Глава 46
По мере того, как Скарлетт приближалась к фабрике, ее удрученное настроение улетучивалось, сменяясь неуемным приливом гордости от сознания того, что она теперь является полноправной владелицей этого предприятия. До своего отъезда в Нью-Йорк Скарлетт, озабоченная суетой предстоящих дел, еще не успела в полной мере пропустить эту приятную мысль через свое сознание и теперь она грела ей сердце, заставляя неотрывно смотреть на свое красное кирпичное приобретение, высунувшись из кареты. Боже мой, а ведь еще совсем недавно она не позволяла себе даже думать о фабрике, отгоняя навязчивые мысли о покупке, неотступно преследующие ее изворотливый ум. И вот вам, пожалуйста, теперь она, Скарлетт «О» Хара, владелица текстильной фабрики!
Скарлетт счастливо улыбнулась, а потом неожиданно захихикала, вспомнив, как окатила себя с ног до головы соусом, как раз в тот момент, когда ей в голову пришла мысль занять денег у Ретта.
– Что такое, миссис Скарлетт? – Клаус удивленно на нее посмотрел.
– Да так, я кое – что вспомнила.
– Наверняка что-то приятное?
– Смешное, Клаус!
Мужчины долго возились с новыми станками, которые прибыли из Нью-Йорка. Сначала они их распаковали, потом начали собирать, а потом занялись их установкой. Скарлетт, с интересом наблюдала за тем, что они делают и ее обуревало чувство гордости от того, что оборудование, которое она смогла приобрести, все новенькое, отливающее сверкающим блеском своих металлических поверхностей, а не какое-нибудь подержанное, перекупленное по дешевке у разорившихся нью-йоркских фабрикантов. Однако долго предаваться такому занятию ей наскучило, и она в одиночку стала расхаживать по цехам, поглядывая по сторонам и мечтать о том, что совсем скоро эти молчаливые помещения оживут, наполнившись шумом работающего оборудования и голосами людей. И вся округа повезет на ее фабрику хлопок, и она станет сбивать цены на этот хлопок, нарочно устраивая конкуренцию. Конечно, а как же иначе?! Ведь фабрик по переработке хлопка в окрестностях Атланты совсем мало, и люди, в основном, продают его перекупщикам из Англии за сущие гроши, а то и еще того хуже, транспортируют ближе к морским портам, тратя на перевозку большие деньги.
Скарлетт вошла в третий цех, где стояли швейные машины и опустилась на лакированную скамеечку перед одной из них. – А здесь я буду шить – мечтательно подумала она. – Сначала что-нибудь простенькое, ну, например, мешки, простыни, наволочки. А потом, со временем, когда разбогатею и позволю себе приобрести дорогостоящие лекала и нанять хороших закройщиков, смогу шить все, что угодно, даже одежду, и стану продавать ее в своих магазинах!
…Скарлетт напрасно переживала о том, что ей не удастся остаться с Реттом наедине. Когда она, уже поздним вечером, вернулась домой, Ретт сам предложил ей уединиться в гостиной на пару слов после ужина.
У Скарлетт захолонуло сердце. Он собирается уехать и хочет сообщить ей об этом. Конечно, о чем же еще он может с ней говорить!
Она нехотя вошла в гостиную и села в кресло, приготовившись услышать неприятное сообщение и не ошиблась.
– Я собираюсь завтра уехать, Скарлетт. Я не делал этого до сих пор потому, что было неудобно оставлять этого юношу одного, без хозяев в доме. Но теперь Вы вернулись и мое присутствие здесь совсем не обязательно.
Ретт стоял у камина, повернувшись к ней боком, так, что желтые всполохи мерцавшего в топке огня попеременно отбрасывали свои неровные тени на его лицо, и Скарлетт, как не старалась, не могла определить его выражения.
Голос Ретта был спокойным и каким-то уж очень тихим. Он, явно, был не таким, как всегда, но о чем могла говорить эта его перемена, Скарлетт не догадывалась. Ретт говорил о своем отъезде как о чем-то привычном, вошедшем в норму, или обязанность, но сейчас ей вдруг показалось, что говорил он об этом с сожалением.
Быть может ей только так показалось, потому что она слишком сильно желала этого и услышала то, что хотела услышать, а может и нет.
Она медленно встала с кресла и подошла к камину с противоположной стороны, так, чтобы разглядеть его лицо, он же, разгадав ее намерение, взглянул на нее с насмешкой и вызовом.
– Ретт, Вы уверены, что хотите уехать? – спросила она напрямик, нервно теребя при этом попавший под руку детский веер, который Элла случайно оставила в кресле.
– Конечно, а Вы что, сомневаетесь в этом?
Скарлетт молча опустила глаза.
Я должен уехать к Розмари, она вот-вот родит, а мне не терпится присутствовать при рождении племянника или племянницы.
– Розмари ждет ребенка?
– Да. И очень счастлива, что он вот-вот появится на свет.
– Ну что ж, я рада за нее. Передайте ей мои поздравления после того, как он родится.
– Непременно.
Скарлетт отвернулась от него, не в силах скрыть своего огорчения и снова подошла к креслу.
– Вы напрасно позволили Фердинанду сидеть с нами за одним столом, Ретт. – Сказала она с упреком. – Я, во всяком случае, предпочла бы обходиться без его общества. Ну, а если Вы решили, что это должно быть именно так, то Вам не мешало бы самому присутствовать при этом, а не сбегать из дома, оказав мне такую медвежью услугу.
– Правда!? Я как-то об этом не подумал. Прошу прощения! И так как это моя вина, то я перед отъездом постараюсь все уладить.
– Каким образом?
– Скажу ему, чтобы он садился за стол только в том случае, когда с Вами вместе будут находиться дети, если нет, пусть обедает на кухне. Или Вы вообще не желаете его присутствия?
– Какая разница, желаю или нет! Теперь уже неудобно ему об этом говорить и пусть все остается как есть. Вас же я попрошу впредь без меня таких решений не принимать, ведь это касается в большей степени меня, чем Вас!
– Вы абсолютно правы, и мне здесь нечего Вам возразить! Обещаю, что впредь я буду осмотрительней.
Потом он улыбнулся и посмотрел на нее с дружелюбным примирением.
– Не огорчайтесь, Скарлетт! Фердинанд интересный собеседник, он учтив, умен, наблюдателен и умеет, при случае, довольно пикантно пошутить. Вы его ведь совсем не знаете, и думаю, что через некоторое время общество с этим молодым человеком покажется Вам очень приятным.
– Мне теперь остается только на это надеяться. – Она многозначительно взглянула на него и тяжело вздохнула.
– Ну же, Скарлетт, Вам совсем не идет строить из себя трагическую героиню. Да и потом, у Вас теперь столько дел, что ни привыкать к обществу Фердинанда, ни скучать по мне Вам будет просто некогда.
Она подняла на него глаза, полные грусти и непомерной любви, а через миг, взяв себя в руки, улыбнулась.
– Да, у меня будет много дел и скучать мне действительно не придется!
– Да, вот еще что! Оплату за обучение Уэйда я беру на себя – Ретт усмехнулся.
Так что, хотите Вы этого или нет, моя дорогая, придется Вам с этим смириться. Это, своего рода, моя прихоть, желание, и Вы уж, будьте добры, не перечьте мне по этому поводу!
– Вот и прекрасно! – Скарлетт тоже усмехнулась.
– Я как раз и не рассчитывала на такие расходы. К тому же Вы, по моему мнению, в случае с Фердинандом, оказались уж очень щедрым, а коль Вы сами все это и затеяли, то я ни в коем случае не стану возражать.
– Договорились. Ах, да, Скарлетт, я совсем забыл! Когда Вы были в Нью-Йорке, Вас навещал некий Эдвард Гирд.
– Правда?! – удиилась Скарлетт. – Он, что сейчас в Атланте?
– Да. Сказал, что гостит у своего брата, как его, Дарсон, кажется.
– Это тот, что с Пяти углов, Вы разве его не знаете?
– Нет, что-то не припоминаю.
– Я познакомилась с мистером Гирдом в поезде, когда уезжала из Чарльстона в последний раз.
– Я знаю, он рассказал мне о Вашем случайном знакомстве.
– Он рассказал Вам?
– Конечно. Наверное, хотел оправдать перед мужем случайное знакомство его жены с посторонним мужчиной. Я ведь произвожу впечатление грозного мужа, не так ли, моя дорогая? Если бы Вы только видели, как вытянулось его лицо, когда он меня увидел!
Н-да! И хоть я тут же реабилитировался в его глазах и принял как почтенного гостя, он все равно разговаривал с опасливой осторожностью.
– Вы что же, приглашали его сюда к нам в дом?
– Да, а почему это Вас так удивляет? Мы познакомились с ним и даже выпили по рюмочке коньяка, а потом я и вовсе нашел его прекрасным собеседником, и скажу Вам, дорогая, оценил Ваш вкус в выборе друзей.
– Да я его и не выбирала. Я вообще была очень расстроена, что не застала Вас тогда в Чарльстоне, а он как раз и обратил на это внимание.
– Не важно, почему он обратил на Вас внимание. Мужчины могут найти массу всевозможных причин, из-за которых они, якобы, и обращают внимание на женщин. На самом же деле все гораздо проще.
– Что Вы имеете в виду?
– То, что Вы ему понравились, вот и все!
– Но он, он же совсем седой!
– Седые волосы еще не делают мужчину стариком, моя дорогая, да к тому же, красивые женщины способны, как говорят японцы, и мертвого воскресить. Вспомните хотя бы своего отца, Скарлетт, каким шустрым он был до войны, как лихо скакал на коне и делил застолье в салунах наравне с молодыми юнцами, а голова у него, при этом, была совсем седая. Этот Гирд, скажу я Вам, мужчина хоть куда, и он даст сто очков любому молодому франту, по крайней мере, в обращении с женщинами. Тут уж, как говориться, было бы желание.
– Какую Вы несете чушь! Мистер Гирд просто очень хороший человек и он отвлекал меня всю дорогу от грустных мыслей. Он как никто другой обладает способностью утешать людей и вселять в них надежду, что все будет хорошо.
– Вот, вот, как раз с этого все и начинается!
Скарлетт с удивлением посмотрела на Ретта.
– Уж не ревнуете ли Вы меня к мистеру Гирду? Вам теперь это вроде бы ни к чему!
– Боже упаси, как раз, напротив. Я просто открываю Вам глаза на его намерения и советую обратить на это внимание. Ведь он, кажется, вдовец, и Вы могли бы учесть это на будущее. Мужчина, Скарлетт, который просто утешает по пути случайную знакомую, не станет брать на себя труд и наносить ей визиты в незнакомом городе.