– Спасибо, миссис Скарлетт.
– Папа, можно я подойду вон туда? – спросила Френсис, теребя отца за рукав.
– Куда, детка?
– Вон туда – девочка показала рукой по направлению к носовой части корабля.
– Нет, дорогая, там сильный ветер и ты можешь простудиться. Поиграй лучше здесь.
Френсис подбросила мяч вверх, а Дениэл снова обратился к Скарлетт.
– А я и не подозревал, что Вы знакомы с моей дочерью, миссис Скарлетт.
– Да, мы знакомы с ней. – И Скарлетт ласково прикоснулась к кудрявой головке Френсис.
– Френсис, ты меня помнишь?
Девочка отрицательно покачала головой и виновато взглянула на Скарлетт.
– А разве ты не помнишь, как я подвозила Вас с мамой от вокзала до дома тети Хоуп в своей карете, когда Вы приезжали в Атланту прошлой осенью?
Девочка на минуту задумалась, и пожала плечами.
– Нет, не помню.
– Ничего удивительного – сказала Скарлетт, глядя на смущенное личико Френсис – Ты была тогда еще совсем маленькой.
Удовлетворенная таким объяснением, девочка снова взялась за свой мяч, который на этот раз ей удалось подбросить выше обычного, и она прокричала восторженно – Ура.
– Так значит Вы оставили Фейс погостить у сестры, а сами решили вернуться домой вместе с дочкой? – Спросила Скарлетт.
– Я оставил Фейс ухаживать за Хоуп, ведь она серьезно больна, а Френсис поехала со мной, чтобы не мешать маме.
– Хоуп больна? А что с ней такое?
– Что-то очень серьезное и опасное, миссис Скарлетт.
И Дениэл опустил глаза, показывая, что не компетентен объяснять даме о причинах интимной болезни своей свояченицы.
– Какая жалость! А я и не знала об этом. Надо будет проведать ее по приезде.
– А Вы, миссис Скарлетт, куда направляетесь, если, конечно, не секрет?
– Я еду на Марди – Грас в Ваш родной город! Меня пригласили туда друзья.
– Вы впервые отправляетесь на эти гуляния?
– Да.
– Ну, тогда я рад за Вас. Это, по истине, грандиозное зрелище и Вы получите большое удовольствие.
– Спасибо, я тоже на это очень рассчитываю.
– А кого Вы собираетесь представлять на карнавале?
– Царицу Клеопатру.
– Дениэл снова оглядел Скарлетт с головы до ног.
– Думаю, этот образ подойдет Вам, как никакой другой, и Вы сделали правильный выбор.
– Вы так считаете?
– Я абсолютно уверен в этом!
– Спасибо!
– Хотя, что говорить, Вам пойдет все, что угодно! Я как сейчас помню Вас какой-то героиней в одной из живых картин на благотворительном вечере, который дамы-попечительницы устроили однажды для выздоравливающих раненых в доме миссис Мерриуэзер, помните? На Вас тогда еще был какой-то серебристо-белый хитон, или плащ, а в руке Вы держали пучок растений.
– Постойте, постойте, что-то припоминаю! Уж не в тот ли день это было, когда мы отправились на благотворительный вечер сразу же после пикника у персикового ручья?
– Именно в тот! И Вы запомнились мне потому, что я впервые увидел Вас без траура, который Вы тогда носили.
– Да, конечно, я помню тот день! А представляла я тогда богиню плодородия, и на мне действительно был серебристо-белый хитон, сшитый из старой обивочной парчи для кресел, которую тетушка Петиппет спорола однажды, чтобы починить, но так и не успела этого сделать!
Скарлетт улыбнулась.
– Боже мой, как давно все это было, и как мы тогда были молоды и беспечны, даже невзирая на войну!
– И согласитесь, что те времена в нашей жизни можно назвать одними из лучших.
– Конечно, вполне! – задумавшись, ответила Скарлетт.
Они простояли на палубе еще некоторое время, вспоминая госпиталь и всех своих общих знакомых и расстались только перед самым обедом, договорившись вечером прогуляться по палубе вместе.
Экзотическая японская парочка молодоженов на этот раз вновь заставила обратить на себя внимание всех собравшихся за столом. Супруги явились к обеду в длинных атласных халатах. Юноша в темно-коричневом, а девушка в зеленом. Возможно, такая одежда и считалась у них в Японии повседневной, и они запросто расхаживали в ней по улицам, но здесь, в Америке, это выглядело странным и с виду могло показаться, что они, не уважая окружающих, решили придти в ресторан в обычных домашних халатах.
Старая Сара Кауфман, придвинувшись поближе к Скарлетт, начала, было, обсуждать это с ней, стараясь говорить, как можно тише.
– Они ведут себя как самые настоящие дикари, хотя, судя по драгоценностям, которые нацепила на себя эта малютка, наверняка очень богаты.
Скарлетт вежливо выслушала старую даму, но промолчала.
– Вы, что, не согласны со мной? – Настойчиво спросила старушка у Скарлетт.
– Может быть. Но, думаю, что нам не стоит это обсуждать.
– Не переживайте, милочка, они совсем не понимают по- английски.
Они-то, возможно и не понимают – подумала Скарлетт, зато все остальные прекрасно понимают, а этой старой кляче и невдомек, что подобные вещи не выносятся на обсуждение посторонних людей. Да и вообще, ей, Скарлетт, нет никакого дела до этих японцев и до их одежды.
– Вы абсолютно правы, миссис Кауфман – чуть слышно сказала миссис Лейден, старательно перегнувшись к старой даме через стол, прямо перед Скарлетт и Мейган, которые были вынуждены отклониться от стола и буквально приклеиться к спинкам своих стульев.
– И Вы знаете, ведь этот японец утром сразу же после посадки на корабль, проделывал на палубе какие-то совершенно нелепые упражнения именно в этом самом халате. – И миссис Лейден многозначительно покачала головой, усмотрев в таком поведении молодого человека еще одну непозволительную странность.
В это время к их столику подошел официант и разговоры о молодоженах прекратились к великой радости Скарлетт и ее служанки, которые теперь смогли принять позу обычных, сидящих за столом людей.
Миссис Кауфман заказав обед, снова осуждающе уставилась на японцев, к которым в это время подошел официант. И тут, молодая японка с вызовом взглянув на престарелую даму, стала заказывать себе обед на ломаном английском языке.
Все сидящие за столом, словно громом пораженные, как по команде, вытянули шеи в сторону молодой японской четы, а у старой миссис Кауфман, даже сквозь нездоровую старческую желтизну на щеках появился румянец стыда за свое недостойное поведение.
Вот так пассаж! – подумала Скарлетт и невольно улыбнулась японке, которая в этот момент встретилась с ней взглядом. Девушка тоже улыбнулась Скарлетт и, поблагодарив официанта, спокойно отложила меню в сторону.
Во время обеда за их столиком царила неуютная тишина, ибо дамы, осуждающие японцев, не смели поднять глаз от своих тарелок. Миссис Кауфман, наспех разделавшись с обедом, первой вышла из-за стола и откланявшись, удалилась к себе в каюту, даже не дождавшись внука, который не спеша доедал десерт. Следом за ней удалились и миссис Лейден с миссис Бонвиль. Скарлетт же, которая на этот раз решила отыграться за скудный завтрак и заказала себе три перемены, не спешила уходить из ресторана и преспокойно наслаждалась едой. Одним словом, после того как Генри Кауфман через некоторое время откланялся и поспешил вслед за удалившимися дамами, они оказались за столом только вчетвером, – Скарлетт с Мейган и молодая японская чета. И тут японец, который только что принялся за овощной салат, обратился к Скарлетт с просьбой передать ему набор со специями, до которого он не мог дотянуться, и который стоял на столе как раз возле Скарлетт. В отличии от своей жены он разговаривал по- английски куда лучше, и это снова поразило Скарлетт. Она передала ему специи, а он обаятельно ей улыбнулся.
– Спасибо мэм. И Мэй Вам тоже очень благодарна.
Молодая девушка с одобрением взглянула на своего супруга и слегка поклонилась Скарлетт.
– Мей? – Скарлетт взглянула на японку.
– Да, мэм, Мей – моя супруга. – Ответил японец. – Она благодарна, что Вы не поддержали старую миссис Кауфман и не стали с ней обсуждать нашу одежду. Мы впервые в Америке и почти ничего не знаем о привычках американцев. Моя Мей такая ранимая, и очень переживает если у нас получается что-то не так, и люди начинают обращать на это внимание.
Скарлетт улыбнулась девушке.
– Старухи везде одинаковы, что в Америке, что в Японии – сказала она – им непременно нужно что-то осуждать. Я, например, никогда не обращаю на это внимание и Вам советую поступать также.
– Спасибо. – Мэй снова поклонилась Скарлетт.
– А Вы прекрасно говорите по – английски, особенно для людей, впервые находящихся в Америке. – Подбодрила их Скарлетт.
– Мы обучались английскому у хороших частных преподавателей, а Юлико к тому же, окончил Токийский университет. – Сообщила Мей, с гордостью посматривая на своего супруга.
– Вы путешествуете по Америке?
– Да, и сейчас как раз направляемся в Новый Орлеан на Марди-Грас, о котором немало наслышаны.
– Так мы, значит, с Вами попутчики. – Обрадовалась Скарлетт. – Я отправляюсь туда же, и тоже впервые.
– Правда? – Мей оживилась.
– Так может, мы с Вами и номера забронировали в одном и том же отеле?
– Нет, Мей, я буду жить у своих друзей все это время. Но вполне возможно, что во время гуляний мы с Вами где- нибудь встретимся.
– Так, заезжайте к нам в гости вместе с друзьями – сказал Юлико – мы будем жить в отеле Святого Луи.
Молодой человек достал из кармана своего атласного халата небольшую записную книжечку, и, вырвав из нее листок каким-то тонким продолговатым угольком написал на нем адрес отеля.
– Вот! Возьмите на всякий случай наш адрес, миссис Батлер, вполне возможно, что во время гуляний Вы будете проезжать мимо и захотите к нам заглянуть, а мы с Мей будем Вам очень рады!
В шесть часов вечера Скарлетт вышла на палубу, чтобы встретиться с Дениэлом Уиллсом и его прелестной дочуркой.
– Тетя Скарлетт, тетя Скарлетт – воскликнула девочка, приветствуя ее теперь уже как старую знакомую.
– А мы с папой давно Вас поджидаем.
– Правда?
– Да, и папа не хочет никуда без Вас уходить.