Была разработана и подготовлена целая кампания по дискредитации КПРФ. Причем занимались этим отнюдь не малоопытные российские политконсультанты, а профессиональные американские эксперты и политологи, кровно заинтересованные в том, чтобы сохранить в России существующий статус-кво.
Сегодня слоган «Купи себе еды в последний раз» мало кому о чем-то скажет. А ведь это был один из самых распространенных политических плакатов начала 1996 года. Он изображал Геннадия Андреевича Зюганова на фоне Кремлевской стены и давал понять избирателям: когда этот человек придет к власти, вам будет нечего есть, наступит голод и полная разруха.
Но при всех этих усилиях рейтинг доверия к президенту Ельцину все равно был крайне низок. Пришлось, что называется, собирать всю нечисть в ад и задействовать все возможные ресурсы — молодых русских олигархов, действующих политиков, общественность. Все это активнейшим образом финансировалось и интеллектуально направлялось из Соединенных Штатов. Цель была предельно ясна — надо любым образом повторно выбрать президентом Ельцина. Тогда появлялась надежда, что Россия останется еще на какое-то время «демократической», то есть во всем послушной США страной.
Вторым фактором, который оказывал влияние на все, в том числе и на чеченскую кампанию, была, разумеется, экономическая ситуация в стране. Если бы меня попросили назвать самые черные периоды русской истории, я, без сомнения, на второе место после Гражданской войны 1918–1922 годов поставил бы 1990-е годы. Ничего более дикого, гнусного и отвратительного быть не могло в принципе. Дело даже не в том, что с экономической точки зрения неразумно было разводить такую огромную армию чиновников, которую страна была вынуждена содержать. Не в том, что общество ощущало себя не в государстве, а в банде, где нужно жить по понятиям, а не по законам. И даже не в разгуле бандитизма и вседозволенности, не в распространении употребления наркотиков и прочих пороков. Речь принципиально о другом: российское общество в данный период меньше всего напоминало общество как таковое. Оно было невероятно раздробленным. И те же самые американцы очень много делали для того, чтобы максимально усилить и укрепить эту гибельную тенденцию, максимально продлить период распада и развала. Их в той ситуации устраивало абсолютно все. Рост национальной напряженности — это очень хорошо. Экономические неурядицы — замечательно. Социально-экономические потрясения — великолепно. Все это позволяет прекрасно манипулировать обществом на определенном этапе. Есть простая главная цель — сделать Ельцина президентом; а зашуганный, замученный и затравленный народ как нельзя лучше подходит для осуществления масштабной политической спекуляции.
Что и было успешно сделано. Перед вторым туром президентских выборов были заключены мирные соглашения, война закончилась — но ведь проблема терроризма никуда не ушла. Она так и осталась на Северном Кавказе, который надолго стал самой «горячей» точкой России. Более того, фактические уступки боевикам, на которое пошло российское руководство, позволили им почувствовать себя победителями, придали новый импульс распространению экстремизма и терроризма — и очень скоро россияне это почувствуют.
Но в 1996 году обыватель видел не это, а совсем другое: власть начинает признавать и исправлять собственные ошибки — значит, демонстрирует способность меняться к лучшему. Почему бы в таком случае не проголосовать за нее?
Ельцин победил на выборах, при этом выдвинув программу, абсолютно невнятную с точки зрения экономики и истории. Он пообещал приостановить тот абсолютный беспредел, который уже давно повсеместно творился в стране, навести порядок в основных сферах государственной и общественной жизни хотя бы с точки зрения элементарных человеческих понятий — что такое хорошо и что такое плохо. Так было заявлено, но ничего этого сделано не было. Многочисленные громкие обещания очень быстро забылись. К власти пришли люди, которых даже западниками назвать нельзя, поскольку они были просто какими-то гипертрофированными либералами. Среди них — покойный Борис Немцов, также покойный Борис Федоров, ныне здравствующий Анатолий Чубайс и еще многие-многие другие, исповедующие те же разрушительные идеи. Они искренне полагали, что вот как раз сейчас наступает момент, когда России предстоит сделать решительный шаг, целиком и полностью разорвать пуповину, связывающую ее с Советским Союзом, и вырваться наконец на подлинно демократические позиции.
Беда в том, что общество уже совершенно не понимало, куда ему идти, а самое главное — зачем. Пропаганда американских ценностей, которая лилась буквально из каждого утюга, начала вызывать серьезное недовольство, грозившее в скором времени перерасти в недовольство вселенское. Люди постепенно начали понимать: эксперимент с превращением России в демократическую страну длится уже несколько лет, и каков же результат? Никаких улучшений не происходит, наоборот, у россиян появляется все больше и больше проблем, о которых они раньше и знать не знали. Ситуация с каждым годом ухудшается, в то же время американские друзья, в первую очередь американские журналисты, которых вдруг стало очень много в России, говорят и пишут, что все так и должно быть, все идет правильно.
И вот тогда в обществе впервые зародился вопрос — пока он был очень скромно сформулирован, но главное, что он все же прозвучал, — все ли мы делаем правильно? Подходит ли для России либеральная западная модель? Иначе говоря, не совершаем ли мы страшную ошибку, расплачиваться за которую придется и нам, и нашим потомкам?
Параллельно общество, насмотревшись на представителей западных миротворческих организаций и всевозможных международных экспертов, занимавшихся мирным урегулированием в Чечне, начало задаваться еще одним очень неприятным и очень болезненным вопросом, о котором я уже говорил чуть раньше: хорошо, войну в Чечне остановили, но проблема с террором никуда не делась. Более того — начался экспорт террора на прилегающие территории, например в Дагестан, в Ингушетию, в Кабардино-Балкарию и так далее. Уже непонятно, каким образом можно остановить этот губительный процесс, расползающийся, как раковые метастазы, по всему Северному Кавказу и превращающийся в серьезную угрозу для всей страны. Появился риск вовсе потерять северокавказский регион.
Все это вызывало закономерные вопросы к власти. А власть ничего внятного ответить не могла, поскольку достижение перемирия и так далось ей очень непросто.
Ситуация в экономике лучше не становилась. Правительство младореформаторов — как их называли в середине 1990-х, «мальчики в розовых штанишках» — уже показали, что руководить страной они не способны. То беззастенчивое передергивание, к которому они прибегали при описании ситуации в России, стало вызывать в обществе откровенное отторжение. И ладно бы только по отношению к собственному правительству — это еще можно было бы пережить. Беда для младореформаторов и демократов заключалась в том, что ненависть общества уже начала перекидываться на Соединенные Штаты Америки — а вот этого допустить было никак нельзя. Почему? Потому что всякий раз, когда у общества в России появляется некое подобие национальной идеи, это означает сплочение страны, а сильная Россия — это последнее из того, что было нужно США.
Американцы пытались многократно усилить политический вектор своих сторонников — в правительстве, отчасти в Государственной Думе. Но от этого становилось только хуже. Сегодня уже трудно вспомнить, что обсуждали на заседаниях депутаты Госдумы второго созыва — все-таки прошли годы, а память человеческая так устроена, что вспоминать мы хотим только хорошее, плохое стараемся забывать. А я могу напомнить, что, когда на повестке дня стоял важный вопрос экономических преобразований, некоторые депутаты посчитали более важным рассмотреть и принять закон о… пчеловодстве. Смысл его заключался в ответе на вопрос: если ваш улей стоит в Липецкой области, а пчелка опылила цветок в Орловской, то кому принадлежит мед? Вот такими «важнейшими» проблемами занимались у нас некоторые депутаты в то время, когда их избиратели задыхались в безвоздушном пространстве рыночной экономики.
Итак, вселенское разочарование, а вместе с ним и злоба копились в обществе и рано или поздно должны были найти выход. И тут американцы, на свою беду, в очередной раз просчитались. Они искренне верили, что то правительство, которое им удалось, выражаясь современным языком, пролоббировать, окажется вполне жизнеспособным и сумеет продвинуть Россию к достижению заветной цели США. Получилось с точностью до наоборот. Все, к чему прикасалось проамериканское правительство, рушилось. В результате пришлось перестраивать здание власти на ходу. После многочисленных телодвижений премьер-министром был назначен Сергей Владиленович Кириенко. Человек, которого все, кто застал то время, будут до конца жизни с проклятиями вспоминать из-за приключившегося в стране дефолта, хотя на самом деле он — последний, в кого следует кидать камень. Так получилось, что все экономические советы американцев так или иначе сводились к созданию финансовых пирамид. А о том, что каждая пирамида обречена в конце концов рухнуть, наши либералы-западники то ли не подумали, то ли подумали, но не придали этому значения. Какое им дело, как крах экономики отразится на положении народа и на их, правителей, собственной репутации? На подобные мелочи они, поглощенные великой целью — привести Россию в райское царство западной демократии, — не обращали внимания.
Образно можно сказать так: в управление Сергею Кириенко досталась страна, которая уже не одной, а обеими ногами стояла в могиле и над которой уже склонился священник, готовый начать отпевание. Судорожные попытки изменить ситуацию в принципе ни к чему привести не могли. Кириенко сделали крайним в ситуации с дефолтом, после чего бросились критиковать активнейшим образом. Заметим, как поступили западные средства массовой информации — они переложили всю ответственность исключительно на одного человека, то есть на Сергея Кириенко. Остальные вроде бы оказались совсем ни при чем. Вообще, если сегодня почитать экономические обзоры той эпохи, сложится парадоксальное представление: вот был в России такой демон зла — Кириенко, который десятилетиями работал в правительстве, потом вся экономическая система рухнула, и виноват в этом только он один. А то, что он на самом деле занимался экономическими проблемами страны всего пару-тройку месяцев, осталось за кадром. Реальные виновники дефолта не понесли никакого наказания и вообще остались в тени.