— А где залог? Только не говори, что ты без денег. Иначе уедешь в город на попутке, а твою тачку я заберу в усадьбу, пока не рассчитаешься.
Крылов проговорил:
— Семен, между прочим, я не простой дачник, не мелкий бизнесмен, не муниципальный служащий, а старший офицер антитеррористической службы, хоть и тыловик.
Толубеев рассмеялся.
— И чего? Знаю, кто ты есть. Целый подполковник. Вот только плевать мне на это. Хозяину стоит позвонить куда надо, и ты в момент станешь обычным пенсионером. Так что корочками своими не пугай, здесь они ничего не стоят. Где залог?
— У меня.
— Давай сюда и запомни: это плата за мои неудобства. В долю она не входит.
— Но как же так, Семен?
— А вот так. Не можешь с других стрясти бабки, плати свои. Давай, я жду, у меня еще дела в усадьбе.
Крылов притворно вздохнул, прошел к машине, достал из бардачка портмоне, вернулся к бандиту и отдал ему десять пятитысячных купюр.
Тот смял деньги, засунул их в карман куртки и спросил:
— Когда должен приехать покупатель?
— Сказал, что ему недели две придется пожить в деревне. Это если ничего с отцом не случится.
— Может помереть?
— Эх, Семен, все мы когда-нибудь уйдем в мир иной.
Бандит рассмеялся.
— Тебе, подполковник, не в спецах служить, а в монастыре.
— Кто знает, где кто окажется в итоге.
— У тебя с крышей все в порядке?
— В порядке.
— Проверился бы у врача. Не нравится мне твой базар.
— Мне самому последнее время мало что нравится.
— Даже бабы?
— Я однолюб.
— Ты дурак, — рассмеялся Толубеев. — Бабы — это самое то. Если не иметь баб, то и жить не стоит. Только ты и не думай помереть, пока не расплатишься. Отдашь долю, тогда пожалуйста. Я даже могу тебе в этом помочь.
— Сам как-нибудь разберусь.
— Ну-ну! Только учти, я жду две недели. До двадцатого числа не привезешь бабки, пятьсот штук, пеняй на себя. Спрошу серьезно. За базар, полковник, отвечать надо.
— Я подполковник.
— Верно. Полковником ты уже никогда не станешь. Хотя я могу устроить повышение по службе. За отдельную плату.
— Мне папаха не нужна.
— И это правильно. Зачем лишние проблемы и враги? Значит, понедельник, двадцатое ноября — последний день отдачи доли. Понял меня, спецслужба?
— Понял.
— Молодец. Отдыхай пока.
Толубеев запрыгнул на место водителя. Грязный внедорожник развернулся и пошел к усадьбе.
Крылов сплюнул на землю.
— Ну, погоди, сосунок, ты получишь у меня расчет. В инвалидную коляску паскуду усажу. — Он поднялся к Грачеву.
Капитан улыбнулся и заявил:
— Играли вы безупречно. Я бы не смог. Не удержался бы, отделал бы этого рэкетира так, что мама не узнала бы.
— Сомневаюсь, что у него есть мать. Но мы с ним еще потолкуем. По-нашему.
— Вот это правильно. Будет нужна помощь, я всегда пожалуйста.
— Сам обойдусь. Что у нас в усадьбе?
— Ничего особенного. Состав охранения прежний, режим несения службы тоже.
— Кто будет принимать наркоту? Не тупой же Семен?
— Нет, в апартаментах четвертого этажа отдыхает Геннадий Анатольевич Фрот.
— Помощник Гриканова?
— Он самый. В баре у сауны трется начальник охраны усадьбы господин Сембаров. Там же два чемодана.
— Деньги?
— Не песок же с озерного пляжа! За наркоту надо платить.
— Возможно, Туревич подскочит.
— В прошлый раз адвоката при передаче наркоты не было.
— Так то в прошлый раз. Сколько времени на твоих?
— Десять сорок семь.
— Точно. Если борт из Ашхабада приземлился час назад, то курьеры должны подкатить к усадьбе через час-полтора.
— Хакер их засечет и сообщит.
Крылов отошел от окна.
— Ты давай, Грач, отслеживай обстановку, а я прогуляюсь по соседним улочкам. Озеро посмотрю, село, забор немного подправлю.
— На хрена? Я имею в виду сейчас?
— Я давно хотел его подправить, да руки не доходили, а сейчас время есть. Если Семен будет смотреть за участком, а он так и сделает, то убедится, что я приехал по делам.
— Понял. Я на месте.
— Будут изменения в обстановке, звони.
— Телефон поставьте на вибровызов.
— Ты думаешь, из усадьбы услышат обычный сигнал?
— Береженого бог бережет.
— Ладно, неси службу, капитан.
Крылов ушел в поселок, затем начал стучать молотком в саду, поправляя забор.
Лерой вышел на связь в 12–10:
— Грач, здесь Хакер.
— Слушаю.
— К усадьбе свернула машина с курьерами.
— Марка?
— «Фольксваген».
— Тот же?
— Да. На этот раз курьеров сопровождает адвокат.
— А что, не должен был?
— Он не предупреждал об этом Седова.
— Неужели думает, что мы не следим за ним?
— Объяснится.
— Да этот ублюдок вывернется.
— Ты вот что, Грач, главную камеру поверни на три градуса вправо, чтобы я имел обзор всей территории усадьбы перед домом.
— Сделаем.
Капитан Грачев повернул одну из камер компактной, но мощной системы слежения.
— Пойдет?
— Самое то.
— Встречаем гостей.
— Следи за передачей картинки на мой компьютер.
— Работаем.
«Фольксваген» вошел на территорию усадьбы через заранее открывшиеся ворота. Это говорило о том, что курьеров ждали, они имели связь с пунктом назначения. Внедорожник встал у центрального входа. Из него вышли Туревич и два афганца, одетых по-европейски.
Из дома спустились помощник депутата Фрот и начальник охраны усадьбы Сембаров. Один из рядовых охранников вытащил из багажника сумки, по одной занес их в дом. Семен Толубеев вынес из здания контрольно-пропускного пункта два чемодана, положил вместо баулов в багажник. Адвокат пожал руку Фроту. «Фольксваген» развернулся и пошел в обратный путь. Ворота закрылись. Фрот и Сембаров вернулись в дом, охранник — на пост. Все стихло. Передача наркоты и денег заняла двенадцать минут.
Как только «Фольксваген» отошел от усадьбы, Грачев вызвал на связь Лероя:
— Хакер, здесь Грач.
— Все вижу. Доложи Седому о состоявшейся сделке. Я веду курьеров.
— О’кей.
— До связи.
Грачев набрал номер командира отряда.
— Да?! — кратко ответил Седов.
— Это Грач. Сделка состоялась. Вся информация по ней у Хакера.
— Я уже получил ее.
— Адвокат должен был присутствовать при передаче наркоты?
— Это тебя не касается.
— Понял. Хакер ведет курьеров.
— В курсе.
— Тогда какого черта он просил сообщить об этом вам?
— Ты чем-то недоволен?
— Я всем доволен. Мы можем возвращаться на базу?
— Подождите час-два и возвращайтесь.
— Я хотел просить разрешения остаться до утра в городе.
— Считай, что попросил.
— А ответ?
— Нет! И не спрашивай почему.
— Я и не спрашиваю.
— Отбой, Грач.
— Отбой, командир.
Грачев отключил телефон, проверил работу аппаратуры, перевел ее в режим фиксации сигналов на собственном записывающем устройстве и сказал подошедшему Крылову:
— Приказано ждать здесь два часа, после чего выдвигаться на базу.
— Со временем ясно. Непонятно другое. Мне тоже ехать в Колитвино?
— А вот это решайте со своим другом. Я бы не прочь перекусить. Как смотрите на это?
— Можно.
Офицеры спустились на кухню.
Седов же, получив доклад Грачева, набрал номер Лероя.
— Хакер! Седой!
— Да, командир!
— Где курьеры и адвокат?
— Следуют в сторону Домодедова.
— Во сколько ближайший рейс на Ашхабад?
— В четырнадцать пятьдесят.
— Через два часа?
— Два с небольшим.
— Курьеры тебя не вычислят?
— Исключено. Я веду их на расстоянии в пятьсот метров.
— Так ты не видишь «Фольксваген»?
— Визуально нет, но на мониторе он как на ладони.
— Ясно. Четырнадцать пятьдесят. В Домодедове контролируешь посадку курьеров на самолет, далее переключаешься на Туревича. Мне надо знать, когда он отправится в Москву. Не будет ли за ним слежки, соответственно, и контроля, понял?
— Так точно!
— Выполняй!
Подполковник Седов, находившийся в это время в штабе полномочного представителя России в Совете шести, официально прекратившего свою деятельность, прошел в кабинет Белоногова.
— Разрешите, товарищ генерал-полковник?
— Входи! Докладывай, что там с курьерами.
— Наркота доставлена в усадьбу в большем количестве, чем прежде. Принимали партию помощник депутата Геннадий Анатольевич Фрот и начальник охраны усадьбы Василий Николаевич Сембаров. Два охранника были заняты перегоном товара и денег. При совершении сделки присутствовал Туревич.
— Это ты послал его в усадьбу?
— Никак нет. Я не мог вмешиваться в дела Гриканова и Балтанарова-Алтани.
— Правильно. Дальше?
— Сейчас адвокат везет курьеров в аэропорт Домодедово. Ближайший рейс до Ашхабада в четырнадцать пятьдесят. Уверен, на него и спешат курьеры.
— Надо уточнить у Туревича подробности сделки, спросить, почему сопровождает сейчас курьеров.
— Так точно. Я свяжусь с ним, когда он поедет из Домодедова в Москву. Естественно, при условии отсутствия за ним наблюдения и внешнего контроля, проводимого людьми Гриканова. В противном случае встречусь с ним в адвокатской конторе.
Генерал проговорил:
— Нежелательно лишний раз светиться там.
— Значит, придумаю что-нибудь другое.
Белоногов продолжил:
— Так! В четырнадцать пятьдесят курьеры… Как их?..
— По данным разведки, Асад и Керим.
— Значит, Асад и Керим вылетят в Ашхабад. Это три часа двадцать минут. Разница по времени — один час. Следовательно, курьеры прибудут в столицу Туркмении в девятнадцать десять по местному времени. На переброску в Афганистан уйдет не менее пяти часов. Значит, в Асабад курьеры прибудут до обеда седьмого числа. Как и было запланировано Алтани.
— Надо бы поручить агенту службы внешней разведки Султану Назиру посмотреть, как встретит предатель своих людей и что будет делать дальше.