- Извини, - бормочет Брэкстон, а Леа и Броуди возвращаются к своему занятию. Брэкстон потирает затылок, глядя на бар. – Может, ты хочешь выпить? Я могу заказать пару шотов и, возможно, это поможет нам расслабиться. - Он звучит сомнительно.
- Нет, спасибо. Я не большой любитель выпивки и тем более крепких напитков.
- Ладно, думаю, это круто. - Он замолкает, и я вижу, что он хочет еще что-то сказать. Он засовывает руки в карманы и раскачивается на пятках. - Как давно ты играешь на барабанах?
- Несколько лет, - говорю я, и он кивает головой с невнятным интересом, уставившись на стол, рядом с которым наклонилась официантка, ее платье такое короткое, что ничего не скрывает.
После этого мы замолкаем. Я хочу уйти, но боюсь, что стоит мне это сделать, как нас позовут на сцену. Наконец, после очень мучительных двадцати минут, к нам подходит Стелла и говорит, - поднимайте свои задницы»
- Подождите, нам нужно решить, с какой песни мы начнем, - вспоминает Леа, когда Броуди поднимает гитару с пола и направляется к сцене.
- Вы, ребята, еще не составили свой плейлист? - спрашиваю, готовая отыграть этот концерт и расслабиться, что могут дать мне только барабаны. Мне просто нужно очистить голову на время. Подумать о музыке. Забыть обо всем, что так неожиданно на меня свалилось. Брэкстон качает головой, и затем все трое начинают спорить о том, какой кавер будет лучшим вариантом для начала. Я стараюсь сохранять спокойствие, прислонившись спиной к стене и наблюдая, как Стелла начинает терять терпение из-за их неорганизованности. Я знаю, что она с легкостью может выкинуть их из состава, поэтому я, наконец, делаю шаг вперед и предлагаю, с моей точки зрения, хорошую песню для начала.
- Как на счет «Tears Don’t Fall» от Bullet for My Valentine? - предлагаю я, потому что в данный момент хочу по-настоящему побить по своим барабанам.
- Эту песню должен петь парень, а Леа – девушка» Брэкстон бросает на меня самый жесткий взгляд, который я когда-либо видела.
- Я уверена, что она справится, - я смотрю на Леа, прося поддержки. - Не так ли?
Она мне улыбается. - Я думаю, что это идеальная песня. Отличный выбор, Нова.
Брэкстон произносит что-то себе под нос, что звучит ужасно похоже на «тупая сука». Я делаю глубокий вдох и отмахиваюсь, потому что это действительно не имеет значения. Не тогда, когда так много всего происходит. Затем Леа и я поднимаемся на сцену и устанавливаем барабаны позади, чтобы они идеально вписывались сразу за микрофоном, в то время как Брэкстон и Броуди подключают свои гитары к усилителю.
Софиты направлены на нас и людей, сидящих за столиками и в баре, которые почти не обращают на нас внимания, но их достаточное количество, что дает мне ощущение бабочек в животе. И мне нравится это чувство. На самом деле, я ждала его. Вот что значит игра на барабанах для меня. Отвлечение. От всего, что происходит вокруг меня. От всех моих проблем. Внутренней боли. Путаницы. Моих мыслей.
- Брэкстон ненавидит меня, - говорю я Леа, установив последний барабан из комплекта на пол.
Она качает головой, заправляя прядь волос за ухо. - Он просто расстроен, потому что Спайк здесь не для того, чтобы играть с нами.
- Спайк? - спрашиваю я, переставляя барабаны туда, где мне будет удобно.
- Да, наш бывший барабанщик, - она регулирует высоту микрофонной стойки.
- Ваш барабанщик был назван в честь персонажа из «Баффи - истребительница вампиров»?
Она фыркает от смеха. - Ну, это его ненастоящее имя. Просто прозвище, которое он дал себе сам, потому что ненавидел свое настоящее имя.
- И как же его зовут? - спрашиваю, подбирая барабанные палочки и вертя их через пальцы.
Уголки ее губ поднимаются вверх. – Ларри.
Я перестаю крутить палочки. - Ладно, теперь я поняла, почему он сменил имя.
Она снова начинает смеяться, но ее смех быстро превращается в нервозность, когда Стелла кричит, чтобы мы начинали. Через несколько секунд мы все готовы, в нескольких шагах от выступления. Леа выглядит нервной, стоя под светом и барабаня пальцами по ноге, и я чувствую тоже самое, но в то же время жажду другого ощущения внутри себя, потому что оно сотрет все остальное, что мне мешает.
- Ты справишься, детка, - говорит Броуди Леа, ободряюще целуя ее, что, кажется, успокаивает ее.
И в этот момент я осознаю две вещи: первая, Броуди не так уж и плох, и вторая, - я действительно, очень хочу увидеть Куинтона. Сильнее, чем когда-либо. Я хочу потеряться в нем. Держаться за него. Быть рядом и просто знать, что он есть. Возможно, если бы он поцеловал меня, это могло бы расслабить меня. Или может, я не столько хочу увидеть его, сколько хочу просто выбраться отсюда. Убежать. Сделать перерыв.
Стараюсь выкинуть мысль из головы и сосредоточиться на игре. Как только я поднимаю барабанные палочки, я словно выхожу из тени, и яркие огни накрывают меня. Это одиночество. Мой мир. Здесь нет ничего, кроме музыки, и часть меня желает, чтобы я могла существовать в этом моменте вечно.
Через несколько секунд гитара и бас начинают играть, и первые ноты звучат в усилителях. Я готовлюсь, жду подходящего момента для вступления, дожидаясь, пока меня не унесет музыка. Этот момент все ближе и ближе, и я поднимаю барабанные палочки над головой. Когда я опускаю их вниз, голос Леа и звук моих барабанов сливаются и плывут по залу в унисон.
Опускаю ногу на педаль, наполняя сердце и душу ритмом, вкладывая столько энергии в музыку, что я едва могу дышать. Я тону в мелодии, когда палочки и барабаны сталкиваются. Удары. Ноты. Вибрации. Они настигают меня. Ничего не существует в этот момент, кроме музыки. Ни Тристан. Ни Делайла. Даже Куинтон. Это только обо мне.
Песня набирает обороты вместе с моей энергией. Я потею, тяжело дышу, подпитывая песню каждой частью себя. Моя нога опускается на педаль, синхронно с руками. Снова и снова. Песня заканчивается, но тут же начинается следующая «I Miss the Misery» от Halestorm. Я продолжаю играть, вкладывая всю свою энергию, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы, когда я остановлюсь, быть слишком усталой, чтобы думать. Слишком усталой, чтобы сосредоточиться на своих проблемах.
Но как только мы заканчиваем играть последнюю песню, волна, наполненная всей болью, которую я когда-либо испытывала за всю свою жизнь, обрушивается на меня. Боль нарастет с каждой песней, которую мы играем, и после того, как наш сет закончен, я не могу нигде найти Тристана. Я беру телефон, чтобы позвонить ему, говорю Леа, что скоро вернусь, прежде чем выйти через черный вход и вдохнуть спокойно.
- Привет, - говорю я после того, как он отвечает. - Ты где?
Я слышу шум на заднем плане. - На вечеринке.
- Тристан, - разочарование слышится в моем голосе. - Ты серьезно?
- Похоже, что я говорю серьезно? - спрашивает он, когда кто-то кричит что-то скверное на заднем фоне.
- Может быть, но я надеюсь, что нет, - я отворачиваюсь в сторону и затыкаю пальцем ухо, когда кто-то выходит за дверь, громко разговаривая. - Слушай, я понимаю, что между нами все немного странно, но просто приходи домой, и мы постараемся в этом разобраться. У тебя все хорошо, и я уверена, что ты не хочешь все испортить, верно?
- Ты не можешь все исправить, Нова, - его тон немного смягчается. - И, кроме того, это тебя не касается.
Я двигаюсь в сторону здания, пытаясь отойти подальше от двери, потому что люди продолжают выходить и шуметь. - Тогда в чем дело?
- Дело в моей жизни и в том, что она дерьмовая и любит подбрасывать мне дерьмовые карты.
- Почему она дерьмовая? Потому что ты трезвый?
- Нет, это не имеет ничего общего ни с тобой, ни с трезвостью, - говорит он и вздыхает. - Послушай, я понимаю, что ты хочешь мне помочь. Я вел себя хорошо. Я понимаю, что то, что я планирую сделать в следующие десять минут, вероятно, испортит мою жизнь, но знаешь, я больше не хочу продолжать так жить. Так, как сейчас.
- О чем ты говоришь? - спрашиваю я, а когда он не отвечает, добавляю, -Тристан, поговори со мной... - но он кладет трубку.
- Дерьмо, - я пытаюсь снова набрать его номер, но он сразу переходит на голосовую почту. Пишу ему сообщение, но он так и не отвечает, когда мы садимся в машину, направляясь домой.
- Как ты думаешь, на какой он вечеринке? - спрашиваю Леа, когда мы добираемся до дома. Она планировала потусоваться с Броуди, но сказала, что их планы изменились. Я думаю, что она беспокоится обо мне, и именно поэтому решила вернуться домой со мной.
На часах больше девяти, и небо полно звезд, и я не могу не считать звезды, каждый раз, когда останавливаюсь на красный свет. - Может, у нас получится найти его, = говорю ей.
Леа выглядит слегка расстроенной, после моего рассказа о том, что случилось по телефону с Тристаном, но она не волнуется так сильно, как я. - Нова, нет никакого способа, чтобы разыскать его. Это же вечер пятницы, ради Бога
- Леа, ты не слышала его по телефону, - говорю я, направляясь по главной дороге, которая блестит ото льда, поэтому мне приходится ехать медленно. - Он собирается сделать что-то, что нарушит его трезвость. Я чувствую это.
Она медленно выдыхает, ее голова повернута к окну, и она наблюдает за рождественскими огнями, натянутыми на деревьях вдоль дороги. - Нова, мы это уже проходили. Ты не можешь спасти всех, особенно когда они не хотят быть спасенными, - она смотрит на меня с чувством, похожим на жалость в ее глазах, но я не знаю, почему она так относится ко мне. - Так что просто отпусти. Когда он придет домой, ты все увидишь, тогда и решишь, что с этим делать.
Я качаю головой, слезы готовы политься из глаз. - Я так больше не могу.
- О чем ты? О Тристане? Или мы говорим о чем-то другом?
Я прикладываю усилия, чтобы держать глаза открытыми, слезы застилают мне путь, когда я сворачиваю к нашему дому. - О Тристане. Делайле. Куинтоне. Себе. Мне надоело просто сидеть и наблюдать, как люди рушат свою жизнь.
Она наклоняется через сиденье и нежно сжимает мою руку. - Но у тебя есть я.