— Вы с ума сошли, капитан! Какая местная Безопасность! Моя миссия строго секретна! Вы что, боитесь взять на себя ответственность? В конце концов… — я понижаю голос, — … нам известны многие из ваших шалостей. Мы знаем даже номера счетов в банках, где хранятся утаенные от революции средства. Но мы входим в ваше тяжелое положение. Понимаем, что бедному командиру нужно на что-то жить. Я полностью разделяю такой подход. Но, если служба делу революции больше не является главным приоритетом вашей жизни…
— Нет-нет, — машет руками капитан. — Что вы, что вы, сеньор Ивен! Конечно, я сделаю все, что смогу!
— А я, в свою очередь, буду рекомендовать вас как исполнительного и исключительно преданного делу революции командира.
— Я сделаю все, что смогу! — повторяет капитан с уже большим воодушевлением.
В очередной раз заглядываю в его растревоженную черепушку. Делать это не слишком приятно — каждый раз, словно в яму с помоями спускаешься. Как, говоришь, зовут местного начальника Безопасности? Ага… Вот. И как ты с ним связан? Ого! Совместный бизнес по содержанию публичного дома. Неплохо.
— Кстати, капитан, — говорю, когда наручники больше не жмут запястья, — этот ваш местный начальник Безопасности, сеньор Каимми, кажется?
— Точно так! Майор Каимми!
— Так вот, этот самый майор не на лучшем счету у руководства. Вот-вот его сместят с поста и привлекут к перевоспитанию. Представляете, с каким-то мерзавцем из военных он содержит публичный дом, этот грязный имперский пережиток. Советую не водить с ним близкого знакомства.
— О да, команданте! Какой подлец! — горячо поддерживает меня Кейрош. — Спасибо вам, команданте!
Несмотря на погань внутри, меня смех душит. Сеньор капитан вот-вот сделает в штаны. Он сучит ногами в нетерпении: надо сматывать удочки, девочек разогнать, дом поджечь, документы уничтожить. Да, и деньги срочно в другой банк. Надо же, этот трусливый банкир Бен Жур, уверял меня, что счета банка абсолютно конфиденциальны. Никому нельзя верить. Никому!
— Кстати, капитан, откуда вы узнали мое звание? Кажется, я вам его не называл.
— Я сам догадался, команданте Ивен! Надо же, никто не поверит, когда я расскажу, что угощал водой целого команданте! Что ж это я — водой! Хотите кофе, сеньор команданте? Есть отличный ром, коньяк. Я тотчас распоряжусь!
— Капитан, — я останавливаю его излияния движением руки. Кейрош замолкает, держа руки по швам. — Вы что, с ума сошли? Какой коньяк? Вы меня раскрыть хотите? Дайте чего-нибудь пожевать по-быстрому, потом отведите меня в камеру. Одежду гражданскую подготовьте. В тюке, чтобы не выделяться. Ночью заберете меня на конспиративную квартиру. Подчиненным скажете, что лично меня убили. Где у вас тут казни проводят?
— Иногда в подвале расстреливаем. Иногда прямо тут, — он, извиняясь и даже смущаясь, вполне натурально показывает на металлическую стойку. — Но это кто не выдерживает. Еще отвозим на крилевую ферму на окраине и в воду сбрасываем. Эти твари даже костей не оставляют.
— Ферма подойдет. Отвезете меня туда, скорлупу мою в воду бросите, потом оставите меня там и уедете. Я буду ждать вас на конспиративной квартире.
— Слушаюсь, команданте! Только ночью у нас не слишком спокойно, как бы не случилось чего!
— Не волнуйтесь за меня. Дадите какой-нибудь документ, и дело с концом.
— Понял, команданте. Сделаю, команданте! Вы только не забудьте, команданте, моя фамилия Кейрош. Капитан Фернанду Кейрош. Я все сделаю в лучшем виде! Я для революции на все готов! Я…
— Есть хочу, капитан.
— Ой, что же это я! Часовой! Как там тебя! Пожрать мне принеси! Умаялся я с этим морпехом!
— Вы уж не обессудьте, сеньор команданте. Покричите немного для вида. Сами понимаете — конспирация.
Он громко бьет дубинкой по стене. Хлопает об пол стакан с минералкой. Я тоскливо ору. Мне даже притворяться не надо. От моего воя радостно сжимаются сердца конвоя за дверью. Ори, ори, собака имперская…
Мой котелок все больше напоминает чашу с помоями.
Далеко слева переливается заревом огней никогда не засыпающий город. Крилевая ферма на поверку оказывается старым покосившимся причалом, уходящим далеко в море. Единственный источник света — звездная россыпь в ночном небе, да ее отражения в едва шевелящейся маслянистой воде. Пластиковые щиты под ногами все перекошены, кое-где чернеют дыры, там, где настил сорван непогодой. Едва не наступаю в один из таких провалов.
— Осторожнее, команданте! — поддерживает меня Кейрош, — Если упадете налево — не страшно, просто вымокните, а вот вправо нельзя, там криль.
Молча киваю. Быть заживо пожранным безмозглыми созданиями размером в два пальца в мои планы не входит. Ряды буйков смутно белеют справа, деля залив на неровные полосы. Интересно, из чего там сети сделаны, чтобы эти твари их не погрызли?
— Не возражает хозяин фермы против «подкормки»? — спрашиваю я.
В ответ волна самодовольства захлестывает меня.
— Попробовал бы, — говорит капитан, ухмыляясь. — Мы его быстро самого в качестве корма пристроим. К тому же криль от нашей подкормки растет лучше. Да и вообще не мы это придумали. Местная мафия издавна тут концы в воду прячет. Можно сказать, в буквальном смысле.
— А вы, значит, эстафету приняли? — ехидничаю я.
— Что вы, сеньор команданте! Это же сколько времени и средств экономит! Ни тебе расхода боеприпасов, ни похорон. Чик — и готово. Ну, и как средство убеждения тоже неплохо.
— Долго еще идти? — спрашиваю.
— Мы уже пришли. Отсюда машину не видно. Можете переодеваться, сеньор команданте. Только присядьте на всякий случай.
— У ваших людей нет средств ночного наблюдения, капитан?
— Да что вы, сеньор Ивен, откуда! — я чувствую, что он не врет.
Моя скорлупа с плеском падает в воду. Вслед летят ботинки и истрепанный комбез. Вода на мгновенье вскипает — твари пробуют подарок на вкус, но быстро теряют к нему интерес. Что меня беспокоит сейчас больше всего, куда этот ублюдок приспособил «жучка» на одежде, которую я сейчас напяливаю на себя. Как я быстро выяснил, глядя на нервничающего сеньора капитана в машине, он не преминул перестраховаться, сбегав для беседы тет-а-тет к своему приятелю майору Каимми. Вдвоем они быстро решили вопросы, касающиеся реорганизации совместного бизнеса и долго обсуждали все плюсы и минусы возникшей ситуации. К счастью для меня, майор капитану поверил, хотя и назвал того тупоголовым солдафоном. И приказал приладить к моей одежде сигнальный датчик. «Пригляжу пока за твоим гостем, а там и информация из Ресифи подоспеет. Есть у меня там пара знакомых», — сказал майор на прощанье. И вот теперь я трясу каждую деталь, делая вид, что брезгливость моя перевешивает осторожность, и старательно избавляюсь от несуществующих насекомых.
— Не волнуйтесь, сеньор команданте, одежда чистая. Почти новая. И по размеру должна подойти.
Наконец, когда я трясу шорты, его напряженное ожидание выдает его. Пылинка-передатчик где-то в них. Запомним. Неожиданная мысль приходит мне в голову. Я даже перестаю шнуровать смешную обувь — открытые кожаные сандалии на резиновой подошве и со шнурками. Мысль эта так необычна, что я уверяю себя — вот теперь я точно слетел с катушек. Что ждет меня, когда я перейду через линию фронта? Снова бесконечные стычки, драка за дракой, пока медэвак не увезет меня, завернутого в пончо. Я внезапно вижу шанс перекантоваться тут если не до конца войны, то уж пропустив большой ее кусок. В конце концов, с чего я вдруг настроился помирать? Я еще не распробовал как следует мою сладкую булочку, мою Шармилу. Да и Коста де Сауипе не зря слывет городом счастья — грех не попробовать местных запретных плодов. И чего бы мне не попытать счастья тут? Это всяко лучше того идиотского плана, что я выдумал на ходу в кабинете для допросов. Мои новые способности кружат мне голову. Я решаю рискнуть. Меня переклинило окончательно. Я никогда не подозревал в себе склонности к авантюризму. Во всяком случае не в таких масштабах.
— Что-то не так, сеньор команданте? — беспокоится капитан. Он нервно оглядывается в сторону темного берега.
— Надо выстрелить пару раз в воздух, капитан. Солдатам и так подозрительно ваше поведение — ночью, один вы идете топить морпеха. Всегда по трое, а тут — один. Они не поверят, что вы в одиночку меня столкнули. Давайте вашу пушку. Все должно выглядеть достоверно.
Неясное подозрение бродит в шакальей голове. Он никак не может решиться. Что-то останавливает его.
— Ну же, капитан! У нас мало времени. Представляете, как вас будут уважать подчиненные? Ночью, один, сеньор капитан вывел здоровенного морпеха и ноги ему прострелил, а потом скинул в садок.
— Да, пожалуй вы правы, сеньор… — рука его тянется к кобуре, лихорадочно ковыряет магнитную застежку.
Он не успевает понять, почему настил бьет его в спину, как пистолет перекочевывает из его руки в мою.
— Снимите шорты, капитан, — приказываю, взводя курок.
— Что вы… за что… команданте? — все его подозрения прорываются в перепуганные мозги и мечутся там, мыслишки его расползаются в разные стороны, я не успеваю отследить ничего связного в их броуновском движении.
— Не нужно было ходить к майору Каимми, дорогой мой. Я же вас предупреждал, — мои слова окончательно сбивают беднягу Кейроша с толку. Он совсем запутался: кто я — шпион, морпех, или сам дьявол. — Раздевайся, быстро!
— Я не хотел, сеньор, меня заставили… Я хотел вам помочь, сеньор… Вы ведь понимаете, я простой комендант, я не смог бы… — он быстро вылезает из шортов.
— Последняя услуга тебе, вонючка, — прерываю я.
— А? Что? — непонимающе таращится капитан с коленей.
Я спускаю курок. Тело с развороченной башкой падает в воду. Поверхность мгновенно вскипает белыми бурунчиками. Приятного аппетита, крошки. Вот дурак, надо было сначала обыскать его, денег у него добыть. Снимаю свои шорты и влезаю в капитанские. Тесноваты, но сойдут. Приятная неожиданность — бумажник в заднем кармане.