Те же самые десять заповедей, которые не являются строго христианскими, это тоже заблуждение. Десять заповедей — это часть иудейского закона. Это иудейские заповеди, которые не отменены, но преодолены в христианстве двумя другими заповедями, которые принес Христос. Когда Христа спросили: «Какие заповеди?» — он сказал: «В законе десять, а вообще-то, я даю вам две заповеди главные:
• Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем своим, всей душою своей, всем помышлением своим.
• И также возлюби ближнего своего, как самого себя»
Эти две заповеди являются христианскими заповедями, которые на самом деле совершенно другие по всем структурам. Здесь нет юридических предписаний. Это положительные заповеди, а не отрицательные. Смотрите, отрицательные десять заповедей — не сотвори себе кумира, не укради, не убий, не возжелай жену ближнего своего и так далее. «Не» — отрицание: не делай этого, не делай этого, не делай этого. А христианские заповеди — возлюби: Бога — раз, ближнего — два. То есть сделай что-то позитивное. То есть не «не делай», а «сделай». На этом построена христианская теология.
Так вот, что такое христианский человек, на самом деле? Человек христианский выводится из богочеловечества Христа, выводится из представления о ближнем. Совершенно другой человек, чем в исламе, в конце концов. И уже третий человек, нежели в постхристианской атеистической культуре.
Таким образом, права христианского человека вытекают из другой этической и правовой системы, нежели исламского или атеистического. А дальше можно перейти к буддизму, а в буддизме человек есть временный поток дхарм, который временно спустился и потом распадается. С точки зрения японского дзэн-буддизма, откуда путь самурая, путь смерти, человек — это завуалированная смерть. То есть это некоторый сгусток плотских, кишечных иллюзий, которые облекают собой небытие, шуньяту, пустоту. И вот эта пустота, смерть, и есть подлинная реальность человека. А человек — это как бы контур. Другое представление о человеке? Другое. Ну и какие права? Права выстроятся совершенно иными из такого концепта. Буддийская теория права и формально радикально другая, чем исламская, христианская, постхристианская, светская.
В Китае совершенно иное представление и о человеке, и о праве. Где кончается индивидуум и начинается род — планка выделения индивидуума от коллективного, общественного, родового, культурного, исторического, генетического, поколенческого, все совершенно по-другому организовано. Человек без рода, без этого потока предков, которые живут сквозь него — просто ничто. Индивидуум — просто ничто, отсюда китайская дисциплина, отсюда китайская целостность, потому что китаец, в отличие от европейца, не в такой степени индивидуум, как европеец. Он еще человек рода. Сквозь него живет китайский род, отсюда и определенная терпеливость китайцев, трудолюбие и, в общем, некая жестокость, потому что индивидуум — это момент.
Для современного западного человека индивидуум — это все, больше для него ничего нет, начало и конец, альфа и омега. А для китайца это момент. Для русского человека это вообще носитель Христа. Для мусульманина это верный, смирившийся перед Богом. Для буддиста — пустота. И все правовые системы имеют, в свою очередь, привязку к этой антропологии.
Поэтому, когда мы привносим в модель международных отношений этот антропологический принцип, когда мы говорим, что могут существовать равные общества наряду одно с другим, то мы скажем: существует много людей, а не один человек, и много прав человека.
И исламские права человека, христианские права человека, буддийские, китайские права человека просто будут отличаться, потому что иной субъект этих прав — раз, иная модель понимания права — два.
Соответственно, вот тут возникает самое важное.
Западные люди говорят:
— Ну как же, у нас-то под человеком и правами понимается это. А если у вас не так, значит, у вас плохо понимается. Значит, еще недостаточно понимается.
— Что значит недостаточно?
— Недостаточно по-нашему.
И вот мы имеем дело с тем фундаментальным расизмом, о котором мы говорили. Западное общество — современное западное общество, не прошлое, — отождествляет само себя с универсальным идеалом. И строит все свои теории, в том числе международных отношений, на этом принципе.
Вот как у нас — это правильно, хорошо и универсально. А не совсем как у нас — это не совсем правильно. А совсем не как у нас — это совсем неправильно.
Значит, здесь возникает такой момент. Частное, западноевропейское, берется как всеобщее. И тогда появляются некоторые идеи того, что называется телеология. Смысл и ключ к пониманию западного расизма в широком смысле: культурного, научного, идеологического расизма, — заключается в телеологии. Существует некоторая презумпция, то есть допущение, которое лежит в основе западноевропейской культуры. Это идея движения к цели. Телос — по-гречески цель. Логос — учение, телеология — это учение о цели.
Телосом выступает современное западное общество и современный западный человек. Телосом, целью, выступает современный технологический уровень цивилизации, современное представление о комфорте, об уровне экономических и социальных гарантий. И дальше, смотрите, эта цель рассматривается в качестве той точки,
• к которой движется вся история — раз,
• и к которой тяготеют все пространства — два.
То есть эта телеология имеет темпоральный исторический характер и имеет пространственный характер. Мы имеем двойную телеологию.
Что значит историческая телеология? Что западные люди считают, что существует прогресс. Это абсолютная убежденность. Этот прогресс направлен в одну сторону. В какую сторону? Какова цель прогресса, телос прогресса? Стать таким, как современное западное, евроамериканское общество.
И все то, что движется к этому совершенству, к этому идеалу, к этому абсолюту, — все то хорошо. Но что ближе к нему, то лучше. А что дальше, то хуже. Соответственно, история имеет такой позитивный характер, созидательный характер.
Она идет:
• от несовершенного, от малого, к совершенному.
• от темноты заблуждения к истине и справедливости.
• от зла к добру.
• от карикатуры к подлинности.
Что является подлинным? Путь развития западноевропейской цивилизации. Самым подлинным является то, что есть на Западе сегодня. Но еще более подлинным будет то, что будет на Западе завтра. То есть то, как пройдет дальнейшее продвижение к этому телосу в истории. Соответственно, исторические этапы ранжируются по расистской вертикали.
В истории есть подъем. К чему? На пике его стоит западноевропейское современное общество. А все, что находится ниже, является прошлым, худшим, недоделанным. И оценивается исходя из тех критериев, из тех ценностей, из тех параметров, из тех мер, которые находятся в западноевропейском обществе. Они-то и считаются универсальными. Это телеологический универсализм, универсализм исходя из цели. История движется к цели. История движется к Западу. Все, что не к Западу, то отсталое, обратите внимание.
Если общество не является западным, это эквивалент тому, что оно является отсталым. Куда отсталым? Для того чтобы говорить так, надо предполагать, что движение ведется к одной и той же точке. Только кто-то к ней ближе, кто-то более продвинутый, а кто-то дальше — тот отсталый. Но чтобы говорить об отсталости, надо предполагать, что все движутся только в одном направлении. Все хотят и движутся только в одном направлении. В каком? В сторону западноевропейской культуры.
Теперь пространственно. Мы взяли историю, корпоральный аспект, временной аспект. Пространственный аспект. Существует парадиз на земле, рай. Этим раем является западноевропейское и американское общество. Там соблюдаются права человека, там прекрасная социальная защита, там великолепное образование, там настоящее общество демократии и прав человека, там люди говорят всегда правду, там свобода, гарантия, благосостояние, благополучие и настоящая полнота реализации человеческих возможностей. Это — мир счастья. Это зона первого мира, где все является оптимальным, и она окружена поясами.
Первый пояс — похож, но не совсем.
Второй — не дотягивает.
Ну и третий пояс, который совсем не похож и совсем не дотягивает.
Соответственно, это районирование создает первый, второй и третий мир.
• Первый мир замечательный, это географический пространственный телос, который является универсальным. Это рай. Западноевропейский рай является мерой вещей.
• Дальше лежит полурай — страны БРИКС, которые похуже, уже такое чистилище.
• И настоящий ад третьего мира, где копошатся дикари в поисках пятнадцати центов за месяц, в поиске вот таких крупных индусских зарплат. По-моему, средний йог получает одну рупию в месяц. Ну, просто сидит на гвоздях, просиживает месяц. Месяц просидел, рупию получил и доволен вполне. Крупная социальная гарантия.
Это то, чего боится западный человек: что его посадят на гвозди и дадут одну рупию в месяц, если он не будет защищать свои права человека и свои универсальные идеалы. Может, и правильно боится, сидеть на гвоздях всю жизнь не очень привлекательно. Я даже удивился, когда был в Индии, там действительно страшная нищета, но какие у них доброжелательные лица. Ходят нищие, совершенно оборванные, явно не евшие, по-моему, никогда, но у них такие спокойные лица, как будто ничего против они не имеют. Просто не могу представить себе такое положение, даже одна мысль об этом — драма для европейца и даже для человека второго мира. А вот для индусов вполне нормально.
Представляете, абсолютная свалка течет: пластиковые бутылки, помойка такого грязно-серо-коричневого цвета. И написано: «Содержите нашу священную реку Ямуну в чистоте». Там не то, что в чистоте, а напоминает ожившие поля, полные пластиковых удобрений, просто немыслимо грязная река. И индусы ходят спокойно вокруг нее, не чувствуют большого дискомфорта, живя в этой помойке. Я в Индии не увидел ни одного дома с четырьмя стенами. В лучшем случае было три, а если было четыре, то не было крыши гарантированно.