянутом острове засевшему, чего ради здесь ничего о том подлинного не определяем, но точное изъяснение сего дела оставляем будущему от других исследованию.
По сем опять приходим к датскому королю Фротону Третьему, о делах которого, в России предпринятых, выше сего упомянуто. Оставил он по себе сына Фридлева, которой по историям России воспитан, и российскому царю, с которым он по матери был в родстве, на войне служил, а по свидетельству Кранциеву, он же и в России царствовал.
В оное время Швециею владел Голдан, сын Ерика Велеречивого, которой как Норвежцы на него учинили сильное нападение, либо сам уехал в Россию, либо к Фридлеву отправил посольство для испрошения себе против неприятелей помощи. Фридлев, слышав о смерти отца своего и о вступлении своем во владение не по наследству другого короля, легко склонил российского царя к отпуску обоим им вспомогательного войска, которым норвежцы из Швеции выгнаны, а Фридлев на отеческий престол возведен.
Потом готы, вышед из Швеции с многочисленным войском и завладевши Курляндскими и Эстландскими берегами, под предводительством их короля Вильмера Россию, состоящую тогда под державою царя Гервита, грабежом, огнем и мечом разорили.
Гервит по кровопролитной баталии чрез два дни продолжавшейся принужден был Нордиану, Вильмерову сыну, уступить государство: но как Нордиан при владении утвердиться не мог, Гервит, вознамерившись возвратить себе прежнее царское достоинство и собрав довольное войско, с таким устремлением на готов учинил нападение, что несмотря на храброе их сопротивление Гервит, воюя в отечестве своем и будучи всегда укреплен новым войском, сильного сего неприятеля из России выгнал. Часть оных под предводительством Нордиана чрез Литву и Польшу ушла во Фракию, а другая часть заблагорассудила возвратиться в свое отечество. Гервит, следуя за ним с победоносным своим войском, часть Швеции привел под свою державу и, при возвращении своем в Россию, оную во владение отдал своему сыну Гервиту же, которого шведы потом, лишивши престола, убили.
Старкадерово имя у северных народов храбрыми везде учинившимися делами весьма прославилось; только оное разные вожди носили, так что многие писатели не различают и их дела все одному приписывают, или одного за другого почитают. Повести об них можно применить к российским для одной только забавы вымышленным сказкам о древних воинах, которых мы татарским словом богатырями называем, и так об них рассуждаем, что более удивительного, нежели правдивого про них сказывают.
Того Старкадера, о котором здесь упомянем, как датчане так и шведы своим называют и повествуют, что он по учиненном на Россию нападении и по обращении в бег царя Флока сокровища его расхитил, биармским воинам, тогда пред другими славным, на войне помогал и на последок Визинна, знаменитого в России бойца, на поединке преодолел. Все сие, как пишут, учинилось при государствовании Фротона Четвертого, которой по исчислению Торфееву владел в четвертом веку после Рождества Христова.
От сего времени спустя больше ста лет о России ничего не упоминается, а потом о датском короле Кракге объявляют, что он на Россию наступил войною, но об оном походе никаких особливых обстоятельств не показано. Галдан Третий, король датский, по свидетельству Саксонову, услышав о произошедшей между шведским королем Алвером или Алариком и между Россиею войне, нимало не медля отправился Россиянам на вспомощение, которые его с отменным почтением и приняли.
Напротив того, Кранций объявляет, будто Галдан вместе с Алвером воевал против России и с братом своим Гилдигером, в российском войске тогда служившим, бился, а в другом месте, отменяя прежнее мнение пишет, что Галдан, сыскивая везде случая к приобретению себе славы и уведомившись о учиненном от шведов на Россию нападении, поехал туда, дабы помогать россиянам, и с братом своим Гилдигером, шведскую сторону державшим, сразился.