формулировка идеи «теоретического антигуманизма» сыграли важную роль в кристаллизации структуралистских идей и усилении их общественного звучания. Т. о., проблемная общность многообразных направлений работы в различных областях достигла наибольшей ясности к сер. 1960-х гг. и пошла на убыль на рубеже 1960 и 1970-х гг. Структуралистская методология и методика во Франции оказалась как бы средством переброски через пропасть в ситуа- цииидейноговакуумапослесамоисчерпанияэкзистенциализ- ма. Когда эта работа была завершена, изменился идейный климат, наступила другая эпоха. С призывом к научности было покончено и поиски структур сменились, напротив, поисками всего того, что так или иначе вырывалось за рамки структур. В этом смысле наступление постструктурализма не означало исчерпания структурализма как научной методики, которая сохранила свое внутринаучное значение, но перестала быть предметом общественного интереса. Симптомом важных общественных перемен стали майские события 1968 г. Тезис о том, что «структуры не выходят на улицы», должен был показать, что эпоха общественного интереса к безличному и объективному кончилась. На первый план у интеллектуалов выходит все то, что так или иначе составляет «изнанку» структуры. На баррикадах студенческих волнений «тело» и «власть» значили больше, чем «язык» и «объективность». Короткий период 1-й половины 1970-х гг. предполагал попытки групповой борьбы с глобальной властью (таковы были задачи группы информации о тюрьмах, в которой в течение нескольких лет работал Фуко). Однако общественное потрясение схлынуло и на освободившемся месте расцвели совсем другие эмоции и побуждения. Это был возврат от научного интереса к этике (но уже не экзистенциалистской), иногда микрогрупповой, но чаще — этике индивидуального ускользания от власти путем постоянных переназываний, этике вседозволенности (расцвет гедонизма, многообразие обоснований желания и наслаждения). Для всех структуралистов, за исключением Леви-Строса, характерны заметные концептуальные сдвиги, так или иначе связанные с общественными переменами на рубеже 1960— 70-х гг. Барт, Лакан, Фуко воспринимались сначала как сторонники структурализма, потом как сторонники постструктурализма. Общую периодизацию условно можно представить так: 1950—60-е гг. — структурализм (иногда — предструктура- лизм); 1970-е гг. —сосуществование структурализма и постструктурализма; 1970—80-е гг. — псютструктурализм. Итак, структурализм — не философия, а научная методология вместе с общим комплексом мировоззренческих представлений. Структурализм и постструктурализм никогда не были систематизированными доктринами. Однако для структурализма были характерны ясность и общность методологической программы, очевидная даже в процессе ее размывания, постструктурализм существовал скорее как общее пространство полемики, нежели как общность программ, и зависел от структурализма как объекта критики или отрицания. Французский структурализм занимал место отсутствующего во Франции логического позитивизма, хотя по реальной практике воплощения имел с ним мало общего. В структурализме есть проблемные переклички с неорационализмом. Структурализм содействовал видоизменению феноменологии в ее французской версии (прививка языковой проблематики на ствол феноменологии, стимул кпоиску взаимодействияобъяс- няющих стратегий с понимающими); он давал поводы (особенно вокруг работ Фуко) для достаточно плодотворной полемики с Франкфуртской школой. Лит.: Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994; Он же. Структурная антропология. М., 1985; Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М., 1995; Он же. Инстанция буквы в бессознательном, или Судьба разума после Фрейда. М., 1997; Барт Р. Избр. работы. М., 1989, 1994; Он же. Мифологии. М., 1996; Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. М., 1977, 19%; Он же. Рождение клиники. М., 1998; Лотман Ю. М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996; Он же. Избр. статьи в 3 т. Таллин, 1992—1993; Успенский Б. А. Избр. труды в 3 т., т. 1—2. М., 1996—1997; Московско-тартуская семиотическая школа. История. Воспоминания. Размышления. М., 1998; Автаномова Я. С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. М., 1977; Ильин И. Постструктурализм. Де- конструктивизм. Постмодернизм. М., 1996; Структурализм: «за» и «против». М., 1975; Levi-Strauss С. Pensee sauvage. P., 1962; Idem. Mythologiques. P., 1962-1968; Lacan J. Ecrits. P., 1966; Barthes R. Essais cri-
648
СУАРЕС tiques. P., 1964; Idem. Systeme de la mode. P., 1967; Qu'est-ce que le structuralisme??., 1968; Structuralism and Since. From Levi-Strauss to Derrida. J. Stumock (cd). Oxf, 1979. См. также ст. К. Леви-Строс, Р. Барт, М. Фуко, Ж. Лакан и лит. к ним. Н. С. Автономова
СТХАВИРАВАДА, стхавира (от санскр. sthavira, букв. — старейшины) — одна из двух первых школ, на которые разделился первоначальный буддизм либо на Втором буддийском соборе в Вайшали (возможно, ок. 380), как считает В. Гейгер, либо, согласно А. Баро, на Третьем соборе в Паталипутре, проходившем между началом и серединой 3 в. до н. э. в эпоху правления не то Калашоки, не то Махападмы Нанды. В буддийских текстах называются разные причины раскола: замеченные странствующим монахом Ясой (Яшасом) нарушения предписаний Винаи монахами общины Вайшали (они послужили поводом созыва Второго собора); пять тезисов о природе архата как несовершенной, выдвинутые Махадэвой [ 1 — архат еще поддается соблазнам; 2 — архат еще не свободен от неведения; 3 — архат еще сомневается в Дхарме (Учении); 4 — архат еще нуждается в помощи других на пути к освобождению; 5 — он может достичь освобождения произнесением определенных слов и медитацией]; несогласие некоторых членов общины считать каноническим изложение Учения Анандой и споры о языке, на котором проповедовал Будда. Оппонентами стхавиров стали махасангхшш («члены большой общины»). Примерно в период правления Биндусары (293—268 до н. э.) от школы стхавиров откололась школа ватамутрия (по имени ее основателя Ватсипугры), разрабатывавшая концепцию пудгалы — псевдосубъекта, носителя кармы, обеспечивающего действие закона кармы в разных рождениях субъекта. От ватсипутриев вскоре откололись школы хаймавата, дхармот- тария, бхадарания, самматия и саннагарика, разошедшиеся по вопросам абхидхармы. Поскольку все названные школы склоняются к концепции пудгалы, их адептов обобщенно называли пудгалавадинами («сторонниками доктрины пудгалы»). На Четвертом буддийском соборе (или Втором соборе в Па- талипугре), созванном Ашокой (ок. 247—236 до н. э.), произошло разделение стхавиров на вибхаджьявадинов и сар- вастивадинов. Вибхаджьявадины («аналитики», «делающие различие») получили свое имя благодаря председателю собора Тиссе Могтаггипутте, выразившему их теоретическую позицию словом «вибхаджья» — «разделение существующего и несуществующего». Сарвастивадины получили имя за концепцию о том, что все дхармы, в т. ч. прошлые и будущие, существуют (сарвам асти), хотя и особым образом (в непроявленном состоянии). Вероятно, к кон. 3 в. от вибхаджьявады отпадают школы ма- хишасака и дхармагуптака, оставшиеся вибхаджьявадины делятся на школы тхеравадинов (палийский синоним стхави- равадиноп—«сторонников старой мудрости», или «сторонников учения старейшин») и кашьяпиев. Ок. 250 до н. э. учение тхеравадинов было завезено на Шри-Ланку монахом Ма- хиндой. Как отмечается в цейлонских хрониках Дипавамса (IV.6.13) и Махавамса (111.40), тхеравадины приняли это имя потому, что считали (и считают) свой вариант буддизма наиболее близким к оригинальной проповеди Будды. Канон тхе- равады Типитака (см. Трипитака), записанный на пали, провозглашается ими «исходящим из уст самого Учителя». Лит.: Bureau A. Buddhist Schools of Hinayana.— Encyclopedia of Religion, ed. M. Eliade, v. 2. N. Y., 1987. H. A. Канаева
СТЯЖКИН Николай Иванович (1 октября 1932, Астрахань — 7 марта 1986, Москва) — российский логик и философ, работал в двух научных областях: в истории логики и в документалистике (теории науч. информации и ее автоматизации). Окончил филос. факультет МГУ (1955); доктор философских наук (1966), профессор (1969). Работал в
ВИНИТИ, в Московском историко-архивном институте; с 1976 и до конца жизни — во Всесоюзном НИИ документоведения и архивного дела. С 1964 сотрудничал с кафедрой логики философского факультета МГУ, читал курсы истории логики. Стяж- кин исследовал наследие Порецкого, раскрыв его место в истории алгебры логики; реконструировал логические методы Буля; изучая историю западноевропейской средневековой логики, особое место уделял вопросам логической семантики и проблеме антиномий, трактовавшейся им с современных позиций; в сферу его интересов входили проблемы арабоязыч- ной логики, а также — не в последнюю очередь — реконструкция общей картины развития логики в России. Стяжкин — автор ряда монографий по истории мировой и отечественной логической мысли (некоторые из них — в соавторстве), из которых наиболее значим его труд «Формирование математической логики» (М., 1967). Соч.: К характеристике ранней стадии в развитии идей математической логики.— «Философские науки», 1958, № 3; Элементы алгебры логики и теории семантич. антиномий в поздней средневековой логике.— В кн.: Логические исследования. М., 1959; Научная и технич. информация как одна из задач кибернетики.— «Успехи физических наук», т. 69, вып. 1, 1959 (в соавт.); Обоснование и анализ логич. методов Дж. Буля.— «Вестник МГУ», серия 8: Экономика и философия, 1960, № 1; Логическое наследство П. С. Порецкого.— В кн.: Очерки по истории логики в России. М., 1962; Краткий очерк общей и математич. логики в России. М., 1962 (совместно с В. Д. Силаковым); Развитие логич. идей от античности до эпохи Возрождения. М., 1974 (совместно с П. С. Поповым); Введение в историю западноевропейской средневековой философии. Тбилиси, 1982 (совместно с Д. В. Джохадзе). Б. В. Бирюков
СУАРЕС (Siaarez) Франсиско (5 января 1548, Гранада — 25 сентября 1617, Лиссабон) — представитель второй