– Думаешь? – с сомнением в голосе спросил Андрей.
– А кто ж это, если не псих? – убеждал Андрея Антон. – Зуб даю, что новенький!
Забыл, где мы все находимся?
Николя стоял перед друзьями и внимательно слушал их.
– А как он из прошлого здесь появился? – удивился Антон, на что незнакомец сразу ответил:
– Как это у Шекспира написано? Есть многое на свете, что не доступно нашим мудрецам.
– Возможно, возможно, – размышлял вслух Андрей, продолжая внимательно смотреть на Николя. – Николя, говорите? Николя Воронцов мог легко изъясняться по-французски.
Николя качнул головой, слегка улыбаясь:
– Извольте…Я, кажется, уже немного говорил по-французски…У нас было принято говорить по-французски, но мой papa желал, чтобы я сочетал французские слова с русскими, чтобы не забывал своего родного языка. Ma bonne amie, avant tout dites-moi, comment vous allez?
– Гм, чего он лепечет? – опешил Антон.
– В самом деле, кажется, по-французски говорит, – удивился Вася.
– Я спросил, – продолжал Николя, обращаясь к Андрею, – как ваше здоровье?
Прежде всего, поговорим о здоровье, мой друг!
– Спасибо, неплохое у меня здоровье, – вежливо ответил Андрей.
– Vous savez, chez nous… En un mot… – тихо говорил Николя, но потом остановился и попросил оставить его наедине с Андреем.
– Как это наедине? – попытался возразить Антон. – А если этот тип тебя, Андрюша, бить станет?
– Ничего, сам справлюсь, – заверил Андрей, улыбаясь.
Николя подождал, пока Вася и Антон отошли от скамейки на приличное расстояние, и уселся на скамейку, приглашая жестом Андрея тоже сесть рядом с ним.
– Итак? – нетерпеливо спросил Андрей.
– Итак, я, как только что уведомил вас, милостивый государь, – начал рассказывать Николя, – я ваш предок!
– Гм, гость с того света? И какие весточки вы принесли нам из рая или из иного места обитания? – пошутил Андрей, но его собеседник не был расположен к шуткам и смеху.
– Ma foi, chere amie, attendez, – попросил очень вежливо и дружелюбно Николя, пристально глядя на Андрея, – попрошу вас не пытаться шутить, когда разговор серьезный, и не до шуток.
– Но…
– Сударь, послушайте меня! Я сейчас докажу вам, если вы до сих пор не поняли, с кем говорите! Я буду рассказывать, а вы послушайте и не перебивайте меня.
И Николя стал рассказывать Андрею о своем детстве, отрочестве, юности, своем отце, графе Воронцове, графском имении, о балах, своей молодой жене Настеньке, об октябрьском перевороте, последующей гражданской войне, плене, своей смерти…
Андрей зачарованно слушал Николя, иногда даже вздрагивая и щипая пальцами себя за руку, чтобы убедиться, что это совсем не сон, и он бодрствует. Андрей, слушая Николя, одновременно вспоминал короткие признания и очень скудные упоминания о графах Воронцовых от своей матери, чему вовсе не удивлялся – очень многие боялись говорить даже своим детям о репрессированных, сосланных в лагеря, казненных, раскулаченных, расстрелянных в годы советской власти родственниках, знакомых, друзьях; многие люди узнавали правду о своих умерших и внезапно исчезнувших родителях, родственниках, предках только будучи в преклонном возрасте…
После получасового рассказа Николя внезапно замолк и с интересом посмотрел на Андрея, очевидно, ожидая новых вопросов. Но Андрей задумался и ничего не говорил, хотя понимал, что его собеседник горячо ждет его ответа. Обернувшись. Андрей заметил, что друзей вдали не видно.
«Не дождались меня, – подумал Андрей, – видно, обиделись… Но за что? Не каждый день ко мне приходит мой предок!»
Николя не выдержал:
– Сударь, вы слышали мой рассказ?
– Да, Николя, – быстро ответил Андрей.
– И что думаете по этому поводу? Вы, наконец, поняли, кто же я?
– Понял! – убежденно сказал Андрей. – Вы – граф Николя Воронцов, мой предок.
Только зачем вы появились сейчас?
– Как это зачем?
– Да, да! Зачем? Ведь и мы здесь очутились в прошлом времени совершенно нежданно-негаданно!
Настал черед удивляться Николя:
– Как же это произошло?
– То долгая и нудная история, – известил Николя Андрей, собираясь с мыслями, потом решил перевести разговор на другую более интересную тему: – Знаете, Николя, лучше поговорим о вас.
– Обо мне? Но я только что рассказывал… Кажется, вы всё знаете обо мне.
– Пожалуй, – согласился Андрей, приветливо улыбаясь, – но я не понял, каким образом вы появились здесь.
– Гм, сударь, даже я того не ведаю! – признался Николя.
– Неужели?
Николя побледнел еще больше, вздохнул и ответил сухо:
– Сударь, у меня никогда не было привычки врать!
– Ой, я не хотел вас обидеть, Николя! – поспешил сказать Андрей.
– Хорошо, что вы поняли меня, – произнес более дружелюбно Николя, успокаиваясь. – Как вы поняли, я призрак… Меня расстреляли красноармейцы… Я пытался сражаться за нашу Россию, пытался защитить богатство страны от лапотников и бедствующей шпаны, но смерть помешала мне продолжать мою борьбу, к сожалению! Хотелось бы знать, что происходит в моей стране? И добились ли лапотники успеха? Сколько они продержались у власти? Может, их победили все-таки?
Андрей минуту помедлил с ответом, потом начал неторопливо свой рассказ, обдумывая каждое слово:
– Многое произошло за те кровавые годы… Что до лапотников, батраков, большевиков, то они продержались у власти около семидесяти пяти лет!
Николя удивился, даже привстав:
– Так долго?
– К сожалению, так долго, – кивнул Андрей. – Хотя эти коммунисты мечтали править вечно, что им к счастью не удалось.
– Как же они смогли жить и работать, когда ничего не знали? Как они смогли наладить производство, руководить и…
– Сейчас я расскажу, послушайте, – мягко ответил Андрей, – сначала они использовали буржуазных специалистов, некоторые спецы подались на сторону красных добровольно, а некоторых просто силой заставили работать на большевиков.
– Негодяи эти спецы! – воскликнул Николя.
– Согласен с вами! Итак, эти старые специалисты с большим опытом работы, со знанием иностранных языков, опытом военных действий обучили всему батраков и прочую голытьбу, а потом во время тридцатых годов многих спецов расстреляли.
– Гм, мавр сделал свое дело, – заметил Николя, – мавр может уйти.
– Абсолютно верно подмечено, Николя! К сожалению, вы согласитесь, что наша страна никогда не отличалась гуманностью правителей! Достаточно только назвать Ивана Грозного, Петра Первого…
– Однако, сударь, при чем тут…
– Послушайте, Николя, и не перебивайте! Я привел вам имена царей для примера негуманности нашей власти!
– Что верно, но верно, – нехотя согласился Николя, вздыхая.
– Однако давайте пока поговорим о спецах… Итак, многие старые спецы, как сказал, обучили всему большевиков. Батраки, неграмотные рабочие взялись за школьные учебники, учились грамоте, родному языку, математике, иностранным языкам.
Большевики работали с большим энтузиазмом. Они надеялись в скором будущем построить коммунизм во всем мире! Но то были утопические мечты… Сейчас я начинаю грустный рассказ о прошлом своей страны, послушайте очень внимательно. Конечно, есть в прошлом и радостные страницы, когда страна победила в долгой и кровополитной войне, но об этом чуть позже…Большевики стали производить снаряды, танки, пушки для войны. Почти вся промышленность страна работала лишь на войну, как потом шутили многие, то была Верхняя Вольта с ракетами.
– Не понял…
– Верхняя Вольта – неразвитая страна в Африке, то есть это название понимать следует так: неразвитая экономика, работающая в основном только на производство ракет, пушек, танков и прочего вооружения. Легкая промышленность, сельское хозяйство были запушенными, чего не скажешь о военной промышленности. Неэффективная и неразвитая экономика, работающая эффективно только на войну. Границы были закрыты, а гражданам запретили свободно выезжать за рубеж. Для выезда за рубеж гражданам приходилось получать специальные разрешения у большевиков. У бедных крестьян отобрали паспорта, не разрешая им выезжать за пределы своего села.
– То были новые крепостные советского кровавого режима? – быстро спросил Николя.
– Гм, можно и так назвать крестьян, – согласился с Николя Андрей, – хотя крепостными, как я считаю, следовало бы назвать всех жителей страны Советов – крепостная система прописки, закрепления человека к жилью, была у всех!
Сельское хозяйство было отсталой отраслью, несмотря на постоянные попытки власти поднять его на должный уровень. Вы удивитесь, Николя, но из городов насильно в приказном порядке везли студентов, интеллигенцию, чтобы они помогали крестьянам убирать картошку и многое другое… Тоталитарная коммунистическая идеология проникла во все сферы жизни общества, все руководители вынуждены были вступать в коммунистическую партию. Вы удивитесь, но в стране правила лишь одна коммунистическая партия! Других партий не существовало, как в ряде цивилизованных странах мира. И ячейки этой тоталитарной партии расползлись, как тараканы, по всей стране Советов. Говорили, что у нас страна Советов, хотя правила одна коммунистическая партия! А Советы народных депутатов являлись фиговым листком советской демократии. Сами упоминание о советской демократии вызывало в рядах думающей интеллигенции смех и только смех!.. Тотальный дефицит, неприятие альтернативных точек зрения, цензура! Органы безопасности, которые следили за своими гражданами, подслушивали их разговоры на работе, на улице и дома! Бедные крестьяне, поверившие коммунистам, пошедшие за ними, вскорости поняли, что их жестоко обманули, не дав земли, которой так крестьяне жаждали! Большевики почти грабили крестьян, забирали многие продукты для города.
Страшное время, Николя!..
Николя печально сказал:
– Да-с… Страшное время…
– Времена голодные, кровавые! По сути люди оказались в гигантской мышеловке, которую другие страны назвали страной железного занавеса! Жизнь людей стала неотделима от коммунистической пропаганды. Это подло, когда даже в частную жизнь вмешивается государственная идеология! Подчас руководители партийных коммунистических ячеек вмешивались в частную жизнь граждан, указывая мужьям и женам