– Кх-какх тебя звать-то? – осведомился я, стоя спиной к одевающейся орчанке.
– Дайна, – прожурчала та и, осторожно коснувшись моего локтя рукой, вздохнула. – Всё, можете повернуться. А… ваше имя?
– Гр-рым, турс я, – поворачиваясь лицом к девице, ответил ей и, поморщившись, добавил: – Давай на «ты», ладно? И учти, мне тр-рудно многхо гкх… гкховорить. Глотка не пр-риспособлена.
– По-оняла-а, – протянула орчанка, глядя на меня как-то… как-то по-другому. Но тут же тряхнула гривой чёрных как смоль волос. – Теперь можем уходить?
– Ор-ружие, – я кивнул на стойки с арсеналом. – На всякхий случх-кхай.
Отыскать среди здешних бахалок что-то, что не сбило бы девчонку с ног отдачей, оказалось не таким уж простым делом, но я с ним справился. Пара заряженных мною потёртых револьверов в поясных кобурах, предназначенных скорее всего для рук хобов или даже хафлов, заняли своё место на широком ремне трау, опоясавшем тонкую талию орчанки, и теперь я, наконец, мог сказать, что мы действительно готовы покинуть это корыто!
Ну, почти… Это я понял, когда, покинув капитанский схрон, мы вновь оказались у той самой каюты, где я нашёл Дайну. Обитель здешних хозяев я ведь так и не обшарил, а хотелось бы…
– Не стоит, гейс Грым, – покачала головой орчанка, каким-то чудом, не иначе, разгадавшая взгляд, брошенный мною в сторону каюты. – Там нет ничего ценного. Ну… особо ценного. Разве что в сейфе хозяина, но его просто так не вскрыть, от зачарований на нём у меня голова кружится. А нам лучше поторопиться, пока не пришла пора смены вахты, и на мостике не хватились… этих. Конечно, если на судне действительно бушуют гремлины, то у экипажа аврал, но капитан обязательно сменит матросов ходового мостика… да и сам точно не откажется отдохнуть. Ленивая сволочь.
– Смена вакхкты? Скор-ро? – встрепенулся я, решив не обращать внимания на злобу, просквозившую в последних словах девушки. Имеет право.
– Семь склянок недавно отбили, я слышала по судовой связи в каюте хо… бывшего хозяина, – кивнула Дайна, поправив скатку из камзола трау, повешенную на плечо. – Осталось, должно быть, чуть больше четверти часа.
– Понял, – протянул я, мысленно отметив, что сам никаких «склянок», или как их там, не слышал. Но не верить девчонке повода у меня не было, и раз она говорит, то лучше прислушаться. В конце концов, она здесь старожил, ей виднее, правильно? – Тогда… идём отсюда.
Резко развернувшись, я потопал в сторону спуска к почтовому складу, а следом за мной потянулась и изрядно оживившаяся с момента нашей встречи орчанка. Правда, оказавшись у люка и увидев валяющийся в добрых шести рядах под нами перекрученный трап, Дайна резко погрустнела.
– Ой, а как мы спустимся? – осторожно отступив от края, спросила она. Вместо ответа, я ухватил девчонку за талию и, прижав к себе поплотнее, шагнул вперёд.
Короткий взвизг резанул по ушам, но тут же стих под моим укоризненным взглядом. Драхх! Неужели в этом сумасшедшем мире нашёлся хоть один разумный, способный читать то подобие мимики, на которое способны мои куцые лицевые мышцы?!
– Не шуми, пожалуйста, – умудрившись не споткнуться ни на одном слове, тихо проговорил я, и смущённо потемневшая щёчками Дайна кивнула.
– Из-звини, просто это было очень неожиданно… – выдохнула она мне в ухо и, чуть замявшись, попросила: – Поставь меня на пол, пожалуйста, гейс Грым.
– А… да, – чуть заторможенно кивнул я в ответ и аккуратно разжал ладони. Утвердившись на ногах, орчанка облегчённо выдохнула.
– Куда теперь? – воззрилась она на меня с ожиданием. Пришлось извлечь из кармана помятый план-схему судна и продемонстрировать его спутнице. Мой чёрный ноготь отчеркнул надпись искомого. А я сам тут же схлопотал удивлённый взгляд Дайны. Впрочем, она тут же справилась с этим непонятным удивлением.
– Шлюпочная палуба, да? – протянула орчанка, словно что-то обдумывая, и вдруг решительно потянула меня за остатки рукава куда-то в темноту почтового склада. – Идём, я знаю короткий путь, на котором нам никто не встретится… ну, не должен встретиться. Это технический ход, оставшийся ещё со старых времён.
– Старыкх вр-ремён? – удивился я на ходу.
– Ну да, ещё с тех пор, когда «Ласточка» ходила на восточных линиях, до переделки её в трамп на франконских верфях… в это, – скороговоркой объяснила Дайна, утягивая меня в проход, до боли похожий на один из тех, по которым я петлял в трюмах. Что ж, буду надеяться, девчонка знает, что делает…
И ведь мои надежды оправдались! Не прошло пяти минут, как мы, никем не замеченные, добрались до шлюпочной палубы. Правда, идти пришлось тихо и осторожно, то и дело замирая на месте, чтобы не выдать себя шумом команде судна, кажется, уже изрядно задолбавшейся штопать свой разваливающийся «дом», но всё ещё носящейся по коридорам и переходам, и явно не желающей сдаваться без боя.
Шлюпочная палуба, вопреки моим ожиданиям, оказалась вовсе не открытой всем ветрам площадкой, на которой располагались затянутые тентом шлюпки, а довольно скромным по длине отсеком, расположившимся аккурат под почтовым складом и основной надстройкой, зато протянувшимся от борта до борта и изрядно удивившим меня своей шириной, кстати говоря. Ещё бы! По моим прикидкам, тут было рядов шестьдесят, если не семьдесят! От борта до борта! То есть длина судна, если я не ошибаюсь, при такой ширине должна быть не меньше четырёхсот рядов… Даже в моём прошлом мире, куда более продвинутом технологически, такие суда строили нечасто. По крайней мере, на старушке Земле точно! Слыхал я о гигантах, что строят на Солярисе, но там-то девяносто семь процентов поверхности планеты покрыто мировым океаном и подобные суда служат фактически настоящим домом не только экипажам, но и работникам расположенных на них заводов-конденсаторов, а здесь… Впрочем, что я знаю о здешних морях-океанах? Но драхх бы его побрал! Если тут средний трамп больше авианосца старой Земли, то я и думать не хочу о том, каких калибров пушки устанавливают на здешние линкоры… Хм, зато становится понятным, отчего я так долго блуждал по трюмам этого детища безумного гения! Да и вообще, вспоминая те дирижабли-исполины, что бороздят здешнее небо, мог бы и раньше догадаться, что одними воздушными судами гигантомания местных жителей точно не ограничивается. А если ещё вспомнить размеры некоторых имперских зданий – той же Королевской библиотеки, к примеру, а? М-да уж, точно слепой носорог!
От размышлений меня отвлекла Дайна, настойчиво потянувшая за руку к левому борту.
– Гейс Грым, помогай! – принялась распоряжаться орчанка, суетясь вокруг затянутой каким-то тентом шлюпки, подвешенной на странной двойной г-образной раме. Карабины щёлкают, трещат реечные передачи… И всё у неё так шустро получается! Вот только всласть полюбоваться уверенной работой Дайны не вышло. Она и мне работу нашла. – Крути вот это колесо, пока шлюпбалка не вынесет ял за борт. Оно тяжёлое, но я видела, ты сильный, справишься!
Пожав плечами, я взялся за рукоять и легко, без напряжения провернул механизм. Раз, другой… Шлюпбалка дрогнула и медленно, но уверенно пошла вверх и в сторону, поднимая ял над бортом. Дайна внимательно следила за её ходом и, лишь на миг бросив взгляд на остальные средства спасения, тяжко вздохнула.
– Эх, разломать бы их! – с какой-то тоской протянула она. – Чтоб весь экипаж донным змеям на корм пошёл!
– Да легко. Сделать? – отозвался я, как только колесо замерло, отказываясь крутиться дальше. Впрочем, ял уже висел над открытой водой, так что, скорее всего, сработал штатный стопор шлюпбалки, или как он там должен правильно называться? А, к драхху! Не моряк я, чего и не стесняюсь.
А Дайна тем временем основательно зависла. Но спустя несколько секунд пришла в себя и решительно кивнула.
– Я буду благодарна, гейс Грым, – тихо произнесла она. Так тихо, что даже я со своим слухом едва расслышал её слова за свистом гуляющего по отсеку солёного морского ветра. – Знал бы ты, как часто я мечтала пробраться в трюмы и открыть кингстоны этого корыта, и пусть бы меня утянуло на дно вместе с ним…
– Добр-ро, сделаю, – кивнул я в ответ и почти без напряжения договорил: – Но сначала давай спустим ял на воду вместе с тобой. Показывай, что делать…
– А ты? – вскинулась орчанка.
– Спр-равлюсь со шлюпками и пр-рисоединюсь к тебе, не пер-реживай, – я постарался улыбнуться как можно менее пугающе и, кажется, у меня получилось. Или у Дайны действительно талант к чтению моей мимики. По крайней мере, она легко улыбнулась в ответ. Пусть и несколько неуверенно… Эх!
Спустив на воду ял с сидящей в нём девчонкой, я пробежался вдоль принайтованных по бортам шлюпок и, проломив их деревянные борта ударами кулаков, вернулся к шлюпбалке, под которой болтались уже отцепленные от яла тросы. Глянул за борт и вздохнул. С такой высоты медленно отгребающий от борта трампа ял казался маленькой скорлупкой, а сидящая в нём девушка… Да, драхх! Если бы не моё новое зрение, я бы, пожалуй, даже не смог бы определить пол рулящего мелким судёнышком «капитана»! Вы-со-ко! А, к драхху всё! Отступать-то всё равно некуда. Позади гремлины и куча злобствующих уродов. В общем, пошёл я отсюда. Шаг! Пятьсот один, пятьсот два…
В воду я вошёл с грацией чугунного ядра. С шумом, фонтаном и… плеском бьющих вокруг пуль! Заблаговременно, ещё перед прыжком, накинутый телекинетический щит не только смягчил удар моего массивного тела о воду, но и защитил от нескольких попаданий пуль. Оглянувшись, я увидел на открытом крыле мостика пару матросов, суетящихся у какой-то массивной стрелялды, и, выматерившись на родном и могучем, старательно погрёб в сторону болтающегося на волнах и мерно пыхтящего миниатюрным паровиком яла, на ходу сделав грустный вывод: не предназначены турсы для морских заплывов. Вот ей-ей, не предназначены. Боюсь, если бы не опыт прежнего тела и не знание, как правильно работать руками и ногами, я бы колуном пошёл на дно. Ну, ещё телекинез чуть-чуть помог, но явно недостаточно. Не держит толком вода моё нынешнее тело, несмотря на всю её, воды то бишь, солёность. А она о-очень солёная, проверено мною! Не специально, но уж как вышло, да… Пришлось наглотаться, пока добирался до яла.