Изабелла и ее длинный язык! Зачем она это сделала?!
– Милый, остынь. Они разберутся сами, – попыталась успокоить отца мама.
– В том-то и дело, не разберутся. А потом ей жить с этим. С упущенными возможностями… И винить только себя и его! Несколько лет, и они возненавидят друг друга.
Чем закончился их разговор, я уже не слушала. Размазывала злые слезы по щекам, пока сбегала по лестнице. Я уже даже не скрывала своего присутствия. Пусть знают, что я все слышала.
В прихожей я чуть замешкалась, слишком долго возилась с замками и услышала взволнованный голос отца.
– Юри, постой. Юрианна!
Я обернулась, наградила его своим самым холодным взглядом, а после зло толкнула дверь обеими руками.
Разговора все равно не избежать, мне еще нужно будет вернуться за Септимусом. Одно я знаю точно, ни оправдываться, ни спорить с родителями я не буду. Они правильно сказали: я взрослая женщина, у меня есть крыша над головой, своя работа, а если им не нравится мой выбор, то мне плевать.
Знать бы только, что отец наговорил Немо?
Обувалась я уже на крыльце. Спешно завязала шнурки, накинула капюшон и рванула вниз по улице. Пробежала несколько кварталов и, осознав, что отец за мной не гонится, остановилась и зябко поежилась от непривычной для этого времени года прохлады. Туман стелился над мостовой, облизывал подъездные дорожки и входные двери домов. По мощеным дорогам мчались мрачные дилижансы с зажженными фонарями. Ну, и ночка!
Нужно было договориться с братом и пойти вместе. Страшновато добираться вот так одной. Но мне хотелось убежать, выбросить из головы те гадкие слова моего отца. Поверить не могу, что все это время он относился к Немо так. Держал его поближе, чтобы следить. Я закусила губу.
Я жалась ближе к домам с горящими окнами и старалась быстрее переставлять заплетающиеся ноги. Со стороны я наверняка напоминала напуганного воришку. Крадусь в ночи, оборачиваюсь и дергаюсь от каждого шороха. Во всем Фероци сегодня я самая подозрительная личность, еще и без шести дней с судимостью!
Только у городских ворот я слегка расслабилась, когда прошла мимо молчаливой городской стражи. Даже приятно встретить хоть кого-то в этот час. У меня лениво проверили документы, и я уже бодрее зашагала к коттеджу.
Туман становился все гуще. Видимо, это озеро Агренто сегодня шалит, нагрелось за день и теперь тянется своими щупальцами к городу. Прямо как мой Септимус.
Коттедж я разглядела, лишь когда врезалась коленями в покосившийся забор, который после сегодняшнего столпотворения стал еще более редким. Караульных, как и сказал Марко, давно отпустили, и теперь тут не было ни души.
Я дернула закрытую дверь. А ключи-то так и остались у меня на столе в кабинете. Хорошо хоть, что в чужих руках они бесполезны и не откроют архив.
Осторожно я обошла дом в поисках окна. Под ногами хрустнуло битое стекло, и я чуть не вскрикнула от ужаса. Да что со мной такое?
Я подтянулась на руках, стараясь не порезаться о торчащие осколки, зацепилась ногой за неровности стены и с громким оханьем перевалилась внутрь конторы.
Не успела я отряхнуть ладони от пыльной крошки, как услышала хлесткое:
– Нон мовере!
Меня тут же сковало по рукам и ногам и отбросило к дивану лицом вниз. Да как же так? Даже язык не слушался. Я могла только беспомощно мычать, пока неизвестный медленно, но неотвратимо подходил ко мне.
Грубый рывок за плечо заставил меня сесть и заглянуть в жуткие пылающие магией глаза. Они горели темно-фиолетовым, как если бы чернила Септимуса подсветили яркой лампой.
– Юри? – выдохнул Немо, скинув с меня капюшон, и тут же тряхнул головой, избавляясь от пугающей магической ауры. – Зачем крадешься в свою же контору? Виндиктам!
Оцепенение спало, и я буквально повалилась на маэстро. Он подхватил меня, а я изо всех сил вцепилась ему в предплечья.
– Ключи… Я оставила здесь ключи… когда… все началось… – Мне не хватало воздуха, я запиналась, дрожала от страха. – Что это было с тобой такое? Почему твои глаза горели?
– Тебе показалось, – отмахнулся он.
– Не показалось! Такого никогда не было. Ни с кем!
– Именно, такого не было, – уже строже отрезал он, и я поняла, что обсуждать это он не хочет, по крайней мере, сейчас.
– Что тебе сказал мой отец? – вдогонку спросила я, и это застало уже его врасплох на мгновение, вот только маэстро тут же вернул себе равнодушный вид.
– Думаю, примерно то же самое, что тебе, раз ты в курсе. Юри, он прав, просто прими это и живи дальше. И точно не ссорься с семьей из-за меня.
– Если они против нас, то не семья они мне, слышишь?!
Мой голос сорвался, а Немо болезненно поморщился от моих слов.
– Никогда так не говори, глупая!.. – беззлобно сказал мой мастер. – Поверь, человеку, которого оставили на ступеньках приюта без имени и фамилии, семья важна. А у тебя она особенная. Цени их. Жаль, что у меня не получилось влиться.
У меня по щекам катились слезы, и я все крепче прижималась к Немо.
– Если они такие замечательные, как ты говоришь, то примут мой выбор, примут тебя, хотят они этого или нет.
Я чувствовала себя ребенком в этот миг. Эгоистично требовала от возлюбленного наступить на горло своей гордости и достоинству. Но я просто не могла потерять его. Не так. Не из-за предрассудков.
– А меня ты спросить не хочешь, Юри?
Я медлила, боясь задать ему этот вопрос. Вдруг я напридумывала себе все эти знаки, его заботу, нежность, намеки, пинии…
– Ты любишь меня? – прошептала я, уткнувшись ему в грудь.
– Посмотри на меня, Юри.
– Не буду! – по-детски воспротивилась я, слушая перестук в груди моего маэстро и ища ответы в нем.
Быстро, потом замирает, почти как мое.
– Юри, пожалуйста!..
Он умолял, но я не сдавалась. Что-то плохое непременно случится, если я послушаюсь его.
– Нет!
Он все же поймал меня за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза, которые вновь приобрели отблески той пугающей магии.
– Я люблю Элену, мы сильно сблизились последнее время, и я подумываю сделать ей предложение. Ты отнесешься к моему выбору с пониманием…
Он говорил вкрадчиво, а его глаза становились все ярче.
– Ты лжешь. Это не может быть правдой, Немо.
Невыносимая боль тут же прорвалась наружу горячими слезами. Я отказывалась верить ему. Я не верю. Не верю!
– Ты быстро забудешь это чувство. Теперь ты свободна от любых обязательств, сказанных вслух или же обещанных в мыслях.
Он внушает мне, а я не могу оторвать взгляда и прекратить эту пытку, лишающую меня воли.
– Нельзя расторгнуть договор в одностороннем порядке, Немо. Ты обещал. Пинии, помнишь?
– Твое чувство ко мне было несерьезным. И ты понимаешь это сама. Понимаешь ведь?
Я против воли кивнула, и слезы сорвались на пол.
– Молодец, а теперь улыбнись, за дверьми стоит твой брат и тот, кому ты небезразлична.
Немо сам болезненно моргнул, а когда магия схлынула, то глаза его были влажные и покрытые крохотной сетью капилляров. Я же чувствовала себя опустошенной, словно банка с малиновым вареньем, из которой выскребли все до капли, а теперь на стенках остались лишь присохшие раздражающие зернышки, которые очень трудно будет отмыть. Так они и присохнут навечно, придется ногтями скоблить, потому что я никогда… Как же так, Немо?!
Он впустил остальных заговорщиков, я же так и стояла у дивана, пытаясь собраться с мыслями. Мне хотелось страдать, хотелось плакать, но я не могла сделать этого, словно и не любила никогда моего маэстро.
– Юрианна? – встревоженно позвал меня принц, и я медленно повернулась. – Все в порядке?
За меня ответил Марко:
– Да все с ней нормально. Узнаю это недовольное личико. Не выспалась, сестренка? Готова ворожить?
Я посмотрела на свои руки, словно они принадлежали кому-то другому. Все мое тело будто стало вдруг постылой клеткой.
– Готова. А где Немо? – равнодушно отметила я для себя, что в комнате его было.
– Пошел нарвать яблок в саду для какого-то эксперимента, – ответил брат, разглядывая дырку в столе и в половицах. – Жесть какая! Ты пугаешь меня, Юри. Откуда в тебе столько разрушительной силы?
Я слушала его шутки, как сквозь плотную завесу. Теперь со мной это всегда будет? Немо решил, не спрашивая меня, вколоть мне анестезию, лишил возможности выстрадать этот момент, превратил в бездушную и безвольную тряпку. Я сжала руки в кулаки, потому что в сердце поднимался гнев вперемешку с обидой. Когда мой бывший маэстро вернулся с тремя яблоками, единственное, что мне хотелось сделать, это взорвать их прямо у него в руках.
– Зачем три яблока-то? – спросил Марко, который все происходящее принимал за веселое развлечение.
– Мы проверим, как работают обличающие чары сеньориты Ритци. Каждый из нас зачарует свое яблоко, и мы посмотрим реакцию на заклинания Юрианны. Я проверю технику выполнения и пойму, была ли допущена ошибка и где, – со знанием дела объяснил Немо и отдал моему брату и герцогу Аккольте по яблоку.
– Разве в полу не осталось следов? – поинтересовался принц.
– Ничего, я проверил все дважды, пока ждал вас. Если проклятие имело место, то исполнено оно весьма осторожно и умело. Для начала нужно отмести очевидный вариант.
Под очевидным вариантом он подразумевает мое паршивое использование магии?
– Так, что делаем-то?.. – продолжал тупить Марко, подкидывая яблоко.
– Все просто, – едко начала я. – Маэстро Тровато хочет доказать всем, что я всего лишь маг-недоучка и не смогу выявить наложенные вами чары. Приступайте, я даже отвернусь.
Мои щеки пылали от злости, а брошенное братом: «Полегче, Юри!», еще больше выбесило меня.
Я стояла к ним спиной, пока они готовились к эксперименту, который явно преследовал цель унизить меня. Неужели, они действительно считают меня такой идиоткой? Я попыталась успокоиться, мои расшалившиеся нервы точно не помогут доказать всем, что я умею колдовать.
– Все готово, сеньорита Ритци. Прошу, – пригласил меня Немо, даже не стесняясь смотреть мне в глаза после всего. – По одному. Повторяйте все с точностью. Слово в слово.