Человек в противогазе остановился в конце коридора, и Вик услышала стальное клацанье. Он отворил тяжелую металлическую дверь. Ее восприятие не успевало за ходом событий. Часть ее была еще в коридоре, глядя на сожженного Иисуса. Другая часть была в кухне, видя битый зеленый баллон, прислоненный к креслу. СЕВОФЛЮРАН, ОГНЕОПАСНО. Третья часть находилась в истлевшей церкви американской веры, держа камень в руках и ударяя им по блестящему замку с такой силой, что вылетали искры. Еще одна часть была в Нью-Гэмпшире, стреляя у детектива Далтри сигарету. Она прикрывала ладонью его медную зажигалку, где на боку изображался Попай.
Человек в противогазе заставил Вик пройти на коленях через паз, все еще таща ее за волосы. В другой руке он нес зеленый баллон с севофлюраном. Вот что создавало звон! Основание баллона негромко, но постоянно звенело, когда он тащил его по цементу, – словно тибетская молитвенная чаша, когда монах крутит молоток вокруг святого блюда.
Когда Вик перебиралась через паз, он сильно дернул ее вперед. Она снова упала на четвереньки. Бинг упер ногу в ее зад и толкнул. Руки Макквин отказали. Она опустилась на подбородок. Ее зубы лязгнули, и чернота прыгнула вверх из каждого объекта в комнате – лампы в углу, кушетки, раковины, – словно вся мебель имела секретные тени, которые проснулись и внезапно взлетели, как стая воробьев.
В какое-то мгновение вся эта стая теней угрожала опуститься на нее. Вик отпугнула ее своим криком. В комнате пахло старыми трубами, бетоном, немытыми тряпками и насилием.
Она хотела встать, но ей было трудно сохранять сознание. Макквин чувствовала, что дрожащая живая темнота начинала закручиваться и свиваться вокруг нее. Если она сейчас потеряет сознание, то, по крайней мере, не почувствует, как Бинг будет насиловать ее. Она не почувствует, как он убьет ее.
Дверь загремела и захлопнулась со звоном, который вибрировал в воздухе. Человек в противогазе схватил ее за плечи и толкнул на спину. Ее шея расслабленно повернулась. Череп стукнулся о щербатый бетон. Бинг встал рядом с ней на колени и прижал к ее рту и носу пластиковую маску. Он схватил ее за волосы и потянул голову к себе, чтобы лучше приладить устройство к ее лицу. Затем он оставил ладонь на респираторе. Прозрачная пластиковая трубка бежала к баллону.
Вик шлепнула по руке, прижимавшей маску к ее лицу. Она попыталась поцарапать его запястье, но он надел холщовые садовые перчатки. Под ее ногтями не было уязвимого мяса.
– Дыши глубже, – сказал он. – Скоро тебе станет лучше. Просто расслабься. День минувший мне всем угодил. Бог сгорел заживо. Я пару пуль в него всадил.
Прижимая маску к лицу Вик одной рукой, он потянулся другой к вентилю на баллоне. Она услышала шипение и почувствовала что-то холодное, дувшее в ее рот. Макквин глотнула сладкий воздух, пахший пряниками. Она схватила трубку, обвила ее рукой и дернула на себя. Та вышла из вентиля с металлическим хлопком. Баллон исторг струю белого пара. Человек в противогазе посмотрел на зеленый металлический цилиндр, но ничуть не расстроился.
– Половина мамочек делают то же самое, – сказал он. – Мне это не нравится, потому что тратится газ, но, если ты хочешь делать вещи по-жесткому, мы можем поступить по-твоему.
Он сорвал пластмассовую маску с лица женщины и швырнул ее в угол. Вик начала отталкиваться на локтях. Он ударил ее кулаком в живот. Она согнулась вдвое и обхватила себя руками от боли, сжимая плотно, как горячо любимого парня. Макквин глубоко, навзрыд, вдохнула. Комната наполнилась одурманивающим газом, который пах пряниками.
Человек в противогазе был на полфута ниже Вик. Несмотря на рост, он двигался с проворством уличного фокусника – парня, который мог играть на банджо и одновременно ходить на ходулях. Он поднял баллон обеими руками и направился к Вик, указывая на нее открытым вентилем. Выходя из цилиндра, газ бил белой струей. Но вскоре он исчезал, становясь невидимым. Она еще раз вдохнула полной грудью. Воздух пах, как десерт. Вик отползла назад, отталкиваясь ногами и руками. Большую часть пути она проскользила на заднице. Макквин хотела задержать дыхание, но не могла. Ее дрожавшие мышцы жаждали кислорода.
– Куда ты уходишь? – спросил он через противогаз.
Бинг по-прежнему шел за ней с баллоном.
– Это герметичная комната. Куда бы ты ни поползла, тебе нужно будет дышать. В баллоне триста литров. Таким количеством газа я могу наполнить целую палатку, набитую слонами, дорогуша.
Ударив Вик по бедру, он раздвинул ее ноги в стороны и опустил кончик своей левой кроссовки на пах женщины. Она издала крик отвращения. Вик испытала краткое, но сильное ощущение насилия. На миг ей захотелось, чтобы газ уже подействовал на нее. Она не желала, чтобы его нога оставалась там, – не желала знать, что случится дальше.
– Сучка, сучка, быстрее засыпай, – сказал Человек в противогазе. – Буду иметь тебя, ты так и знай.
Он снова захихикал.
Вик забралась в угол и уперлась головой в обитую пластиком стену. Он продолжал надвигаться на нее, держа перед собой баллон, заволакивающий комнату туманом. Севофлюран был белым газом, который заставлял каждый объект выглядеть мягким и рассеянным по краям. На другой стороне комнаты стояла одна кушетка, но теперь там было три, плотно прижатые друг к другу. Они казались полускрытыми за дымом. В сгущающемся газе Бинг расщепился надвое, затем сошелся вместе в одного человека.
Пол медленно наклонился перед ней, превращаясь в скользкую поверхность. При любом движении она могла поехать к двери – дальше от реальности в туманную бессознательность. Она тормозила движение каблуками, стараясь удержаться и отползти в угол комнаты. Вик сдерживала дыхание, но ее легкие были полны не воздухом, а болью. Ее сердце стучало как двигатель «Триумфа».
– Ты приехала, и теперь все будет хорошо! – произнес Человек в противогазе.
Его голос был безумным от возбуждения.
– Ты – мой второй шанс! После твоего появления мистер Мэнкс вернется. Я все-таки поеду в Страну Рождества. Ты здесь, и я наконец получу то, что мне полагается!
В ее уме быстро проносились образы. Они походили на игральные карты, тасуемые фокусником. Вот она снова была на заднем дворе. Далтри напрасно щелкал своей зажигалкой. Она взяла ее из рук детектива. Пламя выпрыгнуло при первом щелчке. Вик всмотрелась в картинку на боку зажигалки: Попай наносил удар с разворота, сопровождаемый звуковым эффектом… она не помнила, каким именно. Затем она увидела предупреждение на боку баллона: ОГНЕОПАСНО. За этим последовала простая мысль – не образ, а решение. Я возьму его с собой. Убью это маленькое дерьмо.
Зажигалка была в ее правом кармане. Она начала доставать ее, но это походило на манипуляции с костяшками «Скраббла» в бездонном мешке Мэгги Ли. Они могли продолжаться вечно.
Человек в противогазе стоял в ее ногах. Он держал баллон двумя руками и наставлял на нее вентиль. Она слышала, как баллон шептал ей смертельный приказ оставаться безмолвной – теперь и навсегда: ш-ш-ш.
Ее пальцы коснулись металлического прямоугольника и сомкнулись вокруг него. Выдернув руку из кармана, она вытянула зажигалку между собой и Бингом, как крест, защищающий от вампира.
– Не вынуждай меня, – прошептала она и ощутила вкус еще одной порции яда с пряничным дымом.
– Не вынуждать тебя что? – спросил он.
Она откинула колпачок зажигалки. Человек в противогазе услышал щелчок, увидел в первый раз устройство в ее руке и оступил на шаг.
– Эй! – предупреждающим тоном воскликнул он.
Бинг сделал второй шаг назад, неся баллон на руках, как ребенка.
– Не нужно геройствовать! Это опасно! Ты что, сошла с ума?
Вик ударила пальцем по стальной шестерне. Та издала грубый царапаюший звук и выплюнула россыпь белых искр. В какой-то миг она зажгла в воздухе ленту синего огня. Пламя расплелось, как змея. Воздух загорелся, убегая назад к баллону. Слабый белый пар, рассеянный вентилем, превратился в жадный язык огня.
Баллон севофлюрана, ставший на мгновение огненным факелом, разбрызгивал пламя то в одну, то в другую сторону. Человек в противогазе попытался убежать от Вик. Он отступил от нее еще на три шага, непреднамеренно спасая этим ее жизнь. В пылающем огне Вик прочитала то, что было написано на боку зажигалки: БАБАХ!
Казалось, что Человек в противогазе включил ракетную дюзу на своей груди – причем в точечном режиме. Баллон взорвался через дно. Шквал белого горящего газа и осколки подняли Бинга над полом и впечатали его в дверь. Три сотни литров сжиженного севофлюрана взорвались, превратив баллон в гигантскую палочку ТНТ. Вик не могла сопоставить прозведенный звук – огромный хлопок, ощущавщийся, как швейные иглы, впившиеся в ее перепонки.
Человек в противогазе ударился о железную дверь с такой силой, что почти сорвал ее с направляющей рельсы. Вик видела, как он врезался в нее на фоне взрыва, который выглядел чистым светом. Воздух озарился ослепительной яркостью, заставившей полкомнаты исчезнуть на мгновение в белой вспышке. Вик инстинктивно подняла руки, дрожа от нестерпимого жара.
После взрыва мир радикально изменился. Комната билась, как сердце. Предметы подергивались в такт ее колотящемуся пульсу. Воздух наполнял вихрящийся и золотистый дым.
Входя в комнату, она видела тени, выпрыгивавшие из мебели. Теперь все предметы выбрасывали языки яркости. Как и баллон газа, они пытались распухнуть и взорваться. Вик почувствовала влагу на щеке. Она подумала, что это слезы, но, когда коснулась своего лица, ее кончики пальцев окрасились красным.
Макквин решила, что может идти. Вик встала и сделала шаг, но комната яростно качнулась влево, и она упала на пол. Женщина встала на колено. Так говорилось в брошюрах Малой лиги, когда кто-то из команды был ранен. В воздухе летали горящие клочья бумаги. Комната кренилась вправо, и Вик кренилась вместе с ней набок.
Яркость прыгнула на нее с койки и умывальника. Она замигала по контуру двери. Макквин не знала, что каждый предмет в этом мире мог содержать в себе тайное ядро темноты и света, нуждавшееся только в начальном шоке насилия, чтобы раскрыть свой потенциал. С каждым ударом сердца тайная яркость усиливала свое свечение. К сожалению, Вик не слышала никаких звуков, кроме яростной работы истерзанных легких.