Сморится в зеркало и проводит рукой по лицу.) Как смешно! На что же я похож? На что? (Бросается к шкафу, вынимает фотографии и рассматривает их.) Фотографии! Кто все эти люди? Месье Папийон, или же Дези? А это кто – Ботар, или Дюдар, или Жан? А, может, я! (Снова бросается к шкафу, вынимает две или три картины.) Да, я узнаю себя; это я! (Вешает картины на заднюю стену, рядом с головами носорогов.) Это я, это я. (Когда он вешает картины, зрители видят, что там изображен старик, толстая женщина, другой мужчина. Уродство портретов представляет резкий контраст с головами носорогов, которые стали невероятно красивыми. Беранже отходит, чтобы посмотреть на картины.) Я не красавец, я не красавец. (Снимает картины, с яростью бросает на пол, идет к зеркалу.) Это они красивы. Я был неправ! О! Как бы я хотел быть похожим на них. Увы, у меня нет рога! Как уродлив гладкий лоб. Мне бы надо один или два рога, чтобы подтянуть отвисшее лицо. Может быть, это случится, и мне больше не будет стыдно, я смогу пойти и найти их. Но не растет! (Смотрит на свои ладони.) У меня мягкие руки. Станут ли они жесткими? (Снимает пиджак, расстегивает рубашку, изучает свою грудь в зеркале.) У меня дряблая кожа. Ах, тело слишком белое и волосатое! Как бы я хотел, чтобы моя кожа была жесткой и этого прекрасного темно-зеленого цвета, такая нагота, как у них, без волос, действительно пристойна! (Прислушивается к реву.) В их песнях есть очарование, пусть немного горькое, но все же очарование! Если бы я мог так реветь. (Пытается подражать им.) А-а-а, а-а-а, бр-р-р! Нет, не то! Попробую еще раз, погромче! А-а-а, а-а-а, бр-р-р! Нет, не то, слишком тихо, не хватает мощи! Не получается у меня реветь. Я просто вою. А-а-а, а-а-а, бр-р-р! Это вой, а не рев! Мне стыдно, я должен был вовремя пойти за ними. А теперь слишком поздно! Увы, я чудовище, чудовище. Я никогда не стану носорогом, никогда, никогда! Я больше не смогу измениться. Я бы хотел, очень хотел бы, но я не смогу. Я больше не хочу себя видеть. Мне слишком стыдно! (Поворачивается спиной к зеркалу.) Как я уродлив! Горе тому, кто хочет сохранить свою уникальность! (Резко подскакивает.) Ну что же, тем хуже! Буду обороняться от всего мира! Мое ружье, мое ружье! (Поворачивается лицом к задней стене, усеянной головами носорогов, и кричит.) Буду обороняться от всего мира! Я последний человек, я буду стоять до конца! Я не капитулирую!
ЗАНАВЕС