Каждую весну перед симпатичным белым деревянным домом в Хамаре возводится красивая скульптура. Каждую осень скульптуру ломают, или же она сама падает. Непостоянство – важная особенность в ежегодных инсталляциях Рубена Кнютсена в его саду.
Рубен – художник и скульптор. Он родом из Арендала, местечка на южном побережье Норвегии. Он увлекся дровами, когда переехал в глубь страны. Ему захотелось сделать что-то особенное с поленницей дров, и каждый год он оттачивает свое мастерство по укладке классической и эстетической круговой поленницы.
В старые времена такие поленницы были обычным делом в Норвегии, но мастерство их укладки теперь почти забыто. Рубен испытал вдохновение после посещения Шведского музея народного искусства Скансен десять лет назад. И с тех пор каждый год ищет способы улучшить свою работу с помощью этого метода укладки.
– Первое, что я понял, – что поленница должна иметь достаточно большой диаметр. Это важно для ее устойчивости. При слишком маленьком кольце поленья трескаются снаружи, и тогда следующий ряд проваливается в образовавшееся отверстия. Я делал кольца примерно в 2 метра и 20 сантиметров, но можно делать и больше, – отмечает Рубен.
В качестве подстилки он использует короткие планки. Первые два-три ряда он очень тщательно «замуровывает» поленьями, делая сооружение как можно устойчивее. Для этого фундамента подходят только самые прямые и ровные поленья.
Принцип круговой поленницы состоит в том, что середина заполняется самыми неровными, погнутыми или короткими дровами. Их кладут свободно, но вплотную к стене кольца, чтобы они удерживали от обрушения внутрь. Если большинство поленьев прямые и ровные, можно уложить их двумя кольцами, но Рубен считает, что укладывание идет намного проще с длинными дровами.
– 30-сантиметровые дрова будут очень нестабильными. Из 40-сантиметровых намного проще строить, – утверждает он.
Важно, чтобы поленница была цилиндрической формы. В процессе работы Рубен контролирует поленницу с разных ракурсов, стучит по поленьям, проверяя устойчивость конструкции. Должна быть возможность слегка покачать дрова, но не сильно, чтобы они вернулись обратно. Они ни в коем случае не должны упасть. Если круглая поленница падает, ее надо разобрать до самого нижнего ряда. Невозможно заделать разрушение.
– Да, я этому научился на собственных ошибках, – смеется Рубен. – Поэтому укладываю поленья очень плотно, но у меня никогда не было проблем с просыханием. Все дрова, что я положил весной, были готовы к топке зимой, без потрескиваний. Ветер и солнце имеют доступ к дровам со всех сторон. Но действительно большие поленницы должны, конечно, быть более пористыми, чтобы внутренний слой тоже просох.
По мере того как кольцо станет выше, погрешности будут заметны все больше и больше, и верхний слой получится неровным. Тогда труднее будет укладывать поленья правильно. Поэтому нужно стабилизировать конструкцию: все время вставлять в просветы узкие поленья, чтобы кольцо оставалось ровным. Можно схитрить и положить некоторые поперек. Возможно, круговая поленница требует больше внимания к каждому строительному элементу, чем при других способах укладки.
По достижению одного метра Рубен начинает закруглять поленницу. Кольцо постепенно делается все уже, немного на каждый круг, таким образом, что она будет изогнута к верхушке, когда достигнет примерно двух метров в высоту. Тогда он вырубает «крышу» – плоские поленья, которые кладутся внахлест, чтобы с поленницы могла стекать дождевая вода. Поленья для крыши укладываются, естественно, корой вверх. Для этого превосходно подходят лиственные деревья, так как кора у них водоотталкивающая.
Поленница стоит без покрытия всю весну и лето, чтобы хорошенько проветриться. В особо дождливые периоды Рубен может накрыть ее брезентом. В конце осени он ломает поленницу и переносит дрова в сарай.
Рубен считает, что данный способ укладки поленницы не так сложен, если контролировать ее постройку.
– Однажды я заметил, что она начала крениться, но не обратил на это внимания, частично из-за страха перед реальностью. И за день до нашего летнего отпуска я услышал треск, и она обрушилась. Я тогда оставил ее лежать, – смеется он.
Рубену очень нравится вид поленницы в саду. Кстати, поленница упала на следующий день после того, как сделали эту фотографию, но дрова были уже сухими, и их можно было перенести внутрь
Рубен не очень доволен качеством дров в этом году. Он привык к еловым или сосновым дровам, а в этом году получил грубо порубленные машиной дрова.
– Много опилок и щепок, а кора снята. Не очень красиво, но я успокаиваю себя тем, что спрячу самые страшные в середине. Это и есть главное преимущество круглой поленницы, ведь никакая другая форма не имеет пустого отделения внутри.
Мне кажется забавным находить «странные» дрова, перекрученные и непокорные. Они прекрасно горят, и я с таким же удовольствием кладу их в печь.
Единственные инструменты, которые он использует, – это козлы для распиливания дров и топор. Топор у Рубена – любимый инструмент: ручной работы Stor Klyvyxa от шведского производителя Gränsfors Bruk. Стоит он чуть дороже, чем массово изготовленные экземпляры, но обладает исключительным балансом – это уникальный инструмент, специально сделанный для Рубена.
Рубен рассказывает, что многие останавливаются с ним поболтать, когда он укладывает поленницу, и ему особенно приятно, что пара соседей стали так же укладывать свои дрова.
– Мне нравится укладывать дрова одному. Случается, что меня в семье называют сумасшедшим, когда я стою в полутьме и не могу остановиться. Но, когда пора заносить дрова в сарай, мне нравится, если мне помогают. Кроме того, должен признаться, мне приятно, когда семья комментирует качество дров. За обедом приятно смотреть, как выросла поленница.
Рубен считает, что достиг определенного возраста, чтобы оценить это чувство, и роль семейного добытчика является частью его.
– Дрова привлекали меня всю мою жизнь, но в молодости я больше ценил сам костер и тепло. Детьми мы строили домики из дров, но тогда поленья были для нас просто кубиками. Только когда я обзавелся семьей и своим домом, дрова стали чем-то другим для меня. Тем не менее я никогда не стремился сформулировать, в чем же заключается моя радость, и, возможно, в этом и весь секрет.
Рубен укладывает поленницу четыре-пять дней. Летом возникает неприятная тревога: вдруг упадет? Нет никакой проблемы в том, что она опустится, особенно в теплые дни, если слышится треск при ее усадке.
– Это прекрасная часть естественного процесса. Посредством дров человек принимает участие в циклах года. Тяжелое и мокрое полено дарит контакт с весной. Это своеобразное приготовление – прикосновение зимой к тому хорошему, что скоро наступит. Тем не менее в этом нет ничего сентиментального. Я никогда не рыдаю над хорошими поленьями, когда отправляю их в печь. Не так уж и плохо иметь контакт с тем, что временно.
Печь
«Вы всегда можете увидеть лицо в огне».
Люди забывают своих школьных друзей, поездки и любимые игрушки, но никогда не забывают печь своего детства. Только она могла согреть замерзшего двенадцатилетнего ребенка, который весь февральский день играл на улице. Каждый вечер одни и те же воспоминания: на укрытую снегом землю опускаются синие сумерки, ты сидишь у печи, не слишком близко к огню, но и не слишком далеко, и смотришь в приоткрытую дверцу на то, как весело горят дрова. С твоих шерстяных носков капает тающий снег, на деревянном полу играют блики огня, а ты с наслаждением отогреваешься.
В Скандинавии много печей, очень много. В Норвегии 1,2 миллиона хозяйств имеют одну или несколько печей, а в Финляндии их насчитывается целых 3 миллиона. В Норвегии и Дании больше распространены чугунные печи, и так было на протяжении нескольких столетий. В Швеции и Финляндии предпочитают тяжелые печи, которые представляют собой часть дома и лучше сохраняют тепло. Простая мысль о том, что существуют быстрые и медленные печи, на сегодняшний день, к сожалению, игнорируется. Быстрые чугунные печи быстро нагреют холодный дом, но держать постоянную температуру намного проще с помощью медленной печи, если дом хорошо изолирован, особенно осенью и зимой.
Скандинавские производители печей всегда активно совершенствовали свои продукты и проводили специальные исследования для того, чтобы идти в ногу со временем в плане дизайна, использовать дрова наилучшим образом и сокращать объемы выбросов. Спектр моделей печей поэтому очень широк: простые печи для повседневных нужд, элегантный синтез биоэнергетических технологий и современного дизайна, реликвии из чугуна, рассказывающие увлекательную историю индустрии. Во время союза с Данией норвежские производители были монополистами в производстве чугунных печей, и это привело к формированию рынка, где были представлены печи, предназначенные для людей разных социальных прослоек. До недавнего времени все регионы Норвегии могли похвастаться своим собственным производителем, частично потому, что очень трудно транспортировать такой тяжелый товар (занимательным исключением является Швеция – герой романа Микаэля Ниеми «Популярная музыка из Виттулы» всю дорогу нес на своих плечах печь и беременную жену, пока шел через два региона в Норрланд, где собирался поселиться).
Дамы решают
Если раньше главное требование заключалось в хорошей термоотдаче за приемлемую цену, то современные печи являются предметом интерьера, и покупатели готовы платить за стиль. Когда в 1990-х годах стали появляться печи чистого горения, ими тут же начали заменять старые печи, особенно в Дании и Норвегии. Статистика показывает, что более половины дров в Норвегии сжигается теперь в печах чистого горения. И то, что эти печи имеют современный дизайн, сыграло не последнюю роль в том, что ими заменили старые модели.