Клауса Скарлетт наняла к себе управляющим по рекомендации Рене Пикара. Рене знал его еще с войны и рекомендовал Скарлетт как надежного и делового человека. Скарлетт, было, усомнилась в его деловых качествах, опасаясь, что все деловые люди уже давно прибраны к рукам. Но Рене рассказал ей, что тут особый случай.
Клаус совсем недавно был управляющим текстильной фабрикой в Чанселорсвилле. Его хозяин, вполне порядочный джентльмен, хоть и янки, нанял его с момента основания этой фабрики – пять лет назад и Клаус отлично зарекомендовал себя. А вот сын хозяина не любил Клауса и относился к нему даже с ревностью, так как отец всегда ставил Клауса ему в пример.
По мере взросления сына, отец начал приобщать его к семейному бизнесу, а этот молодой дурак, то ли был слишком ленив, то ли бестолков, и все свои промахи стал сваливать на Клауса. Ну и нашла коса на камень. Старый хозяин, конечно, не верил своему сыну, так как слишком хорошо знал Клауса и потому пропускал мимо ушей все его жалобы, а сын от этого злился еще больше. И вот, совсем недавно, старый хозяин умер и Клаус, конечно же, сразу взял расчет.
– Клаус вообще очень порядочный человек и главное свой, южанин. – Нахваливал его Рене.
– Я бы с радостью предоставил ему работу в одной из своих булочных, но, Скарлетт, какая там работа – возить муку, да дрожжи, а потом целыми днями замешивать тесто! С другими-то делами мы и сами справляемся, своей семьей. А вот у Вас поле деятельности гораздо шире! В таком магазине должен быть богатейший ассортимент на все случаи жизни. И тут думаю, Клаусу будет где развернуться. И еще, Скарлетт, очень важно то, что Клаус не связан семейными узами и предоставлен самому себе. Он сможет работать в любой неурочный час, а это, согласитесь, для Вас немаловажно, особенно поначалу.
– Сколько же ему лет, и почему он до сих пор не женат? – спросила Скарлетт, подозрительно глядя на Рене.
– Тридцать шесть, но он уже был женат. – Ответил Рене.
Вообще Клаус родом из Виксберга и состоял на службе зуавом, где мы с ним и познакомились еще до войны. – Продолжал свой рассказ Рене.
– На втором году войны он наскоро, без особых ухаживаний, как делали многие в то время, обвенчался с молодой невестой и спустя две недели отправился на фронт. А при осаде Виксберга в его дом, куда после свадьбы переселилась и молодая жена, попал снаряд, и все родные погибли. Уцелела только одна его сестра, потому что находилась в это время в госпитале.
Выяснив для себя все подробности биографии Клауса, Скарлетт не стала долго раздумывать и согласилась его нанять. Она, во – первых, доверяла Рене Пикару, ведь он, при всем своем негативном отношении к ней, все же был джентльменом и никогда не стал бы обманывать даму или хитрить с ней, а во – вторых, время ее поджимало, да и собственные поиски не увенчались успехом. По происхождению Клаус был немцем по линии отца и англичанином по лини матери. Он сочетал в себе такие важные для работы качества как аккуратность, обязательность и привычку все доводить до конца. К тому же он был довольно умен и зачастую давал Скарлетт неплохие советы. Поселился он в гостинице и главное, не требовал большого жалования. Словом, это действительно был неплохой управляющий, и Скарлетт считала большой удачей то, что ей удалось заполучить его.
Однако, всем его положительным качествам, было противопоставлено одно – неимоверное упрямство. Его собственное мнение всегда перевешивало чашу весов, и в соответствии с этим он принимал решения. Скарлетт могла спорить с ним до хрипоты, доказывая свое, но он терпеливо выжидал пока она выговорится и молча кивал, а потом делал все по – своему, не страшась ее нападок. Клаус знал, что гнев его хозяйки сразу утихнет, как только она увидит результаты его труда и зачастую оказывался прав. Скарлетт же, будучи сама упряма от природы, никогда не хвалила его за содеянное, а наоборот, старалась пожурить, но не так строго, как поначалу. И такое ее поведение Клаус расценивал как знак согласия и одобрения. Но так, бывало, не всегда. Как правило, из десяти случаев один или два не попадали в очко, и вот тут уж Скарлетт давала волю своему ирландскому гневу. В такие минуты Клаус был готов провалиться сквозь землю, только бы не выслушивать тирады этой чертовой куклы, как он называл про себя хозяйку. Сегодняшний день был одним из таких, да к тому же гнев Скарлетт усиливался накопившимся волнением перед открытием нового магазина.
Клаус, как рационалист, видя главную цель вывески – привлечь к себе внимание покупателей, посчитал, что голубой фон с белой надписью, как приказала Скарлетт, потеряется на фоне здания, окрашенного в такие же тона, а вот зеленое поле в сочетании с желтыми буквами на нем, каждого заставит поднять голову, даже издалека. Увидев плоды своей фантазии после того, как вывеска была готова, Клаус оказался очень довольным и отправился к Скарлетт. Ох, и достался же ему этот зеленый цвет, да еще с желтыми буквами!
Ему бы, бедняге, знать, что хозяйка желтый цвет вообще терпеть не могла… Дело кончилось тем, что Скарлетт, почти сорвав голос от крика, велела горе-управляющему немедленно переделать эту злосчастную вывеску в счет его будущего жалования.
– И не вздумай тянуть время – сказала она, – у тебя осталось всего несколько дней, пока из Лавджоя не прибудет последний фургон с товаром.
Скарлетт очень устала, особенно за последние четыре месяца, когда строительство уже почти подошло к концу и ей пришлось вплотную заниматься интерьером и внутренним обустройством магазина.
Ретт сдержал свое обещание и выслал ей по почте несколько французских каталогов с новейшим магазинным оборудованием и всевозможными вариантами интерьера. И теперь Скарлетт все вечера напролет перелистывала эти каталоги, стараясь по возможности, приблизить свое творение к современной моде. Иногда она советовалась с Клаусом по тому или иному вопросу, стараясь не доверять одному только своему вкусу, и он поражал ее дизайнерскими способностями, которые тут же формировались под влиянием имеющихся в наличии материалов и средств.
Скарлетт, к примеру, очень понравилось обустройство торгового зала, где располагались ночные шторы, тюли и всевозможные изделия из материи. Они так красиво и удачно были развешены в отведенном для них уголке, что невольно приковывали к себе взгляд.
Легкие шелковые занавески, зацепленные специальными крючками, свисали красиво уложенными фалдами и были в тон украшены искусственными цветами, собранными в причудливые букеты, а тюли всевозможных расцветок, располагались на стойках, имитирующих окна и при помощи каких-то щипчиков, собирались в настоящее гофре. Это придавало им необыкновенную воздушность и легкость. И даже самые, что ни на есть, обычные кухонные занавески, были подвешены так умело, что казались невероятно привлекательными.
Приобрести же такие красивые и удобные стойки, крючки и подвески в ближайших городах было невозможно, а выписать из Европы безумно дорого. Клаус предложил Скарлетт заменить все это великолепие на некое подобие, выполненное из дерева, а потом покрасить его белой краской и лаком, чтобы придать соответствующий цвет и блеск.
Скарлетт рискнула и дала денег на эту его затею, уж больно велико было ее желание сотворить что-то подобное. Клаус же, тщательно рассмотрел рисунки и начертил схемы своих
собственных изобретений по их образцу, а затем отыскал неплохих плотников и резчиков по дереву, чтобы поручить им ответственный заказ. И, надо сказать, что ему удалось сделать отличную замену заморскому чуду, оборудование получилось на славу, а главное, что оно могло выполнять те же функции, что и французское. И теперь, как говорила Скарлетт, в ее новом магазине будет такой же райский уголок.
Она намеревалась, таким образом, еще многое перенять из французских каталогов, а то и прикупить кое – что, если это не сильно будет бить ее по карману. Ведь денег она потратила уже и так слишком много. Ей пришлось еще дважды одалживать у Уилла довольно крупные суммы, несмотря на то что ее первый магазин приносил хорошую прибыль и салунщик расплачивался с ней, хоть и скрепя сердце, но все же исправно. Скарлетт хотелось, чтобы ее новый магазин был одним из лучших в Атланте, и она старалась вовсю, не скупясь на затраты.
Иногда, лежа в постели длинными ночами, она представляла каким красивым и большим будет ее новый магазин и какую будет приносить прибыль, а прибыль для нее сейчас, без денег Ретта, имела очень большое значение. И еще она думала о том, что Ретт, приехав однажды и увидев плоды ее труда, сумеет оценить их по достоинству. Ведь кто-кто, а он знает, чего стоит построить такой магазин и сколько затратить денег.
Да, Ретт непременно удивится, ведь что ни говори, она сумела это сделать, не предъявив ему ни единого счета, рассчитывая только на себя. И он, конечно же, должен оценить это! Оценить, но зачем? Скарлетт не могла объяснить даже самой себе, но ей почему-то очень хотелось этого, ей хотелось гордиться собой, и прежде всего, в глазах Ретта.
Она уже давно не видела его, с тех пор как они расстались в Чарльстоне после свадьбы Розмари. С того времени прошел уже год и сейчас Скарлетт даже не знала где он находится. Спустя пять месяцев после их расставания, Скарлетт получила от него короткое письм, о в котором он сообщил, что умерла миссис Элеонора, и он теперь надолго отправляется путешествовать в Европу. Ретт сообщил ей о смерти матери в письме и Скарлетт поняла, что теперь он не станет ради Розмари, скрывать их отношения. В противном случае он бы вызвал ее на похороны миссис Элеоноры, чтобы, как и подобает, разделить свое горе вместе с женой.
А потом, спустя три дня, она получила письмо от тети Полин, в котором старушка осыпала ее
упреками, что она из-за своих дел так и не смогла выбраться на похороны свекрови.
Так вот значит, как Ретт объяснил ее отсутствие на похоронах! Интересно как же она теперь выглядит в глазах Розмари, если Ретт и ей представил такую же версию. А может он рассказал Розмари все как есть?