И Леви-Стросу, Альтюссер рассматривает экономический базис как некий аналог языка, понимаемого в смысле соссю- ровского противопоставления «язык — речь», т. е. как ненаблюдаемую, бессознательную, организованную по принципу дуальных оппозиций структуру, реконструируемую только средствами теории. Идеология анализируется Альтюссером по психоаналитической методике Фрейда и Лакана и рассматривается как симптом, как подлежащая дешифровке манифестация бессознательного. Согласно Альтюссеру, все людские общества выделяют идеологию в качестве элемента и атмосферы, жизненно необходимых для их исторического дыхания и жизни. Будучи «сверхдетерминированной» бессознательным, идеология, согласно Альтюссеру, не имеет истории, как не имеет ее фрейдовское бессознательное,— она неизменна по своей структуре и функционированию в обществе и выступает не столько как форма сознания, сколько как система не проходящих через него каузальных воздействий, так что и в бесклассовом обществе сохранятся идеология как «бессознательная сфера проживаемого опыта», «ее система ошибок и обмана», необходимых для обеспечения жизненно важного единства социальной структуры, невидимой и непроницаемой для индивидов. 2-я пол. 70-х гг. стала финальным этапом западного марксизма как исторической формации неомарксизма. Ушли из жизни Адорно, Э. Блох, Делла Вольпе, Гольдман, Лукач, Маркузе, Хоркхаймер, несколько позже — Альтюссер; резко упала продуктивность учеников Делла Вольпе и Банфи. На рубеже 70— 80-х гг. западный марксизм фактически прекратил свое существование как самостоятельное идейное течение в романских странах — Франции, Италии, Испании. Устояли лишь отдельные его представители, о чем свидетельствовала книга итальянского неомарксиста У. Черрони «Кризис марксизма. Теория перед лицом «массового общества»» (1978), где он полемизировал как с эссе П. Андерсона «Западный марксизм» (1974), так и с утверждениями Альтюссера о «раскрепощающем кризисе марксизма». Черрони не преминул обозначить «сферы напряженно пульсирующей и передовой мысли», родственной западному марксизму, в Советском Союзе и Венгрии: сформировавшуюся вокруг позднего Лукача «будапештскую школу» и персонально А. Хеллер, Э. Ильенкова и его единомышленников, «логиков тбилисской школы, представляющих собой звезды первой величины на международном небосклоне» (очевидно, имелись в виду К. Бакрадзе и M Ma- мардашвили). В Югославии движение за обновление марксизма связано с деятельностью журнала «Praxis» (Zagreb), в Чехословакии с книгой К, Косика «Диалектика конкретного» (Прага, 1967) и идеологов «социализма с человеческим ладом», в Польше — с работами Л. Колаковского. Между тем в Германии продолжали свою теоретическую деятельность представители второго (Ю. Хабермас) и третьего (А Шмидт, К. Оффе) поколения Франкфуртской школы; продолжал издавать и переиздавать свои книги Э. Фромм. Серьезным вкладом в неомарксистскую теорию стала работа Хабермаса «О реконструкции исторического материализма» (Zur Rekonstraktiondes Historischen Materialismus, 1976). «Ренессанс» неомарксизма наблюдался в англосаксонских странах, прежде всего в Великобритании и США, с нач. 70-х гг.; провозвестником его стала направленная против Альтюссера острополемическая работа английского марксиста Э. Томпсона «Нищета теории». П. Андерсон в лекциях «На путях исторического материализма» раскрыл значение для марксизма исследовательской работы «блестящей плеяды» английских ученых, «преобразовавших многие общепринятые интерпретации английского и европейского прошлого». В нее входят: Кристофер Хилл, Эрик Хобсбаум, Эдвард Томсон, Джордж Руде, Родней Хилтон, Виктор Киерман, Джеффри де Сент-Круа и др. Аналогичные процессы происходили в американской историографии, исторической социологии, культурологии, эстетике и литературной критике. Широкую международную известность получили работы американского марксиста Фредерика Джеймсона (Jameson F. Marxism and Form, 1971; The Political Unconscious, Ithaca, 1981 ), в которых заново обсуждались темы и проблемы, поставленные Лукачем. Последней стадией эволюции неомарксизма стал международный постмарксизм, получивший развитие в 80—90-е гг. в Европе. Для постмарксизма, вписывающегося в контекст постмодернизма, совершенно неактуальным стал водораздел между
63
НЕООРТОДОКСИЯ «западным» и «восточным» марксизмом. Он осуществил окончательную кодификацию марксистской парадигмы — наряду с др., столь же важными — в «свободно парящей» философии 20 в., ангажированной по отношению к политике не идеологически и нравственно, а сугубо аналитически. Постмарксизм, наконец, диахронически разомкнул Марксово мышление как в направлении прошлого, так и в направлении будущего: для С. Жмжека первым постмарксистом до Маркса оказывается Гегель, поскольку «именно им было открыто поле определенного рода разрывов, «залатанных» впоследствии марксизмом» (Возвышенный объект идеологии. М., 1999, с. 14). Лет.: Бердяев Н. А. Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н. К. Михайловском. СПб., 1901; Кроне Б. Исторический материализм и марксистская экономия. Критические очерки. СПб., 1902; Паннекук А. Этика и социализм. СПб., 1907; Он же. Социал-демократия и коммунизм. М., 1923; СорельЖ. Социальные очерки современной экономии. М., 1908; Этапы интерпретации философии Маркса,— В кн.: «Капитал» Маркса и современность. М., 1968, с. 85— 111; Вебер М. Избранные произведения. М., 1990; Он же. Избранное. Образ общества. М., 1994; Бухарин Н. И. Теория исторического материализма. М.—Л., 1929; Он же. Тюремные рукописи, т. 1—2. М-, 1998; Грамши А. Искусство и политика, т. 1—2. М., 1981; Лукам Д. Ленин. Исследовательский очерк о взаимосвязи его идей. М., 1990; Лифшиц М. А. Вопросы искусства и философии. М., 1936; Раих В. Психология масс и фашизм. СПб.— М., 1997; МаркузеГ. Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального общества. М., 1994; Хоркхаимер М., Адорно Т. В. Диалектика Просвещения. СПб., 1997; Фромм Э. Концепция человека у К. Маркса. — Он же. Душа человека. М., 1998; Банфи А. Избранное. М., 1965; СэвЛ. Марксизм и теория личности. М., 1972; Черрони У. Кризис марксизма? М., 1979; Давыдов Ю. И. Критика социально-философских воззрений Франкфуртской школы. М., 1977; Lukacs G. Schriften zur Ideologie und Politik. Neuwied—В., 1967; Grossman H. Das Accumulations- und Zusammenbruchgesetz des kapitalistischen Systems (zugleicn eine Krisentheorie). Lpz., 1929; Idem. Die gesellschaftlichen Grundlagen der mechanistischen Philosophie und die Manufaktur.- «Zeitschrift fur Sozialforschung», IV, 1935; Adorno Th. W. Negative Dialektik. Fr./M., 1970; Sartre J.-P. Marasme et existentialisme. P., 1962; Hobsbawn L J. Industry and empire. An economic history of Britain since 1750. L., 1968; Habermas J. Erkenntnis und Interesse. Fr/M , 1968; Kolakawski L Marxismus — Utopie und Artti-Utopie. Stuttg., 1974; Idem. Hauptstromungendes Marxismus, Bd. 1—3. Munch., 1977-79. С К Земляной
ПЕОО?ТОЛОКСИЯ—ш.Л1амежттщескшЁтевтгшЁ,
НЕОПИФАГОРЕИЗМ — направление античной философии 1 в. до н. э.— Зв.н. э., тесно связанное и переплетаю- out, ПлутарлХкратешжтшУ Модерат, Нтсомшхт Герасы, Теж из Смирны, Нумемшй и др.). Неопифагореизм вновь придал самостоятельное значение методам математического символизма и опирался в своих умозрениях на такие понятия, как единое — многое, монада — диада, тождество — различие, четное — нечетное, точка—линия — плоскость — тело и др., а также развивал в области этики идеалы аскетизма и очищения {катерам:) от тела. В отличие от среднего платонизма неопифагореизм считал первоначалом не ум (иус), но монаду- диаду; согласно изложению пифагорейского учения у Александра Полигастора (Dktg. L VIII24—33) и Секста Эмпирика (Adv. Math. X 248—284). Выше монады—диады Евдор помещал Еданое, которое Модерат, согласно изложению его концепции у неоплатоников, понимал как сверхбытийное начало; второе единое у Модерата — это область идей-парадигм, душа — третье единое, причастное первым двум. Видимо, эта концепция Модерата, инспирированная 2-м «Письмом» Платона, возникла в результате соединения идей «Пармешда» с космогоническим мифом «Якмея». У Никомаха из Герасы первый бог (монада) предстает как демиург, рождающий диаду, и ум — принцип бытия и познания всех вещей. Нумений проводил различие между «отцом» (первый бог, он же ум) и «создателем» (второй бог) — двумя эпитетами единого демиурга у Платона в «Тимее». В дальнейшем неопифагореизм перестает быть самостоятельным течением философской мысли, хотя самый комплекс пифагореизма (математика, аскетика, катартика, «божественный» статус учителя — основателя школы, толкование избранного крута «священных» текстов) благодаря неопифагореизму усваивается неотлатонизмом. Ист.: Vogel С. J. de. Greek philosophy. A collection of texts, vol. 3,1959, p. 340-353. Лит.: Dodds E. R. The Parmenides of Plato and the origin of the Neopla- tonic «One».— «Classical Quarterly» 22,1928, p. 129—43; Idem. Numen- ius and Ammonius.— Les sources de Plotin, Dix Exposes et Discussions. Vsindoeuvres—Gen., 1960, p. 1—33 (Entretiens sur l'Antiquite Classique, V); O'Meara D. Pythagoras Revived. Mathematics and Philosophy in Late Antiquity. Oxf., 1989. См. также лит. к статьям Средиий тлмтоммзм, Модерат, Никомах, Нумемшй, Пои. Ю. А. Шичалин
НЕОПЛАТОНИЗМ — последний этап развития античного платонизма, принципиальной новизной которого по сравнению со средним платонизмом следует считать признание сверхбытийной природы первоначала и тождество ума-бытия как его первое проявление, что было впервые отчетливо представлено в философии Плотина (3 в.). Неоплатонизм замыкает средний платонизм, вбирает в себя неотифагорежзм и начиная с ученика Плотина Порфирам использует ариапотелмзм в качестве введения — гл. о. логического — в учение Платона. Античный неоплатонизм тяготел к школьной организации и существовал прежде всего в виде ряда школ, ориентированных преимущественно на толкование диалогов Платона и систематизацию его учения. Правда, школа Плотина в Риме