связывается с особыми формами мышления (сравнимыми с психологией ребенка), для которых характерны конкретность, телесность, эмоциональность, антропоморфизация мира и составляющих его элементов. Деятели французского Просвещения (Б. Фонтенель, Вольтер, Дидро, Монтескье и др.) рассматривали мифологию как суеверие, продукт невежества и обмана. Переходную ступень от просветительского взгляда к романтическому составила концепция Гердера, трактовавшего мифологию как поэтическое богатство и мудрость народа. Романтическая традиция, получившая завершение у Шеллинга, интерпретировала мифологию как эстетический феномен, занимающий промежуточное положение между природой и искусством. Основной смысл романтической философии мифа состоял в замене аллегорического истолкования символическим. Во 2-й половине 19 в. друг другу противостояли две магистральные школы изучения мифологии. Первая из них опиралась на достижения сравнительно-исторического языкознания и разрабатывала лингвистическую концепцию мифа (А. Кун, В. Шварц, В. Манхардт, М. Мюллер, Ф. И. Буслаев, А. Н. Афанасьев, А. А. Потебня и др.). Согласно взглядам Мюллера, первобытный человек обозначал отвлеченные понятия через конкретные признаки посредством метафорических эпитетов, а когда исходный смысл последних оказывался забыт или затемнен, в силу семантических сдвигов возникал миф (трактовка мифа как «болезни языка»). Впоследствии эта концепция была признана несостоятельной, но сам по себе опыт использования языка для реконструкции мифабыл весьма продуктивен. Вторая школа — антропологическая, или эволюционистская, — сложилась в Великобритании в результате первых научных шагов сравнительной этнографии. Мифология возводилась к анимизму, т. е. к представлению о душе, возникающему у «дикаря» из размышлений о смерти, снах, болезнях, и отождествлялась со своеобразной первобытной наукой; с развитием культуры мифология становится не более чем пережитком, лишаясь самостоятельного значения. Серьезное переосмысление этой теории предложил Дж. Фрейзер, который истолковал миф не как сознательную попытку объяснения окружающего мира, а как слепок магического ритуала. Ритуалистическая концепция Фрейзера была развита кембриджской школой классической филологии (Д. Харри- сон, Ф. Корнфорд, А. Кук, Г. Марри), причем в 1930—40-х гг. ритуалистическая школа заняла доминирующее положение (С. Хук, Т. Тестер, Э. Джеймс и др.), но ее крайности вызывали справедливую критику (К. Клакхон, У. Баском, В. Гри- нуэй, Дж. Фонтенроз, К. Леви-Строс). Английский этнограф Б. Малиновский положил начало функциональной школе в этнологии, приписав мифу в первую очередь практические функции поддержания традиций и непрерывности племенной культуры. Представители французской социологической школы (Э. Дюркгейм, Л. Леви-Брюль) обращали внимание на моделирование в мифологии особенностей родовой организации. Впоследствии изучение мифологии сместилось в область специфики мифологического мышления. Леви-Брюль полагал первобытное мышление «дологическим», т. е. мышлением, в котором коллективные представления служат предметом веры и носят императивный характер. К «механизмам» мифологического мышления он относил несоблюдение логического закона исключенного третьего (объекты могут быть одновременно и самими собой, и чем-то другим), закон партиципации (мистическое сопричастие тотемической группы и какого-либо объекта, явления), неоднородность пространства, качественный характер представлений о времени и др. Символическая теория мифа, развитая Э. Кассирером, углубила понимание интеллектуального своеобразия мифа как автономной символической формы культуры, особым образом моделирующей мир. В работах В. Вундта подчеркивалась роль аффективных состояний и сновидений в генезисе мифа. Эта линия интерпретации продолжена у 3. Фрейда и его последователей, которые усматривали в мифе выражение бессознательных психических комплексов. Согласно точке зрения К. Г. Юнга, различные проявления человеческой фантазии (миф, поэзия, сны) связаны с коллективно-подсознательными мифоподобными символами — т. н. архетипами. Эти первичные образы коллективной фантазии выступают в роли «категорий», которые организуют внешние представления. У Юнга также наметилась тенденция к излишней психологизации мифа и расширению его понимания до продукта воображения вообще. Структуралистская теория мифа Леви-Строса, не отрицая конкретности и метафоричности мифологического мышления, утверждала вместе с тем его способность к обобщению, классификациям и логическому анализу; для прояснения этих процедур и был использован структурный метод. Леви-Строс видел в мифе логический инструмент раз- г^шенияфундаментальныхпротиворечийпосредствоммедиа- ции — замены фундаментальной противоположности более мягкими противоположностями.
582
МИХАЙЛОВСКИЙВ российской науке изучение мифологии шло в основном по двум руслам: работы этнографов и исследования филологов — преимущественно «классиков», а также лингвистов-семио- тиков, обращавшихся к мифологии при разработке проблем семантики. Главным объектом исследования этнографов (работы В. Г. Богораза, Л. Я. Штейнберга, А. М. Золотарева, С. А. Токарева, А. Ф. Анисимова, Б. И. Шаревской и др.) является соотношение мифологии и религии, а также отражение в религиозных мифах производственной практики и социальной организации. А. Ф. Лосев отмечал совпадение в мифе обшей идеи и чувственного образа, неразделенность идеального и вещественного. В 1920—30-х гг. в трудах И. М. Тройского, И. И. Толстого и др. разрабатывались проблемы античной мифологии в соотношении с фольклором. M M. Бахтин показал, что народная карнавальная (античная и средневековая) культура служила промежуточным звеном между ритуальной первобытной культурой и художественной литературой. Ядром исследований лингеистов-структуралистов В. В. Иванова и В. И. Топорова являются опыты реконструкции древних балто-славянских и индоевропейских мифологических се- мантик средствами современной семиотики. Методы семиотики используются в работах Е. М. Мелетинского по общей теории мифа. Лит.: Ланг Э. Мифология, пер. с франц. М., 1903; Вундт В. Миф и религия, пер. с нем. СПб., 1913; Фрейд 3. Тотем и табу, пер. с нем. М.— П., 1923; Леви-Брюль Л. Первобытное мышление, пер. с франц. М., 1930; Лосев А. Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. М., 1957; Токарев С. А. Что такое мифология? — В сб.: Вопросы истории религии и атеизма, т. 10. М., 1962; Золотарев А. М. Родовой строй и первобытная мифология. М, 1964; Кессиди Ф. X. От мифа к логосу. М., 1972; Иванов В. В., Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974; Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М., 1976; Стеблин-Каменский М. И. Миф. Л., 1976; Фрейденберг О. М. Миф и литература древности. М., 1980; Мифы народов мира, т. 1—2. М., 1980—81; Леви-Строс К Структурная антропология. М., 1985; Голосовкер Я. Э. Логика мифа. М., 1987; Хюбнер К Истина мифа. М., 1996; Cassirer Е. Philosophie der symbolischen Formen, Bd. 2— Das mythische Denken. В., 1925; Campbell]. The Masks of God, v. 1-4. N.Y., 1959-68; Eliade M. Aspects du mythe. P., 1963; Levi-Strauss С Mythologiques, т. 1—4. P., 1964—71; Kirk G. S. Myth, its meaning and functions in ancient and other cultures. Cambr.—Berk.—Los Ang., 1970. E. M. Мелетинский
МИХАИЛ ПСЕЛЛ(Mixaift УеМос), светское имя — Константин (1018, Константинополь — ок. 1078 или 1096, там же) — византийский философ, богослов и государственный деятель. Был секретарем императоров Михаила V и Константина IX. Последний назначил его в 1045 руководителем высшей философской школы в Константинополе. Попав в опалу в 1054, постригся в монахи, но вскоре был возвращен ко двору. Был воспитателем наследника престола (Михаила У11). Обладал энциклопедическими знаниями. Пселлу принадлежат трактаты по философии (вт. ч. «О всяческой науке», комментарии к Платону и Аристотелю), богословию, риторике, истории («Хронография», которая охватывает события с 978 по 1078), грамматике, медицине, праву, математике, естествознанию, музыке и др. Значительную часть наследия составляют письма (более 500) и речи, посвященные крупнейшим политическим и культурным деятелям Византии 11 в. Пселл усилил в преподавании роль античных классиков, в первую очередь Платона и неоплатоников, учение которых, как он считал, в своей основе сочетается с христианской догматикой и предваряет Откровение. Часто обвиняемый современниками в пристрастии кязыческой философии, Пселл полагал, что необходимо отбирать из античного наследия все то, что согласуется с христианским учением, утверждал наличие двух философий: «высшей философии» — теологии, источник которой находится в Откровении, и «низшей философии» — научного, рационально постигаемого знания; между ними он помещал «науку о бестелесном» — математику. В целом философские взгляды Пселла носят эклектический характер, многие его труды представляют собой компиляции из сочинений Прокла, Порфирия, Ямвлиха, Олимпиодора. Ключевая роль его творчества состоит в смене акцента с аристотелевской на платоновскую традицию. Тем самым визан- тийскаямысльвозвратиласькплатоновскойориентацииран- ней патристики в лице великих каппадокийцев. Рационалистические элементы философии Пселла позже были развиты его учеником Иоанном Италом. Соч.: Bibliotheca graeca medii aevi, v. 4—5. Ahenai. P., 1874—76; Michaelis Pselli Scripta minora magnam partem adhuc inedita, v. 1—2. Mil., 1936—41; Michel Psellos. Chronographie ou histoire d'un siecle de Byzance (976-1077), v. 1-2. P., 1926-28; в рус. пер.: Хронография. M., 1978. Лит.: Любарский Я. Н. Михаил Пселл. Личность и творчество. М., 1978; Joannou Р. Christliche Metaphysik in Byzanz. Die Illuminationslehre des Michael Psellos und Johannes Italos. Ettal, 1956; Zervos С Un philosophe neoplatonique du XIe siecle. P., 1973. А. В. Иванченко
МИХАЙЛОВСКИЙ(псевдонимы — Гроньяр, Посторонний, Профан и др.) Николай Константинович [15 (27) ноября 1842, г. Мещовск Калужской губ. — 28 января (10 февраля), 1904, Петербург] —русский публицист, литературный критик,