Всегда считал себя довольно чёрствым чел… разумным, но тут… Обнимая вжимающуюся в меня плачущую Фари, слушая её бессвязное бормотание и ощущая крепкую хватку маленьких рук, обвивших мою шею, я вдруг почувствовал, как бешено и неровно колотится моё собственное сердце, а в глазах щиплет, будто туда кислотой плеснули!
– Развели сырость! Фари! – послышавшийся от стоящего у камина кресла скрипучий усталый голос старого Уорри заставил меня обернуться, а малявка и ухом не повела! Вцепилась клещом мне в шею и улыбается сквозь безостановочно текущие по щекам слёзы. – Да отцепись ты от этой орясины, неугомонная!
Поднявшийся с кресла старик вышел на свет и замер рядом с раскуривающим трубку Падди. А я невольно присвистнул, обнаружив у старого Уорри такой же фингал, как и у его внука, только под правым глазом.
Развернувшись так, чтобы оба хафла оказались в поле зрения Фари, я кивнул в их сторону.
– Твоя р-работа?
– А чего они… – нахмурилась малявка, определённо угадав суть вопроса. – Я, когда отошла от ошейника, сразу потребовала, чтобы дед открыл второй портал к тебе. А они меня даже слушать не стали!
– Да не могу я открыть портал на открытую воду! Сколько раз повторять?! – прокряхтел Уорри. – И никто не может! А ты, орясина синяя… прибил бы гада, да внучка мне жизни не даст. Эх, ладно. Фари, слезь уже с него и приготовь нам чаю. Чую, разговор у нас будет долгий. Ну?
– Ой! – Мелкая змейкой вывернулась из моих объятий и, соскользнув на пол, мгновенно исчезла за дверью в буфетную. Уорри же, проследив за ней взглядом, молча указал мне на один из стульев, стоящих у большого овального стола. Слишком низкого для меня, но вполне подходящего для невысоких от природы хафлов. Впрочем, чай пить можно и у журнального столика, не так ли? И плевать, что он в два ряда длиной.
– Будет р-разговор-р, – кивнул я, усаживаясь на предложенный стул и пытаясь устроиться на нём поудобнее. Тот скрипел и кряхтел, так что мне пришлось лишь надеяться, что он не развалится под моим весом посреди чаепития.
Блокнот, прихваченный из дома, лёг на стол рядом с карандашом, и я выжидающе уставился на Уорри. Тот в ответ смерил меня недовольным взглядом, но всё же кивнул и уселся напротив. А рядом с ним бесшумно опустился на соседний стул не выпускающий из рук трубку Падди. Вот и отлично, значит, беседа пойдёт не «в одни ворота». Мне ведь тоже интересно, что стало причиной нашего похищения и не повторится ли подобное шоу в ближайшее время.
Но начинать всё равно пришлось мне, правда, лишь после того, как шустрая Фари накрыла стол к чаепитию и устроилась на стуле рядом со мной. По-моему, она и на колени ко мне забралась бы, если бы не сурово нахмуренные брови деда. А так, ухватилась за мой локоть и сидит рядом, сверлит родственников сердитым взглядом поверх чашки с горячим чаем, щедро сдобренным молоком.
Пока я писал в блокноте сочинение на тему «Как я разносил трамп», за столом царила почти полная тишина, изредка прерываемая перебрасывающимися негромкими короткими фразами Падди и Уорри. Фари в их беседе участия не принимала, демонстрируя обиду. И плевать малявке на все оправдания родственников. Она обиделась – извиняйтесь. Вот же ж… женщины!
– Значит, Пикардиец и его ушастая шавка мертвы, – откинувшись на спинку стула, Уорри отбросил на стол написанный мною текст и, замолчав, уставился куда-то в пространство. Но стоило Падди завершить чтение, как его дед пришёл в себя. – Я бы хотел увидеться со спасённой тобой клыкастой. Хотелось бы с ней поговорить…
– Какой клыкастой? Какой спасённой? – прищурилась Фари и, выхватив из рук братца исчёрканные мною листы, в свою очередь углубилась в чтение.
– Ей нужно отдохнуть, – кое-как прокашлял я, стараясь не обращать внимания на подозрительные взгляды мелкой, которые та с чего-то начала бросать в мою сторону. – Девчонке сильно досткха-кхалось, да и ночь на мор-розе не пошла ей на пользу.
– Утром я зайду к вам с лекарствами, – понимающе кивнув, протянул Падди и неожиданно усмехнулся. – А сейчас, может быть, покажешь, что тебе удалось добыть на трампе?
Вместо ответа я выжидающе уставился на старого мага. Тот покряхтел, но всё же согласно кивнул.
– Выкладывай добычу на стол, а пока Падди будет её осматривать, я расскажу, как и во что мы вляпались… и выпутались, слава Многоликому.
– Мы ещё аркх-р-ртекхфактов там набр-рали, – заметил я, освобождая сумку Падди от её содержимого и выкладывая его на свободный край стола. – Их бы тоже оценить не мешало.
– Постараемся, – кивнул братец сердито сопящей Фари, с интересом наблюдая за тем, как я выгружаю на стол свёртки и колбы с ингредиентами.
Рассказ Уорри меня не поразил. Удивил в мелочах, да… История оказалась стара как мир. Переплетение амбиций, жадности и зависти к чужим успехам всегда приводили к возникновению вражды и ненависти, и ничего поразительного в этом нет. Так произошло и с компанией тогда ещё молодых магов-авантюристов, выпускников Туврского колледжа Высокой Магии, однажды не поделивших между собой что-то ценное. Кто-то позавидовал находке компаньонов, кто-то не согласился с жеребьёвкой, по результатам которой желанная добыча ушла к другому соратнику, и в результате некогда дружная компания молодых магов переругалась вдрызг. Разошлись не по-доброму, затаив друг на друга злобу. С тех пор, неоднократно пересекавшиеся на профессиональном поприще, эти маги с удовольствием гадили друг другу, не переходя, однако, некую черту. Так бы и жили они ещё долго и с наслаждением, устраивая друг другу пакости, если бы однажды один из них, получеловек-полуальв по прозвищу Пикардиец, с подачи родного братца занявшийся контрабандой всяческого волшебного барахла, не обзавёлся в одном из своих путешествий набором «чистых» рабских ошейников. Не тех поделок с намертво забитыми ментальными установками, что до сих пор используют на флоте, а пустых, напрочь запрещённых к продаже частным лицам «болванок», на которые владелец мог самостоятельно записать любой набор команд. Если сумеет, конечно.
– Артефакт из чёрного списка, – скривился старый маг. – Сейчас такие ошейники не выходят из лабораторий магов, пока в них не будут прошиты заказанные установки, дабы избежать ненужных сложностей, и ответственность за утерю «пустых» заготовок несут очень серьёзную. Настолько, что никто не захочет иметь дело с последствиями такой небрежности, а значит, Пикардиец нашёл и распотрошил какой-то древний схрон. За хранение же подобных вещиц наказание полагается не меньше, чем за утерю. Нижний каземат Норгрейтской тюрьмы пожизненно. В лучшем случае. Обычно же владельца подобной игрушки приговаривают к свиданию с «пеньковой тёткой».
– И будете висеть так до тех пор, пока жизнь не покинет ваше бренное тело, – явно процитировал кого-то Падди, на миг отвлёкшийся от изучения ингредиентов.
– Именно, – кивнул его дед и, пожевав губами, добавил: – Думаю, спасённую тобой орчанку Пикардиец как раз и держал для опытов с ошейниками. Тренировался на ней. Всё же менталистика вообще не его стезя, а уж работа с ментальными артефактами подобной силы и подавно.
– В отличие от деда, – буркнул Падди, за что тут же заслужил недовольный взгляд Уорри.
– Ну да, меня подвело самомнение, – вздохнул старик, перестав сверлить внука недовольным взглядом. – Когда в дом вошли дети с ошейниками на шеях, а следом за ними ввалились Пикардиец с Геррадом и с наглыми ухмылками потребовали, чтобы я надел такой же ошейник на себя, если не хочу видеть, как мои внуки режут друг друга тупыми ножами, я решил, что легко справлюсь с этой гадостью, и не стал сопротивляться. Не рассчитал, да… Но кто же знал, что этот засранец где-то нашёл ТАКИЕ артефакты и, самое главное, сумел прошить их собственным методом?!
Я обернулся к насупленной Фари, и та совершенно верно поняла мой взгляд.
– Что? Мы тоже были уверены, что дед легко снимет с нас ошейники, так что, когда эти твари вломились в переговорную и взяли меня на прицел, сопротивляться не стали. Поняли, что убивать на месте нас никто не собирается, а в остальном… Я без дедова маячка из дома не выхожу вообще. Так что, если бы мы не вернулись домой к сроку, уже через полчаса дед просто пришёл бы к нам порталом на помощь.
– В общем, переоценили мы свою защиту, – вздохнул Падди. – И Пикардиец этим воспользовался.
– Скорее, Геррад. Он всегда был хорош в интригах. Трау, что тут скажешь! – Уорри хлопнул по столу ладонью, но, переведя взгляд с внука на Фари, неожиданно успокоился и, перестав давить на нас своей силой, договорил несколько тише: – Впрочем, при встрече с тобой, Грым, мозги ему не помогли.
– А ведь вы, гейс Уор-ррри, р-ррасчитывали на что-то подобное, – произнёс я, не сводя взгляда со старика. На что тот только пожал плечами.
– О турсах и ограх в империи известно немногим, – грустно улыбнулся он. – Но меня-то по миру помотало изрядно, и кое-что о вашем брате я во время своих путешествий слышал. Не могу сказать, что рассчитывал конкретно на такой исход дела, но в том, что ты можешь оказаться лучшим, если не единственным нашим шансом на быстрое спасение из плена, я был уверен. Потому, собственно, и старался всеми силами исподволь убедить допрашивавшего меня Пикардийца в необходимости дождаться твоего возвращения с заказом Падди. И, как видишь, не ошибся.
– Вы мне кр-репко задолжали, гейс Уорри, – помолчав, проговорил я.
В ответ старый маг неожиданно вышел из-за стола и, оказавшись передо мной, отвесил глубокий церемонный поклон.
– В любое время и в любом месте. За себя и потомков, клянусь!
Над головой выпрямившегося мага сверкнула яркая вспышка, а я… Я понял, что слишком многое в этом мире мне ещё неизвестно и непонятно. И с этим нужно что-то делать, причём как можно скорее!
Глава 6. Союзы разные нужны, союзы разные важны
Почувствовав обнимающий её холод, Дайна открыла глаза и непонимающе огляделась по сторонам. Но уже в следующий миг в сонных глазах орчанки мелькнуло осознание происходящего, и она нехотя поднялась из остывшей воды, плещущейся в старой ванне. Всё же не стоило ей потакать своему желанию понежиться в тёплой чистой водичке после помывки. Устала, уснула и хорошо ещё, что не захлебнулась! Это было бы крайне глупо и совершенно невежливо по отношению к хозяину этого дома.