– Нет, я готова принять посильное участие в празднике, – поспешно ответила покупательница, – но ведь покупать надо лишь воображаемое мясо, а платить настоящие деньги.
– Именно так, – кивнул Николай Фомич, – только настоящие деньги должны быть в ходу. А у вас есть и фальшивые деньги?
Покупательница моментально отрицательно завертела головой, пытаясь выйти из магазина. Но выйти ей не дали – ее обступили со всех сторон люди Николая Фомича, подталкивая к прилавку.
– Придется все-таки вам что-то купить в День изобилия, – убеждал ее Николай Фомич, улыбаясь. – Будете потом вспоминать, внукам своим рассказывать, как воздух покупали в одном магазине.
– Я такая старая, что о внуках вы заговорили?
– Нет, ну, покупайте.
– Один воздух покупать? – пыталась сопротивляться средних лет покупательница.
– Это игра! – настаивал Николай Фомич.
– Но у меня мало денег, – возразила покупательница.
– Ничего, у советского человека всегда есть деньги, – продолжал разглагольствовать Николай Фомич, строго глядя на покупательницу, – ведь он трудится и получает зарплату!
– У меня мало денег!
– Гм, хотя бы кило докторской колбасы сможете купить?
– Ну, если надо…
– Именно надо! Именно надо, чтобы для советского человека всегда был праздник, – ответил покупательнице Николай Фомич, – праздник каждый день и каждый час!
Но мы ведь не можем еще воображаемые деньги платить продавщицам, магазину нужны деньги для работы.
– Мои деньги спасут магазин?
– И ваши, и другие, – с улыбкой ответил Николай Фомич, – ведь обо всех надо заботиться! Только в нашем советском обществе так явно и так сильно проявляется подлинная забота о человеке! Только в нашем советском обществе наш человек уверен в завтрашнем дне!
Только в нашем советском обществе партия и правительство постоянно думает о нас!
Заведующая магазином не удержалась от похвалы важному Николаю Фомичу:
– Как вы складно и толково говорите, Николай Фомич!
Николай Фомич даже не ответил ей, наблюдая за молчащими покупателями.
А заведующая не унималась:
– Правильно вы так говорили, в свете последних решений Политбюро и…
– Хорошо, вас понял, – поморщился Николай Фомич, но заведующая продолжила:
– И лично товарища Леонида Ильича Брежнева!
– Вот именно, – кивнул Николай Фомич.
Вновь зазвучала музыка, послышалась известная песенка:
«Ты проснешься на рассвете,
Мы с тобою вместе встретим
День рождения зари.
Как прекрасен этот мир!
Как прекрасен этот мир, посмотри!
Ты не можешь не заметить —
Соловьи живут на свете
И простые сизари.
Как прекрасен этот мир, посмотри!
Как прекрасен этот мир!»
В пляс пустились несколько молодых продавщиц, а бедной покупательнице пришлось под напором самого Николая Фомича и всей его свиты купить воображаемый килограмм докторской колбасы, заплатив настоящие два советские рубля. Текст песенки звучал в данный момент почти издевательски по отношению к бедной покупательнице и другим посетителям магазина. Посетители магазина стояли с бледными, грустными лицами, в то время как продавщицы, заведующая, Николай Фомич с его свитой словно надели на лица лицемерные улыбки.
На улице тоже зазвучала музыка, кто-то стал танцевать.
Некоторые прохожие удивленно начали спрашивать друг друга, что происходит, и получили ответ: сегодня в нашем городе празднуется новый праздник – День изобилия.
Все моментально интересовались, где оное изобилие можно хотя бы увидеть наяву, но ответа не получали. Один старый прохожий пристал к молодящейся даме в желтых брюках с вопросом:
– Скажите, может, у нашего первого секретаря горкома раздвоение личности?
Но дама не ответила, лишь испуганно глянула на него и отскочила в сторону.
Тогда старый прохожий начал кричать на всю улицу:
– Эй, люди! У нас всех раздвоение личности или только у нашей власти?!
Люди шарахались от старика, безнадежно желающего получить ответ от кого бы то ни было. Однако ответом ему было лишь молчание.
– Слышу одно, вижу совсем другое! – вопил на всю улицу старик, морща лоб. – Думаем одно, говорим другое, а делаем совсем иное. Какой такой День изобилия?!
Вновь никто ему не ответил из прохожих, лишь музыка стала громче играть.
– Что ж мне делать? К врачу сходить, чтобы он меня проверил? – продолжал кричать старик.
– Да, сходи к отоларингологу, – внезапно он услышал чей-то совет и смех рядом.
– А почему к отоларингологу?
– Чтобы он тебе слух проверил.
– Ясно, значит, к врачу ухо – глаза? – попытался уточнить старик.
– Нет, к врачу ухо – горло-нос.
– Но я слышу одно, а вижу иное! Получается, нужен мне врач ухо – глаза.
– Тебе нужен психиатр! – посоветовал кто-то.
Рядом со стариком остановилась скорая, из которой выпрыгнули двое санитаров.
Они грубо схватили старика за руки, усаживая его насильно в машину.
– Правильно! – похвалил веселый комсомолец с взъерошенными волосами, глядя, как старика насильно сажают в скорую.
– А чего ж такого правильного? – засомневалась его спутница, лузгая семечки.
Комсомолец удивленно посмотрел на спутницу и ответил:
– Всё! Всё, что делает наша партия и правительство, всегда правильно! Видишь, праздник хороший придумали.
– А зачем старика схватили?
– А чтоб не болтал, чего нельзя.
– Получается, что у нас нет свободы?
Комсомолец твердо ответил:
– Есть! У нас всё всегда имеется.
– Да? Он сомневался в том, что у нас День изобилия.
– А напрасно сомневался, – твердо отстаивал свое мнение комсомолец. – У нас всё имеется. Так говорят наши вожди.
– Неужели? И свобода есть?
– Да! И свобода тоже есть, ведь мы с тобой свободно говорим, так?
Спутница комсомольца возразила ему:
– Мы говорим тихо между собой.
– Но ведь говорим, да?
– Так-то оно так, но старик тоже хотел высказаться, а его…
– Хватит тебе болтать! Это опасно!
– Ах, значит, говорить даже нельзя, о чем думаешь? – возмутилась спутница комсомольца.
– Да, нельзя! – согласился комсомолец. – Хватит тебе болтать, все молчат и ты молчи.
– Как ты думаешь…
– А я вообще не думаю! – признался комсомолец.
– Вот как? – удивилась спутница комсомольца. – А почему?
– Думают наши вожди, а мы их слушаем! И им верим!
– Ясно! За нас вожди думают, за нас всё решают, да? А народ никто по-твоему?
– Нет, народ наш работает, созидает, а партия и правительство указывает ему путь, по которому надо следовать! И хватит тебе болтать, время такое, очень сложное…
– Гм, понимаю, что оно будет для нас сложным.
– Как это понять?
– Вроде все слышим одно, а налицо… Лицемерие, ложь! У нас нет ни свободы, ни продуктов, живем как в тюрьме!
– Хватит тебе болтать! – поморщился комсомолец. – Всё у нас есть.
– Да ну? И колбаса есть?
– И колбаса есть! Все молчат, и ты молчи.
– А я не хочу молчать!
– Придется, если жить хочешь. Будь как все.
– То есть будь серой мышкой? – спросила, повышая голос, спутница комсомольца.
– Перестань! Давай поговорим о чем-нибудь более интересном.
– О чем же?
– Ну, о прошедшем съезде нашей партии, – предложил комсомолец, но его спутница недовольно фыркнула.
Рядом прошли бабульки в драповых коричневых пальто и в вязаных шапочках.
Они несли лозунг со словами «Хорошо в стране советской жить!» Одна из бабулек прислушивалась к разговору комсомольца и его спутницы, потом через минуты две подошла и спросила комсомольца:
– А ты сходил в продуктовый магазин?
– Нет.
– Сходи, там можно многое купить.
– Что? – заинтересовалась спутница комсомольца.
– И мясо, и колбасу, и масло.
– Гм, без талонов?
– Да! – бодро ответила бабулька. – Сегодня же праздник – День изобилия.
– Только платить нужно настоящими деньгами, – добавила другая бабулька, улыбаясь.
Комсомолец вытаращил глаза, спросив:
– Почему говорите о настоящих деньгах? Фальшивых у меня нет.
– Потому и говорю о настоящих деньгах, так как покупать ты будешь только воображаемое мясо и воображаемую колбасу.
– А мы хотим настоящую колбасу! – громко сказала спутница комсомольца.
– Нет, только воображаемые продукты. Сегодня ведь у нас праздник – День изобилия! – Бабулька сияла, пританцовывая.
– Что за бредовый праздник? – удивилась спутница комсомольца.
Бабулька рассердилась:
– Ах, ты негодница! Ты против нашей партии?
– Что вы! – заступился за свою спутницу комсомолец. – Она комсомолка, как и я.
– Гм, не верю! Она не хочет покупать воображаемую колбасу!
– А вы… а вы только воображаемую колбасу кушаете? – спросила спутница комсомольца.
– Ты чего дерзишь мне? – обозлилась бабулька. – Вот сообщу, куда следует, что ты несознательная, ты шпионка!
– Постойте, гражданка! – заступился за спутницу комсомолец. – Какая ж она шпионка?
Она комсомолка.
– Гм, не знаю, кто вы сами будете! Вам говорят, что в городе праздник, а вы!
– А что я такого плохого спросила? Ведь кушать надо настоящую колбасу, а не воображаемую!
Другая бабулька начала тыкать пальцем в сторону спутницы комсомольца и громко говорить:
– Ой, люди, глядите, как тут контрреволюция ходит! Ой, люди, эти двое молодых против политики нашей партии и правительства!
Из подъехавшей черной легковой машины вышли двое человек с суровыми лицами в штатском, предлагая комсомольцу и его спутнице проехать с ними. Один в штатском пожал руку кричащей бабульке, похвалив за бдительность.
– Всегда служу Советскому Союзу! – выкрикнула бабулька, сияя.
Кто-то рядом с ней тихо задал вопрос:
– Слышь, старая, а тебе молодых, которых сейчас забрали, не жалко?
Бабулька опасливо глянула на хмурого прохожего средних лет и заорала на всю улицу: