– Ты любишь его, Ренда?
Ренда застеснялась и опустив глаза, пожала плечами.
– Ну, я не знаю – наверное. Он такой высокий, сильный, ловкий, умеет заработать деньги, не ленивый и относится ко мне хорошо.
Глаза Ренды засияли гордым огнем уважения к своему избраннику.
– Сейчас он зарабатывает деньги на строительстве гостиницы, чтобы купить землю, которую выдают неграм по льготной цене, и еще, миссис Скарлетт, он собирается пойти в школу обучаться грамоте. В Спарте недавно открыли одну такую, специально для негров.
Скарлетт снисходительно посмотрела на свою служанку и улыбнулась, поражаясь ее, как она считала, глупости. Обучаться грамоте этому великовозрастному негру. Господи, большей глупости и не придумаешь!
– Да и замуж мне хочется, миссис Скарлетт, давно уж пора.
– Ну что ж, Ренда, иди. Я подумаю обо всем этом, а завтра мы разберемся. Ты озадачила меня так внезапно, что я и не знаю, что тебе сказать. И почему ты молчала столько времени, ума не приложу!
– Да я хотела уж давно Вам сказать-то, миссис Скарлетт, еще месяца полтора назад, как раз тогда, когда Том позвал меня замуж. Но Вы были такая озабоченная и не в себе, я и молчала. А сейчас думаю, пора, больше тянуть некуда, надо сказать.
– Ладно, Ренда, иди, оставь меня одну. Я отпускаю тебя с миром, а как уж с тобой рассчитаться, я подумаю.
Ренда счастливо улыбнулась и неслышно растворилась в дверном проеме.
– Что за напасть? – расстроилась Скарлетт – и с чего им всем приспичило жениться в одно время?
Сначала Клаус осчастливил ее своим сообщением, а теперь вот и Ренда.
Ей было жаль расставаться со своей служанкой. Ренда была доброй, покладистой девушкой, безобидной и застенчивой, и она как никто другой устраивала Скарлетт.
Надо дать ей денег, ведь кроме добра я от нее ничего не видела – подумала она. Надо дать ей денег вместе со своим благословением и не экономить на этом. Но сколько надо дать, Скарлетт не имела понятия.
Как раз в это время большие часы в гостиной пробили десять и Скарлетт тут же забыла про
Реду, подумав о том, что Ретт, возможно уже подъезжает к вокзалу. Потом часы пробили половину одиннадцатого, одиннадцать, и Скарлетт поняла, что ждать уже бесполезно. Боже мой, как измотало ее за эти дни бесконечное напряженное ожидание! Что ж придется ей ехать в Чарльстон, как она и задумала. Медлить больше нельзя. С этими мыслями она отправилась в свою комнату и улеглась в постель.
События минувшего дня чередой проносились в ее напряженной голове, перескакивая с одного на другое. – Фил Полтнер, фабрика его отца в Нью-Йорке, одобряющая реакция Клауса на такую перспективу, когда они два часа кряду обсуждали сегодня все это в магазине. Потом перед ней снова возникло смущенное лицо Ренды, и она думала о ее замужестве, а отсюда – о предстоящих поисках новой служанки. А потом она думала о Ретте и о поездке в Чарльстон, и снова о фабрике, и о Клаусе, и о Филе Полтнере…
Скарлетт так устала от всего этого, что хотела лишь одного, как можно скорее уснуть, чтобы забыться и ни о чем не думать хоть какое-то время. Она пролежала еще почти час, пока сон, наконец, не стал обволакивать ее рассудок. И тут, сквозь пелену полусонной завесы, она услышала отчетливый шум приближающегося экипажа.
Ретт – пронеслось у нее в голове. – Ретт!
Сердце ее заколотилось от предчувствия встречи и сон как рукой сняло. Она услышала, как карета остановилась у парадного подъезда и немного постояв, стала удаляться в противоположном направлении, а спустя некоторое время дворецкий внизу зашаркал по полу ногами, направляясь к двери.
Скарлетт вскочила с кровати как молодая лань, торопливо зажгла газовый светильник, накинула капот поверх пеньюара и расчесала спутавшиеся волосы, стараясь как можно красивее расположить их по плечам. Как жаль, что она смыла макияж, ну да ладно, теперь уж ничего не поделаешь.
Она вышла на лестничную площадку как раз в тот момент, когда Ретт перешагнул порог гостиной. Увидев ее, он отвесил элегантный поклон и улыбнулся.
Ах, до чего же он был хорош! Его зубы блеснули белой полоской на фоне загоревшего лица, а черные волосы, обласканные морским бризом и палящим солнцем, слегка выгорели и посветлели, и это очень ему шло, и делало его большие черные глаза еще более выразительными!
Одет он был в элегантный серый бостоновый костюм, из-под которого выглядывала голубая рубашка с накрахмаленной манишкой и бабочкой темно-серого цвета. Он, не спеша, подошел к лестнице и протянул руку, чтобы опереться на перилла, в ожидании, когда она спустится вниз. И Скарлетт, даже издалека сумела рассмотреть, как при движении руки играют мускулы на его предплечьях, обтянутых серой материей. От него веяло морем, силой и здоровьем.
Скарлетт спускалась по лестнице ему навстречу, и глаза ее не могли скрыть ни восхищения, ни радости от встречи.
– Ретт, Вы приехали! Наконец-то!
Она подошла к нему совсем близко, так, что каждой частичкой тела ощутила его присутствие. Удушливая волна влюбленности поднялась у нее в груди, затопив собою рассудок, а сердце заколотилось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди и на виду у всех начнет выписывать немыслимые коленца в каком-то безумном, неуемном танце.
– Я так ждала Вас! – произнесла она взволнованно и услышала, как дрожит ее голос.
Боже мой, если я сейчас же не возьму себя в руки, то вцеплюсь в него как кошка и он не сможет вырваться из моих объятий! Да что со мной такое? Я, верно, схожу с ума!
Ретт внимательно посмотрел ей в глаза. По его непроницаемому взгляду Скарлетт не могла понять, какие чувства им владели, но спустя минуту, уголки его губ поползли вниз, как это случалось всегда, когда настроение его бывало саркастичным.
– Что ж, судя по Вашему виду, страшного ничего не произошло, все живы, здоровы, а Вы, моя дорогая, к тому же, прекрасно выглядите. Выходит, я напрасно тревожился, прочитав Ваше письмо.
– Ах, Ретт, сейчас я Вам все объясню. Видите, ли…
– Может, Вы сначала меня накормите? Я чертовски голоден!
– О, Ретт, конечно же, я сейчас!
Скарлетт ринулась, было, к заднему выходу, чтоб разбудить кухарку, но моментально передумав, направилась в кухню. Она сама его накормит, от ужина должна ведь остаться какая-то еда.
Прежде всего, Скарлетт подошла к плите. К ее радости, угли в печи еще не погасли, и она подбросила туда несколько поленьев, чтобы развести огонь и подогреть ужин.
Пошарив в шкафу и на полках с едой, Скарлетт обнаружила два куска курицы, покоящейся на сковороде в буром томатно- чесночном соусе, остатки тушеного с фасолью риса, мясной рулет, начиненный яйцом, оставшийся еще от завтрака и несколько гречишных оладий с ванильным кремом, которые подавались сегодня к обеду. Слава богу, еды былодостаточно, и она принялась разогревать ее и раскладывать по тарелкам.
Пока она хлопотала с ужином, Ретт переоделся, принял душ и спустился вниз. Скарлетт чуть не столкнулась с ним в двери, когда выходила из кухни с подносом, заполненным тарелками.
– Дайте-ка мне. – Он взял поднос у нее из рук. – А Вы принесите коньяк и еще приготовьте кофе.
Скарлетт вернулась из кухни в столовую с серебряным подносом, на котором стоял хрустальный графин с коньяком и маленькое блюдечко с ломтиками лимона.
Тусклый теплый свет четырех свечей мягко струился из массивного бронзового подсвечника, стоящего на краю стола, и сливаясь с бледным газовым освещением стеклянного грушевидного фонарика, висящего прямо над дверью, отбрасывал вертикальные трепещущие тени на стены и мебель, создавая в столовой атмосферу уюта. Фиолетовые гортензии – гордость кухарки,
растущие на подоконнике в массивном глиняном горшке, источали легких аромат, необыкновенно приятный и волнующий, волнующий оттого, что Ретт сейчас сидел за столом на своем обычном месте напротив окна, и Скарлетт с трудом в это верила после мук ожидания, которые ей пришлось пережить.
– Садитесь! – сказал он, и взгляд его потеплел, глядя на ее озабоченное, радостное лицо.
– Хватит суетиться, здесь достаточно еды. Вы составите мне компанию?
– Пожалуй, я съем чего-нибудь!
– И конечно выпьете?
– С удовольствием! – сказала она и очаровательно улыбнулась.
Когда они выпили, и Ретт принялся за еду, за дверью послышался легкий шорох. Затем она бесшумно приоткрылась, и в темной полоске дверного проема появилось сонное личико Уэйда.
– Я на минутку, мама, только поздороваюсь с дядей Реттом, я так и подумал, что он приехал.
– Здравствуйте, сэр!
– Проходи, Уэйд, давай с тобой поздороваемся за руку, как мужчины. – Предложил Ретт и улыбнулся мальчику.
Счастливый Уэйд в ночной рубашке, словно маленькое приведение, пробрался между стульями к Ретту и с гордостью подал ему руку.
– Здравствуйте, сэр! – громко сказал он еще раз, испытывая от этого большое удовольствие.
– Ну, а теперь, Уэйд, иди спать, ведь тебе завтра рано вставать, верно? А когда ты вернешься из школы, мы с тобой наговоримся вволю.
– Да, доброй ночи, сэр, доброй ночи, мама! Уэйд повернулся и нехотя пошел к двери.
– А он здорово подрос за это время. – заметил Ретт – и повзрослел.
– Правда? А я и не заметила!
– Ну, вот, теперь я в состоянии Вас выслушать. Расскажите, что у Вас за дело такое, которое Вы не можете без меня решить. Может Вы собрались замуж и Вам понадобился развод?
– Нет, насколько Вы помните, я даже за Вас не собиралась замуж, а четвертый раз, нет, упаси меня боже!
– Так, попробуем разгадать! Значит, развод Вам не нужен, деньги мои тоже не нужны, кстати, как Ваш новый магазин, хороша ли прибыль?
– Больше, чем я могла ожидать! Ах, Ретт, у меня не было возможности сказать Вам спасибо за мебель! Это настоящее чудо, и я Вам очень благодарна. Это, по истине, царский подарок!
– Я надеялся, что она Вам понравится.
– О! Она мне так понравилась, что я долгое время ходила вне себя от радости.
– Ну, ладно, не станем отвлекаться, так зачем же я Вам понадобился? Скарлетт улыбнулась.