А потом откинулась назад, на спинку стула, и медленно закрыла глаза.
– Засыпаешь? – догадался Ахен.
– Ага…
– Пойдём в соседнюю комнату, там есть кровать. Поспишь нормально.
Что именно в этой версии дома было там, за стеной, Ахен не знал. Но знал, что дом точно подкинет нужное.
Варя кивнула, не открывая глаз. Спокойно позволила обнять себя за плечи и увести – Ахен молча этому порадовался. Упала на кровать, не раздеваясь – а заснула, кажется, ещё пока шла.
Ахен устало опустился в кресло, которого секунду назад тут не было. Спать не хотелось. Хотелось на всякий случай побыть рядом. Мало ли что ещё пойдёт не так.
Она проснулась резко, рывком, как будто что-то выдернуло её из сна. Вокруг было тихо и темно. Кажется, даже слишком темно. Наверное, в лесном домике так и должно быть, но почему сквозь окно не проникает даже звёздный и лунный свет? И где вообще окно?
И какой ещё лесной домик?!
Она закрыла глаза, попыталась прислушаться к себе. Память подкидывала разрозненные картинки. Лес. Незнакомый высокий парень. «Зови меня Ахен». Запах мяты. «А это тебе решать». «Пусть будет Варя».
Варя – это она?
Кроме имени и этих картинок, ничего не вспоминалось. Да и само имя ощущалось странно, будто чужое. От него тянуло тревогой, незажившей болью, темнотой, которая окружала со всех сторон, не давала вдохнуть…
Варя закашлялась. Остатки воздуха в лёгких закончились, и на их место пришла тьма. Дышать было нечем. Она попыталась закричать и поняла, что не может – или просто не слышит своего крика? Медленно, тяжело, как сквозь вязкий кисель, поднялась – и, сев на кровати, поняла, что снова лежит. Попыталась поднять руку – и спустя мгновение, а может, столетие, смогла пошевелить одним пальцем…
Тьма лопнула. Разорвалась, как натянутая на ветру чёрная ткань, беззвучно рассыпалась осколками. И где-то там, за ней, далеко-далеко, показалась вертикальная полоска тёплого жёлтого света – как из приоткрытой двери. Показалась – и начала медленно сужаться.
– Нет! Не закрывай, пожалуйста, я боюсь одна в темноте!
Варя с удивлением поняла, что это кричала не она – это кричал какой-то ребёнок, там, далеко, рядом с тающей полосой света. И бросилась к нему, не задумываясь, есть ли в этой тьме что-то, по чему можно бежать.
– Мама! Помоги! Ма-а-ама!
И мужской голос за дверью:
– Только попробуй её выпустить. Сама знаешь, хуже будет.
Щёлкнул замок – среди темноты и пустоты звук оказался очень громким. Осталась только тоненькая ниточка света, пробивающаяся снизу под дверью.
– Папа! Прости меня! Выпусти! Пожалуйста!
Откуда-то Варя знала: папа не выпустит этого ребёнка. Мама не поможет. И только она сама может добежать сквозь эту бесконечную тьму и если не спасти, то хотя бы успокоить.
Золотистая ниточка света внезапно оказалась прямо под ногами, и Варя со всего размаху влетела во что-то огромное и твёрдое. Посыпались на пол, судя по звуку, чем-то наполненные стеклянные банки, снова тоненько закричал ребёнок – совсем рядом. За дверью раздались тяжёлые шаги.
– Ты что там устроила, дура?
Варя словно раздвоилась. Одна – та, что бежала сквозь тьму, – смотрела на медленно открывающуюся дверь и огромный тёмный силуэт за ней. Вторая – маленькая семилетняя Варя, сидящая на полу в тёмной кладовке, где её запер отец, с надеждой глядела на неизвестно откуда взявшуюся девушку, заслонившую её от самого страшного в мире человека.
Это же я, вдруг поняла Варя. Это девочка – я. Она поняла это, но не вспомнила. И следом осознала, что этот страшный огромный человек за дверью – отец маленькой Вари, а значит, и её, большой Вари, отец тоже.
За что он так – с ней? С ребёнком, который не заслужил такого, что бы ни сделал?
В груди поднялась глухая колючая злость на отца не за себя, за эту маленькую одинокую девочку, которую никто не хотел защищать.
– Ну что ж, – пробормотала сквозь зубы эта новая, незнакомая самой себе взрослая Варя. – Раз тебе некому помочь, малышка, значит, тебе помогу я. Не бойся.
И шагнула через порог.
Отсюда, против света, отец казался плоской чёрной тенью – безликой дырой в полумраке прихожей.
– Ну и что ты мне сделаешь? – усмехнулся он. То есть это по голосу Варе показалось, что усмехнулся. Его лица она не видела.
– Я не дам тебе обижать её! – крикнула она, имея в виду Варю-маленькую.
– Не дашь? Интересно, как. Тебя же на самом деле не существует.
– Существую!
– Не-а. Эта мелкая девчонка тебя выдумала. Решила, что может приводить сюда кого угодно. Ну ничего, скоро она поймёт свою ошибку.
– Но она же твоя дочь… – смелость снова сменилась растерянностью, непониманием, чем маленькая Варя это заслужила. – А я эту дочь хотел?!
Тень вдруг выросла в два раза, рассыпалась веером по стенам, превратилась в пять теней, как бывает, когда на один предмет светит несколько лампочек с разных сторон.
– Тебя не должно было быть, – ровным и от этого ещё более страшным голосом сказала первая тень.
– Ты испортила мне всю жизнь, – добавила вторая.
– Знала бы ты, какой противной была в детстве. Так и хотелось тебя прибить! – подхватила третья.
– Зачем я кормил тебя столько лет?
– Не надо было позволять тебе родиться!
– Лучше бы тебя не было. Тогда мы с твоей матерью жили бы нормально!
Каждая новая тень рассыпалась ещё на несколько, их голоса накладывались друг на друга, раз за разом повторяя то, что Варя слышала всю жизнь, во что всю жизнь верила.
Варя зажала уши ладонями, чтобы не слышать этого, но внутри неё уже звучало, рвалось из груди пока ещё тихим шёпотом, который вот-вот был готов перерасти в крик:
– Лучше бы меня не было… не было… меня не было…
– Тебя не было, – хором подтвердили тени. – И сейчас ты об этом вспомнишь.
Ахен открыл глаза и понял три вещи.
Во-первых, он только что проснулся в темноте.
Во-вторых, проснулся он от тихого стона спящей Вари. Что-то там было про «помоги» и «пожалуйста». И это ему отчаянно не нравилось.
А в-третьих, сияющий белый шарик с памятью-жизнью-судьбой той, старой Вари, сейчас лежал на раскрытой ладони Вари новой.
Если гости засыпали в доме, это всегда было к лучшему. Дом знал, какие сны показать человеку, чтобы новое имя и судьба быстрее прижились. Но это всегда были хорошие сны.
Сейчас что-то шло не так. Очень сильно не так.
– Ты что творишь? – шёпотом, чтобы не разбудить Варю, спросил он в потолок.
В ответ его окатило чужим неестественным спокойствием. Так надо, будто бы хотел сказать дом.
– Какое «надо»? Она же вспоминает!
«Надо, чтобы вспомнила».
– Не надо! – Ахен потянулся за сияющим шариком, но тот, словно что-то почувствовав, увернулся и растворился в центре Вариной ладони.
Варя снова застонала – как-то совсем отчаянно, по-детски. – Перестань! Она не справляется!
В ответ его окатило холодным безразличием: мол, спокойно, хозяин, я знаю, что делаю, не лезь.
– Ну ладно… – бросил Ахен и потянулся к Вариной руке. Увидеть страхи человека в его глазах было проще, но глаза Вари были закрыты. К счастью, это был не единственный способ. Взять за руку, закрыть глаза самому, сконцентрироваться на тепле чужой ладони и позволить увести себя – тоже работало, хоть и требовало больше сил.
Сознание запоздало взорвалось не своим страхом, страхом дома – не лезь, хозяин, тебе туда нельзя! – но Ахен понимал, что не может просто спокойно смотреть. Может, Варе и нужно было пройти через всё это. Но Ахен был уверен: через любой страх проще пройти, если кто-то есть рядом.
Поэтому он всё-таки закрыл глаза и почти мгновенно провалился в темноту.
Тьма была почти абсолютной. Только где-то далеко-далеко горела маленькая электрическая лампочка.
Ахен потянулся к ней. Вокруг проступили из темноты уже знакомые стены прихожей со старыми тёмно-зелёными обоями, дверь в крохотную тёмную комнатку, где сжалась на полу маленькая девочка, очень похожая на Варю. И сама Варя, которая металась в окружении множества огромных чёрных теней, в каждой из которых угадывался силуэт Вариного отца, и не могла найти выход.
В каком-то смысле дом был прав: соваться сюда было не лучшей идеей. Это не была территория Ахена. Он не мог рассеять тьму, не мог до конца уничтожить тени, которые танцевали вокруг Вари. Но мог, пожалуй, кое-что не менее важное.
Дотянуться до неё и подсказать ей, что делать.
Тени вдруг застыли, как будто это было кино и смотревший нажал на паузу. Кто-то сильный обхватил её сзади за плечи, прижал к себе.
Захлестнуло паникой – Варя задёргалась, пытаясь оторвать от себя чужие руки, но её вдруг отпустили, резко развернули, и перед ней оказался смутно знакомый парень с нечеловеческими фиолетовыми глазами. Она не могла оторвать от него взгляд, а он держал её за руки и спокойно говорил:
– Смотри на меня, девочка. Слушай. Это не твой отец, его здесь нет. Это твой страх. Он внутри тебя. И только ты решаешь, быть ему или нет.
– И что мне делать? – растерянно пробормотала Варя.
– А что бы ты сделала, если бы знала, что можешь всё?
– Вообще всё?
В голове вдруг стало пусто – так обычно бывает, когда просят «расскажи что-нибудь», и всё, о чём ты когда-то хотел рассказать, мгновенно вылетает из памяти.
– Что ты хочешь сделать с ним?
Сбежать, растерянно подумала Варя. Сбежать, чтобы не нашёл.
– Ты уже сбежала, – человек с фиолетовыми глазами, кажется, услышал её мысли. – Но почему-то забрала его с собой. Значит, что-то внутри тебя хочет победить его, а не просто сбежать.
– Но я не могу его победить! Он сильнее, нужен кто-то такой же сильный! Ты же можешь мне помочь?
– Не могу, – в фиолетовых глазах появилась легкая грусть. – Это твой мир, девочка, у меня нет над ним власти. Я могу побыть рядом, но здесь всё решаешь только ты.