Закат в степи обалденный. Я сижу на краю открытой площадки, свесив ноги. До земли — чуть меньше сорока метров, я-школьник никогда не решился бы даже подойти к неогороженному краю, но пафосным попаданцам море по колено. Не самые худшие полтора года в моей жизни. До полуночи еще четыре часа, чем бы себя занять… Я таки втюхал своей бесхарактерной ученице образ-ключ от подпространственного дома; вроде никаких других долгов за мной не числится. Тренироваться? Можно, но смысла в этом… Касаюсь серебра — и массив антрацитово-черного камня подо мной осветляется, превращая Черную Башню в Белую. Форма слишком агрессивная для Белой, возвращаю назад. Откидываюсь на спину, пытаясь разглядеть в небе первые звезды.
— Страшно?
На миг в голосе посланника почудилось искреннее участие, я чуть не ответил честно. Блин. Конечно страшно, урод.
— Как насчет брисколы?
Всеобщий язык рефреном добавил значения «карты» и «азарт».
— Я не умею.
— Вот заодним и научишься.
Кажется, я только что нашел самый бесполезный способ потратить свои последние часы. Синьор полагает, что его недюжинный интеллект даст ему преимущество? Он еще не играл с главами династий.
…Цветочной девушке идет черная роба. Хотя с такими данными — ей и мешок из-под картошки пойдет. Надеюсь, фальшивый я в пирамидке присмотрит за девчонкой, не даст ублюдкам-коллегам до нее добраться. Посланник расстегивает ошейник и бросает его прочь, за край площадки. Девушка преклоняет предо мной колени, я возлагаю руки ей на голову. Импульс — в глубине чужого сознания неохотно пробуждается магия, я аккуратно направляю формирующийся источник. Покой — ложь, есть только страсть, В страстях черпаю я Силу, Сила дает мне могущество, Могущество — путь побед, Победы разорвут мои оковы, Сила освободит меня.
Она сильна. На своем пике ученица будет великой темной, куда там мне. Замыкается связь учитель-ученик, наши ауры пульсируют в унисон, как два черных солнца, моя власть над реальностью разгоняет амплитуду все сильнее.
— Ученица.
— Да, Учитель.
— Поднимись!
— Вы охренели! — кричит сквозь завывания ветра посланник. Резонанс от наших источников глушит ментальную связь на корню. — Не так резко, алгоритмы не рассчитаны на такие мощности!
Сдерживая ухмылку, приглушаю мощность дуэта. В небе формируется гигантский магический круг, сейчас мне кажется — я мог бы вычертить каждый глиф алгоритма с закрытыми глазами. Аббатиса была права — моя власть над темным началом усилилась.
— Гребаный монстр, — бормочет вполголоса посланник. — Зачем старые козлы припрягли меня, если он прекрасно справляется сам?
Из чистого пижонства прямо на ходу изменяю, оптимизирую распределительный контур. Так, хорош выпендриваться, еще испорчу что-нибудь в печати. Построение круга завершено. Я отпускаю ученицу, она без сил садится на черные плиты. Теперь нужно лишь питать магическую фигуру энергией в течение двух минут, и все завершится. Что за? Общий ток силы не меняется, но теперь энергия забирается не из активного резерва источника, а смещается во внутренние области, этак скоро вслед за маной пойдет моя изначальная Ки… Что за херня? В визуализации продвинутого истинного жгуты энергии окрасились красным — моя жизнь утекала в небесную печать. Я и правда что-то испортил в печати, и теперь она высушивает меня? Впрочем… На меня снизошло понимание. Я в любом случае успею коснуться небес. А жизнь — я сам жаждал искупления. Подходит. Вспомнилась старая книга, где говорилось, что смерть должна быть итогом и венцом жизни. Жизнь и смерть мага — не принимать же всерьез шестнадцать лет обычного школьника…
Кто здесь не бывал,
Кто не pисковал, —
Тот сам себя
Hе испытал —
Пусть даже внизу он звезды хватал
С небес.
Внизу не встpетишь, как ни тянись,
За всю свою счастливую жизнь
Десятой доли
Таких кpасот и чудес.
И пусть говоpят, да пусть говоpят,
Hо — нет,
Hикто не гибнет зpя…
Так лучше,
Чем от водки или пpостуд!
Дpугие пpидут,
Сменив уют
Hа pиск
И непомеpный тpуд, —
Пpойдут тобой не пpойденный
Маpшpут[23].
— Прикончи его, — негромко скомандовал посланник, и глаза ученицы вспыхнули одержимостью. Девушка вскочила, словно подброшенная пружиной, изогнутый нож скользнул из рукава, устремился к моему незащищенному горлу…
Во мне словно лопнула натянутая струна. Зачем этот подонок пытается меня прикончить, ведь и так последние капли моей жизни… Мир загудел исполинским колоколом, я еще увидел, как лезвие танто проходит сквозь мою призрачную плоть. Подо мной расстилался мир, вся планета одновременно. Рядом — и одновременно во мне — присутствовало чувство других разумов, сотен спящих, трех десятков бодрствующих. Серебряный план. Последнее пристанище магистров. Я умер?
«Этот вопрос надоел всем еще в Темные Века.»
Эм. Великие предки, позвольте…
«Не тяни, говори нормально.»
«Ты не умер, это состояние равновесия. Сейчас вернешься в реальность.»
«Замечу, это было самое отстойное равновесие за последние шесть сотен лет.»
«Ты забыл Огнеокого.»
«Идите в задницу. Нормальное у меня было равновесие.»
«Возвращайся, — мыслеголос Алой Княгини пресек вялую ссору. — Убей это ничтожество, и исполни обещание. Стань нашим сосудом.»
Обещание? Сосуд?!
На восточной границе Ничейных Земель, над крошечной иглой Черной Башни, горит гигантский магический круг. Если смотреть отсюда — глифы отчетливо складываются в призыв. Кастер обещает принять великих в свое тело.
Я думал, это будет похоже на падение с небес — но я просто и буднично появился в центре площадки. Посланник прижимает побледневшую самурайку к себе, его превратившиеся в призрачные лезвия пальцы касаются пульсирующей жилки на ее горле. Духи-кровопийцы, ранее прятавшиеся в моей ученице, окутывают посланника прозрачной мантией. Во мне все еще бушует сила равновесия, сейчас мимолетный баланс нарушится, и пойдет обратный отсчет… нет. Мой ограждающий талант и кристалл героя во внутреннем кармане удерживают источник в точке баланса. Я бессмертен? Какая безвкусица…
— Перманентное равновесие, — скривился посланник. — Считается возможным лишь на пятом-шестом перерождении. Не слишком ли вам везет, магистр?
— Что тебе нужно от моей ученицы?
— От этой рабыни? Ничего, в мире полно других женщин. Мне нужна Печать Возвышения, что сейчас тянется к тебе.
— Самому стать Разрушителем? Ты же лопнешь, деточка.
— Врожденная магическая сила — еще не все, мой юный дуболом. Я разработал настоящий шедевр — алгоритм, эмулирующий равновесие. Но безмозглая стихия никогда не выберет меня, пока рядом стоит равновесный маг. Не хочешь испепелить меня вместе с бесполезной девчонкой? Нет? Тогда стой и не дергайся.
Рядом с ним один из духов-кровопийц преобразовался в магическую печать, по мне хлестнула грозовая плеть. Я даже не успел испугаться — багровый разряд мгновенно впитался, преобразовавшись в мой резерв маны. Нельзя просто взять и убить равновесного.
— Любопытно… — протянул поганец. — А если вот так?
Новая призрачная печать — все-таки мастерство этого ушлепка всерьез впечатляет. С чем это можно сравнить — попробуйте написать диктант каллиграфическим почерком с помощью марионетки на ниточках, держащей перо. Через миг я ощутил, что расту. Исходной массы не хватало, так что я вытягивался в откровенного дистрофика. Волосы тоже удлинялись, хоть и не так быстро, как должны бы. Ногти не росли вовсе. Почему? Видимо, it's magic.
— Ага, похоже образец не имеет нативной защиты от естественных процессов…
С самого начала было понятно, что он собирается убить и девчонку. Да, моя аура затмевает задохлика — но и аура ученицы тоже. Чтобы Печать выбрала его — он должен остаться один. Все упиралось в скорость реакции призрачных клинков — против меня был не головастый сквиб, но тысячелетние правители степи. Прежде чем моя атака распылит посланника — голова ученицы отделится от тела.
— Вы все просто жалки, — вещал этот оригинал. — Получив от природы талант к магии, к ее безграничным возможностям, вы загребущими лапами тянетесь к другим дисциплинам — к рунологии, демонологии, управлению реальностью…
Кажется, я миновал условную шестидесятилетнюю отметку. Сбоила чуть не половина организма, собственное зрение отказывало, все более замещаемое истинным. Что характерно, постаревший характер воспринимал это спокойно.
— …вместо того, чтобы освоить Искусство в должном объеме! Ты, вот ты, что тебе дало серебряное право, что нельзя было получить магией?
— Да захлопнись же, ублюдок, — проскрипел я. На лице посланника отразилось торжество — он посчитал переход к грубости моим поражением.
Подумав, добавил изощренное ругательство на Старшей речи. И грубоватый, но экспрессивный загиб гномов[24]. Дряхлые ноги подвели меня, я осел на плиты площадки. Ученица метнулась, поддерживая мне голову, на щеки упали прохладные капли — там, где только что стоял посланник, развеивалось облачко синих искр.
— Учитель…
Победа? Еще нет. Надо успеть вместить в себя скопившийся в астрале негатив — иначе обряд выберет реципиентом это ходячее несчастье.
— Тихо, девочка… Мне надо сосредоточиться.
Печать Возвышения отозвалась на мой призыв. Тридцать шесть темных магистров ожили в моей голове, чудовищной силы энергооболочка развернулась над Башней. Аура Разрушителя. До боли знакомая аура — аура моего старика. Я чуть не позвал сенсея, спохватившись в последний момент — ведь очевидно, это была моя аура.
Алгоритмы Девятого не подвели — мой возраст устремился назад. Немедленно возник непредвиденный побочный эффект — я ощутил, как глупею, и чем моложе — тем сильнее. На тридцатых годах чувство стало невыносимым, и я оборвал процесс на двадцати девяти. Одежду, не рассчитанную на такой рост, пришлось подгонять магией. Поднимаюсь с колен ученицы, протягиваю руку, помогая ей встать.