— Как она? — я, хромая, подошел к шаману.
— Кровь не останавливаться. Быть использовать боевой талант, он постепенно убивать ее.
— Она умрет?
— Не говорить ерунды. Подойти ближе, мы использовать твой талант для лечение. Быть немножко больно.
Хрена себе у старика «немножко»! Я чуть не взвыл, а по всему телу, отвечая на угрозу, зажглась частая сеть магических цепей. Так вот ты какой, мой ограждающий талант… С довольно неприятным чувством часть «брони» у меня на животе стала вытягиваться отростком в сторону жрицы. Контакт, и чужая боль пронзила меня. Сеть защищающего света расползается по животу девушки, рана начала затягиваться. У меня в уголке сознания возник узел чужих эмоций, как… да, как связь с фамильяром. Подруга, ты попала.
— Отдыхать, — велел старый шаман. — Хороший работа.
Глаза маленького гоблина вспыхнули золотом, и он истаял в эльфийском телепорте. У меня уже не осталось сил удивляться, так что я просто растянулся в высокой траве, глядя в звездное небо.
«Учитель, я закончил миссию Светлейшей.»
«Совсем большой стал, — хмыкнул старик. — Молодец, парень.»
Через ментальную связь я понял, что старший волшебник улыбается. Небо на северо-востоке осветилось — и духовный план словно взорвался, надо мной свирепствовала чудовищная эфирная буря.
«Учитель, тут какая-то аномалия в Силе, словно…» — я замолчал. Странное чувство не было запоздалым приливом адреналина, это была духовная магия. Границы моего восприятия стремительно раздвигались, источник лихорадило — я становился сильнее. Со смертью мастера я — вершина длинной династии темных магов, и их духи поддерживают меня, как главу рода. То, ради чего честолюбивые юнцы убивали своих наставников. Теперь я — учитель.
Я вскочил на ноги одним слитным движением, длительное пребывание наполовину эльфом не прошло даром. Остроухая сидит, обхватив колени, жрица спит на какой-то сомнительной чистоты тряпке. На границе восприятия — смутные образы, пожалуй, если постараться — я смогу понять, что ей снится. Ограждающий талант частично ощущается извне — сейчас он разделен между нами. Наверное, в итоге я стал уязвимее. Истинное активируется без малейшего дискомфорта — биотоки жрицы в норме, она здорова. Так вот вы какие, возможности магистра… Старика больше нет — в какой-то момент я даже испытал облегчение, как узник, долго томившийся в неизвестности и наконец услышавший смертный приговор. И что теперь? Коллеги по Ложе могут дотянуться до нашей деревеньки. Новый статус не сделал меня умнее, но — наблюдательнее, что ли, значительная часть информации теперь обрабатывалась «в облаке» духами предшественников. Мне-нынешнему не составило никакого труда расколоть заклинание эльфов, запирающее меня в степи — якорем барьера служил ключ от Черной Башни. Другое дело, развеяв барьер, я не добился ровным счетом ничего — духовный план лихорадило после ухода учителя, и вздумай я открыть портал — прибыл бы по кускам в 17 разных локаций. Впрочем, справедливо и обратное — порталы недоступны для всех, немедленного удара Ложи по сестрице можно было не опасаться. Будем ждать. Сдам квест Светлейшей, заручусь королевской благодарностью… Еще разок проверить жрицу…
— С ней все будет в порядке, — вполголоса говорит эльфийка. — …Господин.
— Иди лесом, — так же тихо отвечаю я. — Знаешь же, что печать будет держаться лишь до рассвета.
— Но рассвет еще не наступил, — возражает ушастая. — И не факт, что для нас он наступит.
Ага, то-то я ощущаю острый дефицит песца.
— Ожидается еще что-то? Рассказывай.
Эльфийка вздрагивает. Упс, это же прямой приказ. Надо бы избегать побудительного наклонения, хотя бы до утра.
— Двор может попытаться убить нас обоих по результатам ритуала. Наверное, мне следует объяснить суть Песни о Губителе, иначе будет непонятно.
Я промолчал, видимо, это было принято за согласие.
— Мы не стареем. Взрослый эльф живет вечно, если не будет убит. Но со временем неизбежно вырабатывается набор стереотипов и готовых решений, мышление утрачивает гибкость. Закон гласит, что правящая каста должна регулярно обновляться, не реже, чем раз в 500 лет, чтобы соответствовать меняющемуся миру. Обычно это обновление происходит при восхождении новой королевы.
— Песнь о Губителе — древняя легенда, созданная для этой цели. В ночь перед коронацией лучший воин надевал маску и похищал будущую королеву. Песнь давала ему великую силу, и он разбивал армию старых аристократов, пытающихся вернуть наследницу. Древние справедливо полагали, что лорды могут просто пожертвовать принцессой. Об этом говорится в Песне, Губитель приносит деву в жертву, обретает полную силу и истребляет правителей Летнего Двора. За всю историю это случилось лишь однажды.
— Я так понимаю, молодые лорды и принцы значительно слабее старых. Как они умудрялись спасти наследницу?
— Жертвенное заклинание древних защищает Губителя от врагов. Но в нем предусмотрен проход для семерых эльфов не старше 150 лет. Заклинание ослабляет злодея, чтобы он был на уровне двух сильнейших молодых принцев, вместе взятых. Там сложная, нелинейная логика — случалось, что принцев с младенчества тренировали с мечом, и они до единого гибли от рук злодея-мага. И наоборот.
— Если принцы убивали злодея — победитель становился консортом при королеве. Нередко и наследница, и молодые принцы погибали — если все проходило по правилам, то катастрофы не следовало. И вот наконец пришло время мне короноваться.
Остроухая замолчала. Вот почему все, сообщающие мне сюжетно важные сведенья, так горазды заткнуться в середине рассказа? Начать курить, что ли. Тогда я мог бы ждать продолжения с крутым и независимым видом. Впрочем, мое здоровье и без меня прекрасно угробят.
— Земная культура очень сильно повлияла на молодых эльфов. Старшие справедливо опасались, что молодежь погубит Летний Двор — а время пришествия Губителя приближалось. Тогда Круг Ведающих отыскал носителя, способного не обратиться в Губителя полностью — с недопробужденным злодеем у старших лордов появлялся шанс выжить. Кинжал, которым был вооружен мой… поклонник, нес сложную печать, чтобы убить тебя, когда ты подставишься под удар. Не знаю, почему ты выжил.
— Просто прекрасно, — пробормотал я.
— Мне сказали, что на роль Губителя выбрали бездушного монстра, убийцу без чести и совести. Ты же…
— Я же?
— Во многом, ты такой и есть. Ты совершенно не чувствуешь ответственности. Как будто убивает кто-то другой, а твоя совесть чиста. Но не мне, согласившейся на этот фарс, обвинять тебя. Просто посоветую — будь честнее с собой.
Вот же засранка. Сказать, чтобы не лезла, куда не просят?
— Дальше ты знаешь, — продолжила ушастая. — Все пошло наперекосяк, выбранный мной жених продал меня другому, настоящий злодей пробудился и готовился истребить Двор. Возможно, это было бы справедливо. Но ты убил его, и теперь я — выжившая наследница, без жениха и сил Королевы, с клеймом на груди. Не удивлюсь, если от нас обоих по-тихому избавятся.
— По-тихому не получится, — ухмыльнулся я. — Да и клеймо исчезнет с рассветом. Не вешай нос, прорвемся. Я все еще отвечаю за твою безопасность.
— Ты еще оммаж ей принеси, — подала голос жрица.
— Смотри-ка, кто проснулся, — оживился я. — Напомни-ка мне, кого я отправлял в безопасный лагерь? Кто упрямо остался и нашел приключения на свою задницу? Есть что сказать перед воспитательными процедурами?
— Меня нельзя воспитывать, — торопливо сообщила девушка. — Я — пострадавшая сторона.
— Пострадавшая из-за своего упрямства.
— Нет, из-за взрыва на башне. Почему она взорвалась, кстати?
— Ты тему-то не… Впрочем, уже не важно.
Я шагнул вперед и влево, заслоняя собой девушек.
— Можете не прятаться, ваше величество.
В воздухе прошла рябь, и возникла целая кавалькада всадников. Великолепная королева, от взгляда на которую захватывало дух, даже сейчас. Шестеро Ведающих, Круг в полном составе. Лорды, воплощающие молчаливое достоинство. И почти сотня воинов, отдаленно напоминавших моих воронов. Наследница сжалась, изо всех сил стараясь не привлекать внимания.
— Не ожидала, что ты увидишь нас сквозь Полог Круга. Мои чародеи не радуют меня в эту луну.
— Вы говорите с магистром, Королева. Это естественно.
— Ты нарушил наш договор, темный — убил троих принцев, поработил наследницу. Что скажешь в свое оправдание?
— Еще я сжег Маску Губителя, культурную и историческую реликвию. Все это — сверхурочная работа, и я ожидаю прибавку к моему гонорару.
— Восхитительная наглость. Ты понимаешь, что ради общего блага Губитель должен умереть?
— В чем проблема? — пожимаю плечами. — Я уже убил его.
— Да, ты убил большую часть древней легенды. Но подумай сам — падшие гвардейцы подчинялись тебе даже без маски. Ты нашел нас, несмотря на Полог, маскировку высшего класса. Песнь все еще звучит в тебе. Ты тоже должен умереть.
— У вас будут серьезные проблемы с Дланью Милосердия, — жрица встала, опираясь на руку наследницы. — Напарник — единственный из темных магистров, союзных Церкви.
— Мы сумеем откупиться от церкви. Лучше так, чем позволить Песне пробудиться в нем полностью и уничтожить Летний Двор. Песнь должна быть завершена, а новой Королеве нужен консорт. Действуйте, принц.
В группке аристократов спешился уже знакомый кудрявый парнишка — принц Утреннего Тумана, первая любовь остроухой. Ну да, жертвенная магия изолировала холм от любого наблюдения, двор еще не в курсе его «подвигов». Приближаясь, эльф обнажил клинок, в этот раз заряженный совершенно убийственным объемом магии. Не хотел бы получить такой штукой в брюхо, да еще при ослабленном ограждающем. Но на что дурак рассчитывает? Осознание, на что рассчитывает принц — я не мог говорить, шевелиться и колдовать. Двое эльфийских чародеев смотрели на меня, еще по одному — на жрицу и эльфийку. Вы серьезно? Я напряг все силы, пытаясь запустить источник — но печать эльфов придавливала неподъемным грузом. Принц остановился в нерешительности.