растет и свобода личности. Лунин оставался сторонником конституционного политического устройства. В соответствии со своим деистическим мировоззрением он полагал, что любая власть, взаимные обязанности и права равным образом исходят от Бога. Лунин убежден, что «вера превышает наш разум» — философия служит к обозначению пределов человеческого ума, тогда как Писание беспредельно. В «Записных книжках» он подчеркивает важную культурно-историческую роль католичества, которое способствовало установлению гражданственности и законности: «Католичество повсюду было источником конституционных принципов» (Соч. и письма. Пг., 1923, с. 211). Лунин не принимал православие, ибо подчиненная государству православная церковь, по его мнению, является «орудием полицейской власти» (там же, с. 181). Критиковал протестантизм как религию, граничащую с атеизмом. Соч.: Письма из Сибири. М., 1988. Лит.: Гессен С. Я., Коган М. С. Декабрист Лунин и его время. Л., 1926; Эйделъман Н. Я. Лунин. М, 1970; Окунь С. Б. Декабрист М. С. Лунин. Л., 1985. И. Ф. Худушина «ЛУНЬ ЮЙ» («Суждения и беседы», «Аналекты», «Изречения») — сборник бесед и суждений Конфуция, составленный его учениками. В эпоху Тан (618—907) памятник вошел в число конфуцианских канонов, а в 11—12 вв. вместе с «Мэн- цзы», «Да сюэ» и «Чжун ют — в базовый конфуцианский канонический свод «Четверокнижие» («Сы шу»). Тогда и была подготовлена официальная редакция текста «Лунь юя» из 20 няней (глав). В «Лунь юе» полностью отсутствует мистический пласт, а также натурфилософская проблематика. Внешне бессистемно скомпонованные афоризмы объединены темой созидания идеального общественного порядка, который для Конфуция является выражением дао в Поднебесной. Его реализация возможна в результате самосовершенствования человека посредством приобщения к «письменности/культуре» (вэнь). Этот процесс сопряжен с постижением дао, «человеческая» ипостась которого подразумевает воплощение в жизни индивида комплекса взаимосвязанных этических принципов: «сыновней почтительности и братской любви» (сяо ти), «верности и вза-
459
ЛУРИЯимности/великодушия» (чжун шу), «гуманности» (жэнь), «долга/справедливости» (и), «мудрости» (член), «мужества» (юн) и т. д. Их осуществление формирует личность «благородного мужа», буквально «сына правителя» (ирюнь u?u). Данный термин имеет и этическое, и социальное наполнение: образ цэюнь цзы ассоциируется с правителем царства или представителем социальных верхов. Категория «жэнь», введенная в китайскую культуру Конфуцием, занимает в «Лунь юе» центральное положение, интегрируя все остальные нравственные принципы и нормы, включая «золотое правило» морали. Последнее фигурирует в «Лунь юе» в двух формулировках — отрицательной («Чего не желаешь себе, того не навязывай другим» — V, 11 ; XII, 2; XV, 23) и положительной («Побуждай людей к тому, в чем желаешь продвинуться сам» — VI, 28). Проекцией жэнь на общественные и межличностные отношения является ./«-благопристойность: лишь «преодолев себя и возвратившись к благопристойности», можно осуществить «золотое правило» морали (XII, 1 —2). «Возвращение» подразумевает ориентацию на «чжоуские ритуалы» (11—8 вв. до н.э.), считавшиеся установлениями «со- вершеннномудрых» правителей-ванов, получивших «небесный мандат» на правление ойкуменой. Идеализация «древности» (гу) корреспондирует с идеей предельного доверия к ней и ее наследию: «Передаю, а не создаю, верю древности и люблю ее» (VII, 11). Антипод «благородного мужа» в «Лунь юе» — утилитарно ориентированный «маленький человек» (сяо жэнь): «Благородный муж помышляет лишь о долге/справедливости, маленький человек помышляет лишь о выгоде» (IV, 11). Вместе с тем «по природе люди близки друг другу, по воспитанию (привычкам) далеки друг от друга» (XVII, 2), неизменны только высшая (врожденная) мудрость и низшая глупость (XVII, 3). Отсутствие стремления к высшим ценностям и учению чревато падением до уровня сяо жэня. Высшая добродетель — «сыновняя почтительность и почитание старшего брата» — предусматривает перенесение норм внутрисемейных отношений на социальную сферу в целом. Основа устойчивости общественного порядка — «любовь верхов к синь—благонадежности» (XIII, 4), которая предполагает взаимное доверие управляющих и управляемых (XII, 7). «Лунь юй» считается наиболее надежным источником сведений о взглядах Конфуция. Идеи, содержащиеся в афоризмах «памятника», были систематизированы и развиты последователями мыслителя, послужив основанием идеологии и философии конфуцианства. Лит.: Попов П. С. Изречения Конфуция, учеников его и других лиц. СПб., 1910; Из книги «Лунь юй», пер. и вступительная статья Н. И. Конрада. — В кн.: Китайская литература. Хрестоматия, т. 1. М, 1959; Из «Изречений» («Лунь юй»), пер. Л. Д. Позднеевой. — В кн.: Хрестоматия по истории Древнего Востока. М., 1963; Лунь юй (главы 1—9, 11—17, 20), пер. В. А. Кривцова. — В кн.: Древнекитайская философия, т. 1. М., 1973. А. Г. Юркевич
ЛУРИЯИцхак (1534, Иерусалим - 1572, Цфат, Палестина) — еврейский философ, представитель каббалы, соединял в себе черты равви-книжника, цадика-праведника и мистика-визионера. В юности провел семь лет отшельником в египетской пустыне. Личность Лурии произвела на его учеников столь сильное впечатление, что уже через тридцать лет после его смерти появилось своего рода «житие» учителя, где наряду с достоверными сведениями содержалось множество легенд. Обладавший не меньшей ученостью, чем его собратья, он тем не менее не пожелал закрепить свою доктрину в писаном виде. Ученики составили различные компиляции его идей и изречений, самая известная из них — «Шмон а ше- раим» («Восемь врат») — принадлежит Хаиму Виталу (нач. 17 в.). По строю своих мыслей Лурия близок к гностикам: космический процесс, по его мнению, протекает в интенсивной драматической форме. Космогоническая система Лурии основана на толковании книги «Зогар», но содержит в себе элементы, которые отсутствуют в этом основополагающем труде каббалы. Она зиждется на учении о цимиум, т. е. «сжатии», — процессе самоумаления Бога, ведущем к высвобождению некоего пространства, в пределах которого стало возможным сотворение мира. Лурия обозначает этот процесс как «изгнание», ссылку Богом Самого Себя в глубочайшее уединение. Цимиум — не акт откровения, а подвиг самоограничения, благодаря которому Бог смог проявить себя как Творец; тем самым космический процесс оказывается двунаправленным. Лурия разработал также учение о швират ха- келим, т. е. «сокрушении сосудов», космической катастрофе, последовавшей за сотворением Адама Кадмона, Первоадама, от главы которого хлынул мощный поток света, расколовший или растрескавший большую часть сефирот, божественных сосудов, по которым изливается в мир энергия Творца. Их осколки превратились в «скорлупы» (клиппот), субстанцию ситра ахра — темных сил, а также послужили источником существования грубой материи. «Сокрушение сосудов» было связано с необходимостью очищения сефи- рот посредством удаления «скорлуп», после чего зло обособилось и обрело реальность в низшем из миров, Асия. Как семя должно лопнуть, чтобы обрести росток и цвет, так и божественные сосуды должны были разбиться, дабы божественный свет, «космический росток», мог исполнить свое предназначение. «Очищенные» сефироты стали «ликами» (пар-цуфим); если бы эти «лики» были созданы изначально, в мире не было бы зла, а стало быть, возможности творить добрые дела. Из всего этого проистекает третий раздел лурианской мысли — доктрина о тиккун, процессе космического восстановления и воссоединения того, что было приведено в расстройство и разъединение в результате швират ха-келим. Еврейская история, по мнению Лурии, — это отражение описанных надмирных событий. Разрушение иерусалимского Храма соответствует «сокрушению сосудов», а рассеяние еврейского народа — рассыпавшимся во тьме искрам божественного света. Четвертая основная тема мистической философии Лурии — «круговращение душ», гилгул. Моральная цель разработки этой проблемы — поднять дух человека, оказавшегося в галгуг, историческом изгнании, пресуществив галгут в символ изгнания души, схожего с тем, которое претерпел Бог в процессе цимцум. Лурианский гилгул выступает как всеобщий закон вселенной, а не как средство наказания нечестивых душ. Переселение — не столько воздаяние, сколько предоставление душе возможности продолжить труд самоосвобождения. Лурианские идеи прослеживаются во всем дальнейшем развитии каббалы; они, в частности, подготовили почву для возникновения саббатианства, а затем и хасидизма. Их воздействие ощущается в умозрительных построениях Я. Бёме, Р. Фладда, о. П. Флоренского и других христианских мыслителей, вдохновлявшихся каббалистической философией, а также в творчестве таких писателей, как Г. Майринк, Д. Форчун, Д. Андреев.
460
ЛЬВОВСКО-ВАРШАВСКАЯ ШКОЛА Gh.: Sefer Sede ha-Ari. Amst., 1720; Isaah Loriah. Traite des Revolutions des Ames. P., 1905. Лит.: Шолем Г. Основные течения в еврейской мистике, т. 2. Иерусалим, 1993, с. 57—111 ; Scholem G. La Kabbale et sa symbolique. P, 1975. Ю. H. Стефанов
ЛУ ЦЗЮЮАНЬ(Лу Сяншань, Лу Цзыцзин) (26 марта 1139, Цзиньси провинции Цзянси — 10 января 1193, Цзинмэнь провинции Хубэй) — китайский философ, основоположник одного из двух главных направлении в неоконфуцианстве—Лу [Цзююаня] — Ван [Янмина] школы, или, неточно, синь сюэ («учение о сердце»). Происходил из образованной и родовитой семьи, находился на государственной службе. Был другом и одновременно основным оппонентом Чжу Си, ведущего представителя другого главного направления в неоконфуцианстве — Чэн [братьев] — Чжу [Си] школы. Философско- литературное наследие Лу Цзююаня невелико, он не создал систематического учения. Малопопулярный при жизни, Лу Цзююань прославился благодаря тому, что через четыре столетия его идеи нашли продолжение в доминировавшей в духовной жизни интеллектуальной элиты Китая в 16— 17 вв. доктрине Ван Янмина (хотя сам Ван Янмин был склонен преувеличивать свою близость к Чжу Си и преуменьшать