Сил приблизилась к нему по воздуху.
— Они такие же, как я их помню.
— Помнишь их? — прошептал Каладин. — Сил, ты не знала меня, пока я жил здесь.
— Это правда, — сказала она.
— Так как ты можешь их помнить? — сказал Каладин, нахмурившись.
— Потому что помню, — сказала Сил, порхая вокруг него. — Все связаны, Каладин. Всё связано. Я не знала тебя тогда, но ветра знали, а я от ветров.
— Ты спрен чести.
— Ветра от Чести, — сказала она, смеясь, будто он сказал что-то глупое. — Мы одной крови.
— У тебя нет крови.
— А у тебя, похоже, нет воображения.
Она остановилась в воздухе перед ним и стала молодой женщиной.
— Кроме того, был… другой голос. Чистый, с песней, как хрустальный звон, далекий, но требовательный…
Она улыбнулась и улетела прочь. Что ж, мир может быть на краю гибели, но Сил была такой же непостижимой, как и всегда. Каладин поставил свой суп и поднялся на ноги. Он потянулся сначала в одну сторону, затем в другую, чувствуя удовлетворение от щелчков в суставах. Он подошел к родителям. Шторма, все в этом городе казались меньше, чем он помнил. Он не был настолько низким, когда покидал Хартстоун, не так ли?
Возле комнаты стояла фигура, разговаривая с солдатом в ржавом шлеме. Рошон носил мундир светлоглазых, который вышел из моды несколько сезонов назад — Адолин бы только покачал головой. У мэра города была деревянная ступня на правой ноге, и он потерял в весе с тех пор, как Каладин видел его последний раз. Кожа висела на нем, как расплавленный воск, собравшись складками на шее.
Тем не менее, у Рошона был все та же властная манера держаться, тот же гневный взгляд — его желтые глаза, казалось, обвиняли всех и вся в этом ничтожном городишке за свое изгнание. Раньше он жил в Холинаре, но был замешан в смерти некоторых граждан — бабушки и дедушки Моаша — и был сослан сюда в качестве наказания.
Он повернулся к Каладину, освещенный свечами на стенах.
— Значит, ты жив. Как я погляжу, в армии тебя не научили держать себя в руках. Позволь взглянуть на твои метки. — Он потянулся и откинул волосы со лба Каладина. — Шторма, мальчик. Что ты сделал? Напал на светлоглазого?
— Да, — сказал Каладин.
Затем ударил его.
Каладин ударил его прямо в лицо. Твердый удар, такой же, какому учил его Хав. Он сжал кулак так, чтобы большой палец лег на фаланги указательного и среднего пальцев, удар пришелся первыми двумя костяшками прямо в скулу Рошона, а затем скользнул по его лицу. Редко когда у него получался такой идеальный удар. Рука даже не болит.
Рошон упал, как срубленное дерево.
— Это, — сказал Каладин, — за моего друга Моаша.
Глава 7Дозорный на краю
Но смерть не настигла меня. Однако, мне пришлось испытать нечто более страшное.
— Каладин! — воскликнул Лирин, схватив его за плечо. — Что ты делаешь, сын?
Сидя на земле с кровоточащим носом, Рошон прохрипел:
— Стража, взять его! Вы меня слышали!
Сил приземлилась Каладину на плечо, уперев руки в бока. Она топнула ногой:
— Он, наверное, это заслужил.
Темноглазый стражник помог Рошону подняться, в то время как капитан наставил на Каладина меч. К ним присоединился третий, прибежав из другой комнаты.
Каладин шагнул назад, принимая защитную стойку.
— Ну? — потребовал Рошон, приложив платок к носу. — Обезвредьте его!
На полу маленькими лужицами запузырились спрены гнева.
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась мать Каладина, прильнув к Лирину. — Он не в себе. Он…
Каладин протянул к ней руку, ладонью вперёд, успокаивая.
— Всё в порядке, мама. Маленький нерешенный вопрос между Рошоном и мной, только и всего.
Он встретил взгляды стражников, каждого по очереди, и они неуверенно заерзали. Рошон побагровел от гнева. Неожиданно Каладин ощутил, что полностью контролирует ситуацию — и… немного смутился.
Внезапно, всё происходящее ясно предстало перед глазами. С тех пор, как он покинул Хартстоун, Каладин встречал настоящее зло, и Рошон с трудом мог с ним сравниться. Разве он не поклялся защищать даже тех, кто ему не нравился? Разве весь смысл того, чему он научился, не в том, чтобы не делать чего-то, вроде этого? Он взглянул на Сил и она кивнула.
«Будь лучше».
Было хорошо ненадолго снова стать просто Кэлом. К счастью, он больше не был тем мальчишкой. Он был новым человеком — и впервые за долгое, очень долгое время, он был доволен тем, кем стал.
— Отставить, парни — сказал Каладин солдатам. — Я обещаю больше не бить вашего светлорда. Я прошу прощения за это. Я на мгновение отвлекся на прежние разногласия. Что-то, о чём и ему, и мне надо забыть. Скажите мне, что случилось с паршменами? Они не атаковали город?
Солдаты взглянули на Рошона, переминаясь с ноги на ногу.
— Я сказал отставить, — рявкнул Каладин. — Шторм побери, парень. Ты держишь этот меч, будто собираешься колоть тяж-дерево. А ты? Ржавчина на шлеме? Я знаю, что Амарам завербовал большинство боеспособных мужчин в регионе, но я видал посыльных мальчишек с большей выдержкой, чем у тебя.
Солдаты обменялись взглядами. Затем светлоглазый, покраснев, вложил меч в ножны.
— Что ты делаешь? — потребовал ответа Рошон. — Нападай!
— Светлорд, сэр, — сказал он, опустив глаза. — Я, может, и не лучший солдат в округе, но… просто поверьте мне, сэр. Мы должны попросту притвориться, что этого удара не было.
Двое других закивали в согласии.
Рошон осмотрел Каладина с ног до головы, вытирая нос, который все еще сильно кровоточил.
— Значит, в армии все-таки кое-что из тебя сделали, не так ли?
— Ты даже не представляешь. Нам нужно поговорить. Есть здесь комната, которая не заполнена людьми?
— Кэл, — сказал Лирин. — Не говори глупостей. Не приказывай светлорду Рошону!
Каладин протолкнулся мимо солдат и Рошона, направившись вглубь коридора.
— Ну? — рявкнул он. — Пустая комната?
— Вверх по лестнице, сэр, — сказал один из солдат. — Библиотека пуста.
— Замечательно, — Каладин про себя улыбнулся, отмечая «сэр». — Присоединяйтесь ко мне наверху, парни.
Каладин направился к лестнице. К сожалению, властная манера могла довести лишь досюда. Никто за ним не последовал, даже его родители.
— Я отдал вам приказ, — сказал Каладин. — Не люблю повторяться.
— И что, по-твоему, дает тебе право думать — сказал Рошон, — что ты можешь здесь хоть кому-то приказывать, мальчик?
Каладин обернулся и вскинул руку, призывая Сил. Блестящий, покрытый каплями росы Клинок Осколков сформировался из тумана в его руке. Он взмахнул Клинком и воткнул его в пол одним плавным движением. Он держал рукоять, чувствуя, как глаза становятся голубыми.
Всё замерло. Горожане застыли, открыв рты. Глаза Рошона вылезли из орбит. Любопытно, что отец Каладина только опустил голову и прикрыл глаза.
— Еще какие-то вопросы? — спросил Каладин.
— Их уже не было, когда мы пришли их проверить, эм, светлорд, — сказал Арик, невысокий стражник в ржавом шлеме. — Мы заперли дверь, но стена была проломлена.
— И они ни на кого не напали? — спросил Каладин.
— Нет, светлорд.
Каладин мерил шагами библиотеку. Маленькая комната была с умом обставлена рядами полок и хорошим столиком для чтения. Каждая книга стояла на своем месте. Либо служанка была чрезвычайно дотошна, либо книги двигали не очень часто. Сил уселась на полку, спиной к книгам, и по-девичьи болтая ногами на краю.
Рошон сидел в другой стороне комнаты, периодически проводя руками вдоль раскрасневшихся щек к затылку в странном нервном жесте. Кровь из носа уже не шла, но остался неплохой синяк. Это была лишь крупица того наказания, которого он заслуживал, но Каладин обнаружил, что у него нет желания издеваться над Рошоном. Он должен быть выше этого.
— Как паршмены выглядели? — спросил Каладин у стражника. — Они изменились после необычного шторма?
— Это уж точно, — сказал Арик. — Я выглянул, когда услышал, как они вырывались после того, как закончился шторм. Они выглядели как Несущие Пустоту, говорю вам, с этими большими костяными наростами, выступающими из кожи.
— Они были выше ростом, — добавил другой стражник. — Выше меня, такие же высокие, как вы, светлорд. С ногами, толстыми, как ствол тяж-дерева и руками, которыми можно задушить белоспинника, говорю вам.
— Тогда почему они не напали? — спросил Каладин.
Они с легкостью могли захватить поместье. Вместо этого, они убежали в ночь. Это говорило о более пугающей возможности. Возможно, Хартстоун был слишком маленьким, чтобы на него отвлекаться.
— Полагаю, вы не проследили за ними? — сказал Каладин, посмотрев сначала на стражников, затем на Рошона.
— Эм, нет, светлорд, — ответил капитан. — Если честно, мы беспокоились только о том, как выжить.
— Вы расскажете об этом королю? — спросил Арик. — Этот шторм уничтожил четыре наших зернохранилища. В скором времени мы начнем голодать, со всеми этими беженцами и без пищи. Когда шторма вернутся, нам не будет хватать домов.
— Я скажу Элокару.
Но, Отец Штормов, в остальном королевстве будет так же плохо.
Ему надо сосредоточиться на Несущих Пустоту. Он не сможет доложить Далинару, пока не найдет штормсвет, чтобы улететь домой, так что сейчас самое полезное, что он может сделать, это выяснить, где собирается враг. Если сможет. Что планируют Несущие Пустоту? Каладин не испытал на себе их странные силы, но слышал рапорты о битве за Нарак. Паршенди со светящимися глазами и молниями под их командой — беспощадные и ужасные.
— Мне нужны карты, — сказал он. — Карты Алеткара, настолько детальные, насколько возможно, и что-нибудь, чтобы нести их под дождем, не испортив.
Он поморщился.
— И лошадь. Несколько. Лучшие, что у вас есть.
— Теперь ты меня грабишь? — мягко спросил Рошон, уставившись в пол.