и Мэнкс держал меня в багажнике машины. Открывал его только для того, чтобы вколоть мне новую дозу наркотиков. Я смутно понимала, что у него там был еще ребенок – маленький мальчик. Он держал нас порознь. Когда мы добрались до Колорадо, он оставил меня в багажнике и ушел, чтобы развлечься с мальчиком. Я выбралась. Хватило силы, чтобы вскрыть багажник. Отвлекая его, я подожгла дом и убежала на шоссе. Сначала бежала через жуткий лес, где с деревьев свисали рождественские украшения. Потом наткнулась на тебя, Луи. И после этого я успокоилась. Вот одна история, которую я помню. Хочешь услышать вторую?
Он сомневался, что хотел, но кивнул.
– В другой версии истории у меня был велосипед. Отец подарил мне его, когда я была девочкой. Мне нравилось использовать велосипед для нахождения потерянных вещей. Я могла ездить на нем через воображаемый крытый мост, и он всегда приводил меня туда, куда нужно было попасть. Так, однажды моя мать потеряла браслет, и я, проехав на велосипеде через мост, оказалась в Нью-Гэмпшире – за сорок миль от дома. И браслет нашелся там, в ресторане, называемом «Примо Субс у Терри». Пока все понятно?
– Воображаемый мост. Суперсильный велосипед. Понимаю.
– Я годами использовала велосипед и мост, чтобы находить потерянные вещи. Пропавшие мягкие игрушки или старые фотографии. Все такое. На поиски я выезжала нечасто. Один-два раза в год. А становясь старше, даже реже. Я начинала бояться, потому что считала это невозможным. Мир не мог работать таким образом. В детском возрасте это было притворством. Но когда я стала старше, поиск потерянных вещей стал выглядеть безумием. Это начало пугать меня.
– Странно, что ты не воспользовалась своей суперсилой для поиска человека, который мог бы сказать тебе, что ничего плохого с тобой не происходит, – сказал Луи.
В ее расширившихся глазах промелькнуло удивление, и Луи понял, что она делала это.
– Как ты…
– Я читаю комиксы, – ответил Луи. – Это следующий логический шаг. Найти магическое кольцо, затем Охранника Вселенной. Стандартная операционная процедура. Кто это был у тебя?
– Мост привел меня в библиотеку Айовы.
– Значит, советчицей была библиотекарша.
– Девушка – чуть старше меня – имела особую силу. Она могла использовать «Скраббл» и открывать различные секреты. Магические сообщения из великого ничто. Что-то в этом роде.
– Воображаемый друг.
Она кратко улыбнулась ему и быстро покачала головой.
– Это не ощущалось воображаемым. Никогда. Все было вполне реальным.
– Даже то, как ты добралась до Айовы?
– Через мост Самого Короткого Пути.
– И как долго ты ехала из Массачусетса до зерновой столицы Америки?
– Не знаю. Секунд тридцать? Возможно, минуту.
– Тебе потребовалось тридцать секунд, чтобы проехать от Массачусетса до Айовы? И это не кажется тебе воображаемым?
– Нет. Я помню все события, как вполне реальные вещи.
– Ладно. Понял. Рассказывай дальше.
– Как я говорила, эта девушка в Айове имела пакет с костяшками «Скраббла». Она могла вытаскивать буквы и складывать из них сообщения. Буквы помогали ей раскрывать секреты – так же, как мой велосипед помогал мне находить предметы. Она поведала мне о людях, похожих на нас. О людях, которые могли совершать невероятные дела, если имели правильные средства. Она рассказала мне о Чарли Мэнксе. Хотела, чтобы я знала о нем. По ее словам, он был плохим человеком с плохой машиной и использовал свой автомобиль, чтобы высасывать жизнь из детей. Это вид вампира. Дорожного вампира.
– То есть ты знала о Чарли Мэнксе до того, как он похитил тебя?
– Нет, не знала. Потому что в этой версии жизни он не похищал меня. В этой версии я тупо убежала от мамы, а потом воспользовалась своим велосипедом, чтобы найти его. Я хотела отыскать проблему и, естественно, нашла ее. Я пересекла мост Самого Короткого Пути и вышла к Дому саней, где жил Чарли Мэнкс. Он изо всех сил пытался убить меня. Но я убежала от него и нашла тебя. То, что я рассказала полиции – ложь о плене в багажнике и об изнасиловании, – было придумано мной, потому что я не знала никого, кто поверил бы в истину. Я могла рассказать любую историю о Чарли Мэнксе, потому что его поступки были хуже, чем любая ложь, придуманная мной. Запомни: в этой версии жизни он не старый похититель детей, а чертов вампир.
Она не плакала, но ее глаза были влажными и блестящими, лучившимися так, что по сравнению с ними бенгальские огни Четвертого июля казались дешевыми и тусклыми.
– Значит, он высасывал жизнь из маленьких детей, – сказал Луи. – И что потом? Что происходило с ними?
– Они попадали в так называемую Страну Рождества. Я не знаю, где это, – не уверена, что место находится в нашем мире, – но у них там прекрасная телефонная служба, потому что дети звонили мне все время.
Она вглянула на подростков, стоявших у каменной стены. Вейн о чем-то шептался с другими.
– Когда Мэнкс высасывал жизнь из них, они переставали быть людьми. В них ничего не оставалось, кроме ненависти и зубов.
Луи поежился.
– О господи.
Небольшая группа мужчин и женщин, стоявших поблизости, рассмеялись. Луи гневно посмотрел на них. Ему казалось, что никто поблизости не должен был радоваться жизни.
Взглянув на нее, он сказал:
– Итак, подытожим. Имеется первая версия твоей жизни, где Чарли Мэнкс – грязный долбаный убийца детей – похитил тебя на вокзале. Ты с трудом сбежала от него. Это официальная история. Но существует и другая версия, где ты пересекаешь воображаемый мост на супервелосипеде и попадаешь с ним в Колорадо. Это неофициальная история. Прямо как передача «За кулисами» на канале VH-1.
– Точно.
– И обе версии истории кажутся тебе верными.
– Да.
– Но ты же знаешь, – сказал Луи, разглядывая Вик, – что история о Самом Коротком Пути является коровьим дерьмом. Глубоко внутри тебе ясно, что ты рассказываешь ее себе только для того, чтобы не думать о реальности произошедшего с тобой. Чтобы не думать… о похищении и всем остальном.
– Верно, – ответила Вик. – Я тоже так рассуждала в психиатрической клинике. Моя история о магическом мосте – это классическая фантазия о расширении возможностей. Не в силах вынести факт, что я была жертвой, мой мозг придумал большую иллюзию. Я стала героиней события, наполненного набором вещей, которые никогда не случались.
Он сел обратно в кресло, расслабился и перевел дыхание. Его мотоциклетная куртка лежала на одном колене. Ладно, все не так уж плохо. Теперь он понимал, о чем Вик говорила ему: что она прошла через ужасное испытание и это на какое-то время свело ее с ума. Она еще изредка возвращалась в свою фантазию – а кто не возвращается! – но теперь у нее была решимость отбросить свои галлюцинации и иметь дело с тем, что существует на самом деле.
– Ой! – сказал Луи как бы нехотя. – Проклятье! Мы отклонились от первоначального разговора. Какое это имеет отношение к той женщине, которая приезжала к тебе вчера днем?
– К Мэгги Ли, – подсказала Вик.
– Мэгги Ли? Кто она, черт побери?
– Библиотекарша. Девушка, которую я встретила в Айове, когда мне было четырнадцать лет. Она нашла мой адрес в Хаверхилле и хотела рассказать, что Чарли Мэнкс вернулся из мертвых и начал охоту за мной.
Большое щетинистое лицо Луи читалось до смешного легко. Когда Вик сказала ему, что встречалась с женщиной из своего воображения, его глаза не просто расширились. Они едва не выпрыгнули из глаз, делая его похожим на персонаж из комикса, который только что глотнул из бутылки с этикеткой ХХХ. Если бы добавить дым, выходивший из его ушей, то картинка была бы полной.
Вик всегда нравилось касаться его лица, и она редко могла сопротивляться этому. Для нее оно являлось таким же притягательным, как мяч для ребенка. Она и была ребенком, когда впервые поцеловала его. Фактически они оба едва перевалили детский возраст.
– Детка, что за херня? Ты говорила, что библиотекарша оказалась вымышленной. Как и твой крытый мост, она существовала только в уме.
– Да. Так я думала в госпитале. Что все воспоминания были воображаемыми. Что это хорошо продуманная история, которую я сочинила, чтобы уберечь себя от правды.
– Но она не может быть воображаемой, – возмутился Луи. – Она приходила к нам в дом. Вейн видел ее. Она оставила папку после себя. Там были статьи, из которых Вейн узнал о Чарли Мэнксе.
Его большое выразительное лицо озарилось отчаянием.
– Дорогая, мне не полагалось говорить тебе о папке.
– Вейн видел ее? Я велела Мэгги забрать папку с собой. Не хотела, чтобы Вейн видел ее.
– Не говори ему, что я сказал тебе.
Луи сжал кулак и постучал им по своему слоновьему колену.
– Почему я такое дерьмо и не могу хранить секреты?
– Ты бесхитростный, Луи. Вот почему я люблю тебя.
Он приподнял голову и бросил на нее удивленный взгляд.
– Это так, ты знаешь, – добавила Вик. – Не твоя вина, что я навалила такую кучу нечистот. И не твоя вина, что я такая колоссальная неумеха.
Луи опустил голову и задумался.
– Ты что, собираешься сказать мне, что я не такая уж и плохая?
– М-м… нет. Я подумал, что каждый мужчина любит горячую девушку с историей ошибок. Возможно, надеется, что она сделает еще одну – с ним.
Вик улыбнулась, склонилась к нему и прикоснулась рукой к его ладони.
– У меня длинная история ошибок, Луи Кармоди, но ты не относишься к их числу. Я чертовски устала жить в моей голове. Коктейли и водка плохи, но оправдания еще хуже. Короче, вот обе версии моей жизни. Теперь ты знаешь их. Осталось добавить одно замечание. В первой версии моей жизни я ходячая беда, потому что мама недодала мне любви, а папа не учил меня запускать бумажных змеев. Ну, и все такое. В другой версии я выпустила в свой мозг сумасшедшую массу…
– Ш-ш-ш. Перестань.
– Я разрушаю ваши с Вейном жизни…
– Прекрати самобичевание.
– Все эти поездки через мост Самого Короткого Пути как-то портили меня. У бытия небезопасная структура, и каждый раз, когда я проходила через нее, она становилась все более изношенной. Крытый мост существует в основном в моей голове. Вряд ли это можно постичь. Я сама не понимала себя. Довольно фрейдовская тема.