287
КОНСЕРВАТИЗМ(1935), в которой сопоставлялись взгляды М. Хайдеггера и К. Шмитга, тема «решимости» (Entschiedenheit, Entscheidung) признается центральной как для политической философии («децизионизм»), так и для антропологии консервативной революции. Вместе с тем именно те авторы, которые более всех писали в 20-х гг. о «решимости», впоследствии совершают «поворот», обращаются к языку и мифу (Хайдеггер), спекулятивной геополитике (Шмитт), развивают темы «конца истории» в «мировом государстве» (Юнгер). С идеями консервативной революции связана немецкая философия техники и философ- екая антропология 1920—30-х гг. Консервативная революция как идейное движение исчезает вместе с приходом нацистов к власти. Сравнительно немногие ее представители вступили в национал-социалис тическую партию или вообще сотрудничали с гитлеровским режимом. Некоторые были убиты, как Э. Ю. Юнг, или оказались в тюрьме, как получивший пожизненный приговор Э. Никиш; в большинстве своем они находились в оппозиции национал-социализму, хотя идеологи последнего широко пользовались разработанной консервативной революцией терминологией («Третий рейх», «национальная революция» и т. д.). Оппозиционные режиму группы были представлены прежде всего людьми, находившимися в связи с консервативной революцией, включая и заговорщиков июля 1944, организовавших покушение на Гитлера. Обвинения разного рода немецких «левых» по адресу консервативной революции («ввели нацизм в салоны» и т. п.) чаще всего голословны и продиктованы логикой политической борьбы 1960—70-х гг. Все без исключения представители консервативной революции были противниками расовой биологии и контроля одной партии над государственной машиной. Можно говорить лишь о том, что идеология консервативной революции была антилиберальной и антидемократической и что она способствовала краху Веймарской республики. Определенное влияние идей консервативной революции в послевоенной Германии можно обнаружить в политической философии некоторых немецких консерваторов (Г Рормозер и др.), в трудах историков — «ревизионистов» 80-х гг.; прямым ее наследником в немецкой философии является А. Гелен. Лит.: Schwierskott H.-J. Arthur Moeller van der Впюк und der revolutionare Nationalismus in der Vfeimarer Republik. Gott,—В.—Fr./M., 1962; Sontheimer K. Der Tatkreis. - \bn Wiimar zu Hitler 1930-1933, hrsg. von G. Jasper, Koln—Berlin, 1963; Юетрегег К. vwr. Germany's New Conservatism. Its History and Dilemma in the Twentieth Century. Princeton—New Jersey, 2 ed. 1968; Konservatismus — Eine deutsche Bilanz. Munch., 1971; Coldel D. Moeller van der Brack (1876-1925). Un nationaliste contre la revolution. Fr./M.—Bern, I9S4; Greiffenhogen M. Das Dilemma des Konservatismus in Deutschland. Fr/M., 1986; Kondfylis P. Konservatismus. Geschichticher Gehalt und Untergang. Klett — Cotta— Stuttg., 1986; Lenk K. Deutsther Konservatismus. Fr/M.-N.Y, 19X9; BreuerS. Anatomie der konservativen Revolution. Darmstadt, 1993. A. M. Руткевич
КОНСЕРВАТИЗМ(франц. conservatisme от лат. conser- vare — охранять, сохранять) — одно из основных направлений политической философии, которое выражается в исторически конкретной политической идеологии. Элементы консерватизма могут быть обнаружены у Аристотеля. С тех пор в западной мысли не прекращаются попытки сформулировать принципы консерватизма. К идеологам консерватизма относят Э. Верка и М. Оукшотта (1901—90). Бёрк, будучи членом Нижнем палаты британского парламента от партии вигов, формулировал принципы консерватизма в своих работах, посвященных конкретным проблемам британской, европейской и мировой политики 2-й пол. 18 в. Событием, позволившим ему с максимальной наглядностью представить кредо консерватизма, явилась Французская революция 1789. Для Бёрка она предстала в качестве максимума зла, которое способны причинить себе люди, лишенные правильного понимания своей природы и законов человеческого общежития. Основные принципы такого понимания могут быть сведены к следующим: 1) человек есть существо религиозное, и религия образует основу гражданского общества; 2) общество — продукт исторического развития, и его институты воплощают в себе мудрость предков; 3) человек как существо инстинкта, чувства и разума лучше руководим опытом, привычкой и предрассудками, нежели абстрактными теориями; 4) зло заключено в самой человеческой природе, а не в общественных учреждениях; сообщество есть форма защиты человека от самого себя и потому оно должно цениться выше индивида, а его права есть лишь следствие обязанностей; 5) люди от природы неравны и потому в обществе неизбежны различия, иерархия и право одних властвовать над другими; 6) наличный общественный строй необходимо оберегать, поскольку обычно попытки устранить зло ведут к причинению еще больше зла, что вовсе не означает отрицание необходимости изменений (Burke Е. Reflections on the Revolution in France. L, 1790; рус. пер. 1992, с. 85). Следует отметить, что любая попытка абстрагировать эти принципы от контекста мысли и превратить их в своего рода «символ веры» или список обязательных верований, вызывает протест у представителей консервативной философии. Оукшотт в одном из своих эссе настаивал, что «предрасположенность к тому, чтобы быть консерватором в политике, вовсе не обязывает нас придерживаться этих верований в качестве истинных, ни даже предполагать, что они истинны» (Oake- shott M. On Being Conservative. — Kirk К (ed.). The Portable Conservative Reader. N. Y, 1982, p. 585). Традиционное нежелание консерваторов сводить свое мировоззрение к универсаль- нойтеории, определятьегоскорее как «предрасположенность», но ни в коем случае как рассудочную доктрину ведет к тому, что консерватизм оказывается лишенным своей собственной динамики. Как констатировал С. Хантингтон: «Обнаружения консерватизма представляют собой просто параллельные идеологические реакции на сходные социальные ситуации. Содержание консерватизма по существу статично. Его проявления исторически изолированы и дискретны. Т. о., как ни парадоксально, консерватизм, будучи защитником традиции, сам существует без традиции. Консерватизм — этот призыв к истории, сам без истории» (Huntington S. Conservatism as an Ideology. — «The American Political Science Review», 1957, №51, p. 469). Такое понимание консерватизма позволяет рассматривать эту политическую идеологию функционально — как ответ на вызовы, обращенные к конкретному обществу с его конкретной экономической, политической и культурной проблематикой. Нет необходимости ни сводить его к всего лишь аристократической реакции на Французскую революцию 1789, ни превращать в надисторическую «вечную» философию. Консерватизм как идеология, принципиально не имеющая идеала совершенного общественного строя (не существует «консервативной утопии»), определяется Хантингтоном как «институциональная», т. е. выступающая в защиту наличных социальных институтов, когда они оказываются под угрозой. В отличие от «идеационных» идеологий (либерализм и социа-
288
КОНСТАН ДЕ РЕБЕКлизм), имеющих свой общественный идеал (IbkL, p. 458). Из этого следует, что предпочтительнее типологию строить на основе исторического своеобразия, как это сделал Н. О'Сал- ливан, предложивший различать «реакционный», «революционный» и «умеренный» консерватизм, представленный соответственно Францией, Германией и Великобританией/США (см.: O'SulUvan N. Conservatism. — EatweU Я, Wri&ti A (eds). Contemporary Political Ideologies, L, 1993, p. 52—53). Ошибочно хоронить консерватизм лишь потому что он на время передает свои функции либерализму как идеацион- ной идеологии. Так поступил Дж. Вайс, завершивший свою работу выводом о том, что после 1945 «история европейского консерватизма закончилась» (Weiss J. Conservatism in Europe 1770—1945. Traditionalism, Reaction and Counter-Revolution. L, 1977, p. 173). Существует иное мнение. Напр., Дж. Грей, признавая необходимость сегодня «отвергнуть все те формы консерватизма, в которых фундаменталистский либерализм нашел себе политическую обитель» (Gray J. Enlightenments^ Wake. Politics and Culture at the Close of the Modern Age. L—N. Y, 1997, p. 119), предвидит передачу — с целью сохранения «либеральной цивилизации» в Великобритании — политической функции консерватизма левым силам. Им, надеется Грей, удастся сберечь и взрастить консервативные «зерна истины», к которым теперь следит отнести лишь три принципа: 1) человек — не представитель универсального человечества, а порождение конкретной культуры; 2) прогресс и беспрерывное улучшение возможны, но бессмысленны; 3) культурные формы первичны по отношению к экономическим и политическим институтам. И если такая трансформация с консерватизмом произойдет, то он в новом столетии окажется институциональным двойником «мультикультурализма» как идеационной идеологии. В России основы консервативной политической философии впервые были заложены Я. M Каршмзшпым в «Записке о древней и новой России» (1811). В дальнейшем российский консерватизм наиболее ярко представляли К. Я. Леонтьев и A. Я. Победоносцев, Л А Ткхомжрое ш К К Роим* Классическим образцом консервативной критики большевистской революции является книга Я. А Бердяеве «Философия неравенства. Письма к недругам посоциалъной философии» (1923), от которой он впоследствии отказался. Наиболее основательно с позиций «духовно свободного консерватизма» политическая философия была разработана С Л. Франком в книге «Духовные основы общества» (1929). Лет.: Меапр Ж. де. Рассуждения о Франции. М., 1997; Манхеим К. Консервативная мысль. — В кн.: Он же. Диагноз нашего времени. М., 1994; Гормазер Г., ФрешшнА. А. Новый консерватизм: вызов для России. М., 1996; Пайпс Р. Русский консерватизм во второй половине девятнадцатого века. М., 1970; Российские консерваторы. М., 1997; O'SulUvan N. Conservatism. L, 1976; Scruuon R. The Meaning of Conservatism. L, 1980; Nisbei R. Conservatism. N. Y, 1986; Miner B. The Concise Conservative Encyclopedia. N. Y, 19%. Л. В. Поляков
КОНСИДЕРАН(Considerant) П рос пер-Виктор (12